Стань моей свободой (СИ) - Славина Ольга "Mr. Loser". Страница 63

— Почему? — Ян не делает ни одной попытки приблизиться, но мне хватает и взгляда.

— Думаешь, сейчас самое время?

— Подходящего времени не бывает. — Улыбка, от которой у меня перехватывает дыхание, и руки, подгребающие меня ближе, вместе со свитером, пледом и глупыми страхами. — Всегда есть что-то, что мешает — работа, заботы, проблемы, так что того самого времени может и не быть.

Чёрт с ним, со временем! Гораздо хуже, что вся моя несуществующая выдержка летит в бездну, сократив фокус взгляда до единственной точки в пространстве.

— Что ты делаешь? — Охрипший голос проходит наждачкой по оголённым нервам, в то время, как Ян, отклоняясь, опрокидывает меня на себя.

— Ты мёрзнешь.

Серьёзно? Моё правое колено между его ног, руки упираются по обе стороны от его головы, а каскад волос отгораживает нас от всего мира. И мне не то, что не холодно, я задыхаюсь от поднимающегося изнутри жара!

Наверное, надо что-то ответить, умное и язвительное, но какое там! Всё, что я могу — смотреть в глаза напротив и ждать.

— Ты очень красивая…

Шёпот, улыбка… Я боюсь, искренне и от всей души, но ничего не могу сделать. Это сильнее меня. Всегда было и всегда будет, а страхи… Что ж, неприятности случаются, даже если каждый раз режут по живому.

— Алиса?..

— Прости, это… — Нервным движением поднявшись, я иду к столу, наливаю себе воду и залпом осушаю сразу половину бокала.

— Это что?

Обида? Раздражение? Удивление? Какое там, Яну весело!

— Я… Мы зря всё это начали, — неопределённым жестом обвожу я гостиную. — У нас снова не выйдет ничего хорошего. Мы просто не можем сосуществовать в одной плоскости и, рано или поздно, это поймём. — Длинные рукава прекрасно натягиваются на нервно подрагивающие пальцы. — Я сглупила, не надо было тебя просить! Стоило просто поехать домой и… Извини, что психую. Можешь отвезти меня домой? Хотя не надо, я вызову такси.

— Не могу. — Ян встаёт и мне становится виден, скрытый до этого его силуэтом, бокал с виски и кубиками льда. — И такси не может.

— Ты не пил, — качаю я головой, не веря ни единому слову.

— Рискнёшь проверить? — Засмотревшись на бокал, я пропускаю момент, когда он приближается. — Ты не уедешь, — многообещающий шёпот и руки, одна из которых ложится на талию, а вторая касается обнажённой кожи бедра. — Не уедешь, не убежишь, не улетишь и даже не уплывёшь. — Ещё ближе. Ещё крепче. Ещё жарче. — Моя Алис-са… Моя девочка… Только моя!

Твоя! Как и тогда, семь пустых лет назад.

Дрогнув последний раз, мои ладони забираются под его футболку, а в глазах уже давно нет реальности. Её нет нигде. Весь мой мир сужается до половины квадратного метра — крохотного пространства, на котором нет никого, кроме нас.

И вспыхивают электрические разряды там, где меня касаются его руки. А шумный выдох только подтверждает, что Ян осознаёт мою полную и безоговорочную капитуляцию. Беспомощность перед ним, тем, кто все эти годы продолжал тенью стоять за всеми моими мыслями и поступками.

Его ладонь приподнимает край его же свитера, гораздо смелее, чем до этого, и пальцы легко скользят по коже. Дразнящим движением касаются кружева белья, от которого на мне одно название. Ян едва дышит — тяжело, прерывисто, доказывая, что и ему эта близость даётся непросто.

Просто вообще ничего не бывает. А между нами никогда и не будет, но…

Вместо слов — шаг назад, чтобы иметь хоть какую-то опору во всём этом безумии. Шаг вместе с ним. И уже мои ладони стягивают с него футболку. Я отклоняюсь, утягивая его за собой. И я же тянусь за поцелуем.

