Долг оплачен (СИ) - Анина Татьяна. Страница 51

А он был. Как бомж в толстом пуховике сидел на полу возле двери в мою квартиру и прятал лицо в капюшон.

Створки лифта за моей спиной закрылись, я опешила, встала, как вкопанная, на лестничной площадке. Мысленно разгоняя хмель, я пыталась сообразить, что делать. А делать в данной ситуации нужно было ноги. Холодок пробежал по телу, и я почувствовала, как бешено бьётся моё сердце в груди.

Влад шевельнулся, я стала пятиться ближе к лестнице, на лифт не успею.

— О-о, мой бэд-трип пришёл, — прошипел Кот и откинул капюшон.

Выглядел он неважно. Точнее сказать, как совершенно неадекватный человек. Голова бритая, вместе с головой была обрита половина правой брови. Глаза ненормальные, стеклянные. Он ширнулся или нажрался чего-то.

Ведь ещё недавно инстинкт самосохранения хорошо работал, значит и сейчас поработает.

Я бросилась наутёк. Как бы Санчес не просил, я не отказалась от кроссовок. Муж желал, чтобы я сапоги на каблуках носила. Но я пообщавшись с Константином Васильевичем, стала некоторые вещи отвоёвывать у властного супруга. И видимо, не зря.

Зная, кто такой рыжий Кот, я настроилась на долгий и изнурительный побег. Кричать в первую половину дня было бесполезно. Лифт почти не ездил в шахте, люди все на работе. Неизвестно сколько вообще жителей в такой час находились в квартирах. Но я крикнула на всякий случай, когда почувствовала, что не убежать.

Ступеньки были настоящим препятствием, и я принялась прыгать через перила, даже не спускаясь по ним. Одна за другой мелькали лестницы. Пока между третьим и четвёртым этажом, Влад не сбил меня с ног. Он тоже крут, он так же подвижен. Кот сильнее.

Я упала лицом вниз, нос чуть не разбила об ступеньку. Когда парень навалился, стала извиваться, кусаться, царапаться и брыкаться. Я делал всё, чтобы освободиться. Набрала полную грудь воздуха, чтобы крикнуть, но в районе шее почувствовала резкую боль, что сковала все мышцы в теле, и я подавилась собственным криком, беспомощно ослабла в его руках.

Почти ничего не видела. Он выводил меня из подъезда, как пьяную подругу.

Ведь я заметила край ядовито-жёлтой машины. Но мозг настолько ослаб от сказки, в которую меня поселил сатир, что даже не поступило сигнала об опасности в мою расплавленную голову.

А Владлен опасен. Он психически не здоров и представляет опасность для общества.

Голова продолжала плохо варить. Я чётко увидела своё запястье прикованное к ручке двери в машине Влада. Дверь была заблокирована.

Наручники какие-то дешёвые. Я сразу свободной рукой залезла в волосы и вытащила заколку-невидимку. Всегда я их носила по настоянию деда, понятно для чего. Для такого случая.

Раздался дикий смех.

— Нет, нет, кошка! — Влад схватил мою руку и выловил невидимку. — Медвежатница ты моя. Наручники не снимаем.

Я мутным взглядом посмотрела в окно. Мы выезжали из города. В снегу терялся какой-то посёлок. Но посёлок только мелькнул. Я с ужасом вытянула шею, чтобы увидеть с какой скоростью гонит Влад. Около двухсот километров в час.

— Господи, Боже, — взмолилась я, осознав, что ничего из сказочного будущего я не увижу. — Влад, куда мы едем? В Сочи?

Он гоготал, запрокидывая голову назад, забывая смотреть на дорогу. Нездоровый, сумасшедший.

Но я ещё жива. У него передний привод на машине. Он сбавлял скорость перед тем, как обогнать впереди идущий транспорт, а потом передние колёса нас вытаскивали, и заносы были не сильными. Ещё был шанс уговорить его.

Мысли хорошие, но как их осуществить? У меня было желание биться, в истерике запинать его, выбить стекло. Невольно стала трястись нижняя губа, колени дрожали. Я покрылась холодным потом, и сердце, что раненой птицей билось в груди, неожиданно стало леденеть от ужаса. Немели конечности от экстремальной ситуации. И дыхание перекрывали невидимые обручи стягивающие шею.

— В Сочи?! Я ему сказал, что уезжаю с тобой в Сочи!

Весь следующий рассказ я запомнила на всю жизнь. Не только слова, я каждую эмоцию на его лице запомнила. Влад говорил «он», ни разу не назвав чудовище отцом или по имени.

