Девочка Юсупова. Единственный наследник (СИ) - Вебер Софи. Страница 38

— Проходи в соседний кабинет на осмотр, — командует женщина.

Дамира оставили в коридоре, хотя он изъявил желание присутствовать при родах. Уж не знаю, что ему там нужно перед этим сделать, дезинфекцию пройти или халаты надеть, но рядом со мной его сейчас нет. И меня это жутко раздражает. Я, вообще-то, жду его здесь.

Со слезами на глазах следую в указанный кабинет. Там мне быстро проводят осмотр и отпускают. Говорят, что раскрытие еще небольшое, просят больше ходить и не нервничать.

Не нервничать, когда я тут, между прочим, в таком состоянии, что убивать готова! Всех!

Дамир появляется в палате спустя час. Его переодели, шапочку смешную синюю на голову нацепили. Я сижу на большом шаре, мне сказали, это полезно. Рядом санитарка, которая при виде Дамира радуется и передает меня в его руки. Оставляет нас наедине.

— Где ты так долго был?

— Душ заставили принять и переодеться в стерильную одежду.

— Меня мучили, — жалуюсь ему. — Осматривали. Два раза. Через час вот, снова…

— Сильно больно?

— Сильно.

Не знаю почему, но рядом с ним слезы на глаза наворачиваются. Мне так плохо становится от одной мысли, что мне скоро рожать снова. Кажется, во время родов Кирилла было не так больно и не так сложно. Или же я просто не знала, что меня ждет. Сейчас вот, умнее стала, представляю примерно, что будет дальше. От этого, наверное, и страшно.

Я морщусь, Дамир надо мной трясется, спрашивает, что принести. В какой-то момент я понимаю, что ему страшнее, чем мне. Он понятия не имеет, что делать и как себя вести. Мы не планировали партнерские роды. Дамира просто спросили, хочет ли он присутствовать, он незамедлительно согласился. А для этого нужно было готовиться. На курсы ходить.

— Я сейчас в неадекватном состоянии, — сообщаю ему. — Не удивляйся, если буду кричать и захочу тебя обматерить.

— Обматерить?

Дамир, кажется, в шоке. По крайней мере смотрит на меня ошарашенно. Сглатывает. Я же чувствую новый приступ боли и хватаю его за руку. Сильно так, насколько вообще способна. Говорят, женщины во время схваток готовы машину поднять. По скривившемуся лицу Дамира я думаю, что так оно и есть. Он явно не ожидал от меня подобной силы. Я и сама от себя… не ожидала.

— Сильно больно?

— Ужасно, Юсупов! — выговариваю со злостью. — Даже не знаю, с чем тебе сравнить.

— Может, обезболивающее? Что-то же должно быть?

Дамир начинает паниковать, а мне почему-то становится смешно. Он взрослый грозный мужик, бывший боец на ринге, успешный бизнесмен, паникует при виде рожающей женщины. Я даже улыбаюсь, тем более, что схватки немного попустили. Становится легче.

— Не молчи, Варя…

— Что, Варя? — я смеюсь. — Не нужно обезболивающего. В прошлый раз родила как-то и в этот рожу.

— Прости, — вдруг говорит Дамир. — Прости, что меня рядом не было в прошлый раз…

Вот теперь я начинаю плакать. Слезы сами катятся по щекам. Я это не контролирую. Чувствую, как они стекают. И тепло, разливающееся в груди тоже ощущаю. Такое, знаете, всепоглощающее. Я теперь чувствую себя защищенной. Как за стеной каменной. Знаю, что Дамир меня поддержит в любой ситуации, будет рядом. Теперь — точно будет рядом всегда.

— Я люблю тебя, — шепчу ему тихо.

— А я люблю вас… всех.

Он кладет руку мне на живот и улыбается, а я касаюсь маленькой ладошкой его большой и склоняю голову к плечу. Мы вместе пройдем через все. Рука об руку, плечо к плечу.

***

Спустя три года

— Я шдесь главная! — сопит дочка, упрямо глядя на Дамира, не желающего ей уступать.

На улице ранний сентябрь, но уже прохладно, а дочке вдруг вздумалось поплавать именно в уличном бассейне.

— Главная, — кивает Дамир, но в воду ее не отпускает.

— Плавать! — Лиза топает ножкой. — Плавать хочу!

— В доме!

— Хочу на улице!

Мне смешно становится. Наши старшие дети в школе, а младшая вот… строить нас пытается, правоту свою уверенно доказывает. Лиза, как только родилась, я сразу поняла, что она станет принцессой Дамира. Алинку он, конечно, тоже принял, как свою дочь, но Лизе… Лизе он позволял все и ничего. Злился, когда маленькая вредина не слушалась и прогибался, когда она к нему ластилась.

— Мама! — кричит Лиза издалека. — Кажи ему, я главная!

— Главная, — киваю и встаю со своего шезлонга.

Уже довольно прохладно, но я люблю такую погоду. Полежать позагорать под таким солнышком куда полезнее, чем в час-пик среди лета.

— Пусть поныряет, — я кладу руку ему на плечо. — Холодно, но в бассейне подогрев. Пусть плавает.

Дамир немного думает, но после все же кивает и отпускает дочку в бассейн. Она прыгает в воду с довольным криком. Я улыбаюсь.

— Вертишь мной, как хочешь, — говорит Дамир, притягивая к себе и страстно целуя в губы.

Я отвечаю на его жаркий поцелуй и улыбаюсь.

— Папа! — кричит Лиза, выныривающая из воды.

— Что будем делать зимой? — спрашивает у меня абсолютно серьезно.

— Установим навес? — отвечаю с шуткой.

— Может, переедем?

— Куда? Туда, где теплее?

— Ну да. У нее будет возможность плавать.

— Мы не можем делать все только ради нее, — напоминаю Дамиру, что у него есть еще два ребенка.

Он кивает. Конечно, мы любим наших детей одинаково, но Лиза маленькая и естественно, что нам хочется ее баловать. Радовать малышку, уделять ей столько времени, сколько ей нужно.

— Не хочу, чтобы она разочаровывалась, — совершенно спокойно говорит Юсупов.

Я обнимаю его и прижимаюсь к нему сильнее.

— Выныривай, Лиза, — говорит Дамир спустя минут пять. — Хватит.

— Пусть еще поплавает, — уговариваю его, не желая выбираться из его объятий.

— Вот как ты это делаешь? — спрашивает он. — Почему мне хочется идти у тебя на поводу?

Я лишь удовлетворенно улыбаюсь. Может, Лиза его принцесса, но я-то точно королева.