Сделка с профессором (СИ) - Краншевская Полина. Страница 140

Но с другой – глядя на то, с какой холодной, отстраненной вежливостью Беатрис разговаривает с ним, Эдман не мог избавиться от гложущей его досады. Он мечтал вернуть все вспять, снова завоевать ее безграничное доверие, опять наслаждаться ее открытой, полной доброты и нежности улыбкой. Однако он прекрасно понимал, что стоит им сблизиться, и уже никто не сможет сказать, чем это кончится. Каждую ночь во сне он видел обнаженную Беатрис, ласкал ее до изнеможения и упивался сладострастными стонами, даря наслаждение, а просыпаясь, уговаривал себя проявить выдержку и не ломиться в соседнюю комнату через хлипкую дверь.

   Как-то вернувшись из академии, он узнал от дворецкого о визите Фрэнка Тарака в его отсутствие. А услышав, что дайна была с ним приветлива и мила, он испытал такой укол ревности, что едва смог говорить с Беатрис за ужином, наблюдая, как она с задумчивым видом вяло ковыряет вилкой в горячем. Больше Эдман подобного допускать не собирался. Он усилил охрану особняка, полностью перекрыл доступ на портальную площадку для всех без разбора и строго-настрого запретил медину Симпелу пускать на территорию чужаков. Дом перешел на осадное положение, и Беатрис оказалась под замком, даже не подозревая об этом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Меж тем из магической комиссии пришел запрос о состоянии здоровья Эдмана и выбранной им дайны. Доктор Хрюст осмотрел обоих и предоставил необходимые документы. Теперь ждать оставалось недолго, контракт был почти у Эдмана в кармане. Получив его, он наконец сможет вздохнуть спокойно, окончательно привязав к себе Беатрис.

 До празднования именин императора оставалось около двух седьмиц. Эдман пригласил портних, уже работавших для Беатрис, и поручил им срочный заказ. Дайне требовался особый наряд, способный поразить искушенных придворных, ведь ей предстояло на глазах всего высшего света получить награду от императора, и нужно было выглядеть достойной подобной чести. Бетти отнеслась к его инициативе со свойственным ей в последнее время напускным безразличием и внесла всего несколько небольших изменений в выбранный Эдманом туалет, не собираясь оспаривать его пожелания.

В академии закончились промежуточные испытания, у Эдмана появилось больше свободного времени, и он вплотную занялся подготовкой к возвращению в императорскую гвардию, проходя все необходимые проверки и нанося визиты бывшим сослуживцам и командирам.

Вскоре Эдман порадовался своей предусмотрительности. Пока он курсировал по Глимсберу, восстанавливая старые связи, в особняк пытались наведаться герцог Серпентас и госпожа Хариш. Медин Симпел, следуя распоряжению хозяина, на предупреждающее о визите послание ответил, что максис Джентес и дайна Сонар временно никого не принимают. Но настойчивым гостям этого показалось мало.

Микаэлла отправила Эдману длинное письмо, суть коего свелась к тому, что ему совершенно необходимо сопровождать ее на бал в честь именин императора, поскольку она осталась без кавалера, и он ее последняя надежда. Эдман ответил решительным отказом и выбросил из головы затруднения госпожи Хариш, как ничего для него незначащие.

Герцог же проявил большую настойчивость и изобретательность в достижении цели. Он завалил Беатрис цветами и письмами, умоляя стать его спутницей на предстоящем празднике. А получив от нее сдержанный ответ с извинениями и отказом, Серпентас прислал огромную коробку со всевозможными сладостями, каждая из которых было настоящим шедевром кулинарного искусства в исполнении императорского шеф-повара, и попросил выделить для него хотя бы несколько танцев, раз уж сопровождать дайну ему не позволено. Бетти ничего другого не осталось, кроме как, пойти на небольшую уступку. 