— Он залез в семью брата моей матери. Мой дядька сидит за мошенничество с продажей квартир, его жена умерла при странных обстоятельствах. Мои двоюродные братья и сестра в детском доме. А всё потому что я решил — хочу уехать к ним. Можешь себе представить, что он хотел с тобой сделать, когда я признался, что жить без тебя не могу? Но он теперь бессилен.

На лице появилась ядовитая, довольная улыбка.

— Что ты сделал, Влад? — тихо спросила я, затаив дыхание.

— Я его убил, — спокойно ответил Кот и посмотрел на меня. — А зачем он такой нужен? Ты почему мой подарок вернула?

Он тут же пошарил в своём кармане и вытащил на свет игрушечную рысь. Оторвался от руля и стал всовывать мне в ладонь игрушку.

Я в ужасе, хваталась за руль. Наши лица были рядом, и Кот целовал мои дрожащие губы. Потом грубо откинул меня обратно на сидение пассажира и наконец-то взялся за руль, посмотрел на дорогу.

— Мой матери было шестнадцать, когда она меня родила, — стал говорить Владлен и его руки тряслись. — Знаешь, почему он меня не отпускал? Он бесплоден. Врач ему сказал, что один шанс на миллион всё-таки есть. А он любил миллионы. Поэтому меня кололи ещё в утробе матери, чтобы сделать генетический тест. А я ещё родился его копией. Забрал меня сразу после родов. Девочка скончалась в больнице, я её имя узнал только в шестнадцать лет, когда выяснил, что у меня есть родственники. А теперь и их нет. Осталась только ты, на мою мамку похожая. Ты думаешь, я бы дал ему от тебя избавиться?! Он думал, что воспитание и внимание могут заменить деньги. Ведь я его единственный ребёнок! Какого чёрта он так поступал?!

— Влад, успокойся! — прикрикнула я.

— Как успокоиться?! Я к тебе со всей душой! А у тебя каждое слово, как яд, — он казался в этот момент уязвлённым ребёнком. Его серые глаза потемнели. Из них полились слёзы. — Я же мог тебя насильно взять, но не стал. Ты не оценила. Оскорбляла меня!

— Как я тебя оскорбляла?! — возмутилась я. Не выдержала. Не знаю, как у психологов нервов хватает с такими отморозками работать. — Влад, следи за дорогой.

— Как ты меня оскорбляла? — рычал он сквозь слёзы. Голос его срывался. — В кафе, когда мы с тобой завтракали. Похвасталась тем, как спасла человеку жизнь. Я сказал, ценю, что спасла мне жизнь. А ты ответила: «не тебе». Я не человек в твоём понимании.

— Я сказала: «Не только тебе»! — стала изворачиваться. Хотя он прав целиком и полностью. В тот момент я хотела сделать акцент на том, что он не человек, что спасать его было необязательно. — Ты эгоист, я тебя ничем не оскорбила! Ты так себя вёл, мне деваться было некуда.

— Между прочим, — с обидой стенал Кот. — Я себя так хорошо себя ни с кем не вёл!

— Докажи! — закричала я. — Останови машину.

— А зачем? — высохли слёзы, настроение сменилось. — Ты же замужем. Ради чего мне тебя жалеть, раз ты не моя?

Кот стал выдавливать педаль газа. Скорость увеличивалась. Мы уже выехали на загородную автостраду и неслись просто с невероятной скоростью. Хорошо, что движение было слабым и для манёвров оставалось место. Пока шла разделительная полоса с барьером было не так опасно. А потом мы вылетели на сплошную трассу со встречным движением, и здесь началось что-то запредельно страшное.

Кровь в жилах стыла.

— Я всё поняла. Мы сейчас умрём! — я руками вцепилась в ручку на двери. — Поэтому скажу тебе, Владлен правду. Я хотела тебе гадостей наговорить. И никогда бы не смогла тебя полюбить. Но в тебе что-то есть завораживающие. Ты настолько привлекателен, что я хочу, чтобы ты жил. Выздоровел и вдохнул полной грудью. Я желаю тебе счастья, рыжий Кот. И настоящей любви, а не одержимости — и-И!!!

Он автобус решил обогнать за пять метров. А я же видела, что там грузовик впереди. Мы бы всмятку убились! В последний момент, я схватила рукой руль, выронив рысь, и рывком повела в сторону автобуса. Произошло столкновение с впередиидущим транспортом. Всё, что я запомнила, как пахнут подушки безопасности...