Эдман расценил поведение герцога, как прямое подтверждение его сильнейшей заинтересованности в Беатрис, и решил принять меры. Он не раз слышал о том, что Серпентас крайне неразборчив в методах завоевания женщин и не останавливается ни перед чем для получения желаемого. Посетив свое родовое имение, Эдман подобрал целый набор артефактов, способных служить и украшением, и оружием, и следилкой. Рисковать дайной он не собирался.

Бетти с головой погрузилась в подготовку к празднику. Всю прошлую седьмицу она разрывалась между примерками наряда, подбором прически и аксессуаров, а также решением главного для себя вопроса – как устроить свою жизнь. Она чувствовала, что пора покинуть особняк максиса Джентеса. Ей становилось все тяжелее изображать безразличие, она постоянно ощущала на себе взгляд Эдмана, блуждающий по ее телу, и держалась из последних сил, чтобы не поддаться искушению и не сблизиться с ним окончательно.

Мединна Стуорд прислала письмо, где в самых восторженных словах выражала радость, что Бетти жива и здорова. Она предлагала ей перебраться в Северную провинцию и вместе поселиться в родном городе мединны, где ее сын владел крупной кожевенной мастерской.

Тарак, в свою очередь, расписал перспективы службы в департаменте, как весьма заманчивые. Беатрис могла отработать всего десять лет и получить разрешение на брак, да и оклад там разительно отличался от других мест. Хоть о замужестве Бетти не помышляла, но все могло измениться за столь длительный срок, а хороший заработок ей был просто необходим. Ведь снять комнату в приличном районе стоило немало, при этом следовало подумать еще о еде и других насущных вещах, и таких трат набиралось прилично, даже при самых скромных запросах.

Беатрис много думала над тем, как же поступить, и в итоге пришла к выводу, что лучше всего отправиться к мединне Стуорд. Пусть жизнь в Северной провинции сильно разнилась со столичным лоском, зато Эдмана она уж точно там не встретит, в отличие от того же департамента. Бетти верила, что расстояние и время помогут избавиться от  переполнявших душу чувств.

Накануне бала Эдман получил извещение из магической комиссии Глимсбера о том, что ему надлежит явиться к главному мэтру для подписания контракта. Отложив все дела, он, немешкая, отправился на площадь первого императора. Столичная магическая комиссия занимала весь нижний этаж ратуши. Здесь всегда было многолюдно, замужние дайны толпились перед отделом, отвечающим за наполнение накопителей, молоденькие девушки ожидали медицинского освидетельствования, максисы заходили для подачи прошений, некоторые приводили девочек, чтобы определить размер резервуара.

Дежурный служащий отвел Эдмана к кабинету главного мэтра и удалился. Получив разрешение войти, Эдман оказался перед лицом сурового, длиннобородого старца в темной мантии и с поклоном поприветствовал его.

− Здравствуйте, максис Джентес. Располагайтесь, − сказал глава магической комиссии. Он дождался, когда посетитель займет кресло и продолжил: − Мы рассмотрели ваше дело. Сразу оговорюсь, что оно весьма специфическое. Дайна Сонар была замешана в довольно громком разбирательстве. Однако, учитывая, что вы изначально взяли на себя все заботы о ней, и состояние ее здоровья не внушает опасений, вам разрешено заключить контракт.

Он положил на стол тесненную бумагу с гербовой печатью.

− Подпишите и подтвердите магически.

Эдман прочел стандартные условия, убедился, что Беатрис прослужить у него ближайшие пятнадцать лет и поставил на листе широкую подпись, а под ней приложил печать-артефакт рода Джентес в виде перстня. Документ на мгновение засиял бледным отсветом, и глава комиссии сказал:

− Поздравляю вас с приобретением дайны. Ее подпись необходимо получить в течение седьмицы. Безусловно, это всего лишь формальность, поскольку вы уже выступаете ее опекуном. Но документ лучше оформить по всем правилам.

− Дайне Сонар нужно прибыть сюда для подписания контракта? – уточнил Эдман.

− Нет. В вашем случае это излишне. Вы вполне можете уладить этот вопрос самостоятельно.

− Благодарю.

Эдман поднялся, забрал папку с официальным разрешением на владение дайной и откланялся.