К чёрту все прелюдии!

Семь лет назад я ждала, что он вернётся, извинится и упадёт к моим ногам. В вечер своей помолвки я ждала, что он позвонит в дверь… извинится и упадёт к моим ногам. Соглашаясь второй раз выйти за Андрея, после той ночи в лесу, мне нужны были уже не извинения, но доказательства. И я снова ждала.

Надоело.

Я не хочу больше ждать. И не буду.

Где-то там, за границей сознания, разлетается по столу посуда и опрокидывается бокал. Здесь же есть только мы.

И отброшенный в сторону свитер.

И резкий вжик молнией.

И сдвинутое в сторону бельё.

И… боль.

До свистящего шипения. До вонзившихся в его спину ногтей. До лба, упирающегося в его плечо. До превращения Яна в каменную статую.

— Девочка моя, прости! — рваный выдох. — Я забыл, что ты… Дурак!

— Будешь, если уйдёшь. — Ногти всё там же, но в этот раз они не дают ему отстраниться.

— Тебе больно. — Виноватый вздох, его ладони на моём лице и взгляд — глаза в глаза.

— Мне терпимо, — прижимаясь теснее, я чувствую движение внутри себя. — Будет гораздо больнее, если ты продолжишь играть в благородство.

— Я могу подождать, — мягкий шёпот на ухо и ладони, нежным касанием прошедшие от плеч до границы белья.

— Я не могу.

Во мне снова оно — нарастающее желание. То самое, которое дрожью по коже, огнём по венам и лавой там, где несколько секунд назад была лишь боль.

— Останови меня. — Пока его руки хозяйничают на спине, губы и язык ласкают шею, заставляя вспомнить, как это было когда-то. И те давние картины накладываются на реальность, удваивая удовольствие.

— Чёрта с два! — Полувсхлип-полустон провоцирует его сделать первое, пробное и лёгкое движение.

Боль остаётся — уже ненавязчивая, незаметная на фоне того, как я выгибаюсь дугой после всего лишь второго толчка.

— Девочка моя! — Одна его рука удерживает меня за бёдра, в то время как вторая лежит на спине. — Любимая…

И пусть он всё ещё боится сделать мне больно, пусть осторожничает и сдерживается — мне хватает и этого. Вцепившись в его плечи, с каждым новым движением всё сильнее подаваясь вперёд, с протяжным: «Да-а!», я проваливаюсь в темноту, чувствуя как оргазм двойной судорогой проходит по всему телу.

И обмякаю после его хриплого рыка.

— Ты… — Чтобы отдышаться, Ян делает глубокий вдох и выдох. — Как ты?

— Всё хорошо, правда, — чувствуя дискомфорт, когда он выходит, я тянусь следом и получаю головокружительный, полный нежности, поцелуй. — Где-то здесь был твой свитер…

— Тебе ещё холодно? — с какой-то совсем невероятной, словно он всё ещё не верит в происходящее, улыбкой, Ян обнимает меня двумя руками.

— Мне давно не было лучше, но одеться хочется, — подняв голову, наверняка также улыбаюсь я.

Мы впервые обнимаемся вот так — без подтекста, без лишних мыслей. Просто потому, что разжать объятие кажется преступлением.

— У меня целая коллекция футболок, — веселится Ян и под мой визг неожиданно подхватывает меня на руки. — Пошли, покажу…

Ужин оказывается волшебным. Не потому, что это самые вкусные тосты в моей жизни — из-за его взгляда, который не отпускает ни на миг. Из-за молчаливых улыбок, которыми мы обмениваемся, не в силах остановиться. Из-за предвкушения.

Не того, которое сопровождало все наши предыдущие встречи. Это другое — словно укрывающее мягким пушистым пледом остатки чувств, что все эти годы были где-то слишком глубоко. И под воздействием этой трепетной нежности они возвращались, обещая что-то настоящее и искреннее.

Или это всё придумываёт моё, взбудораженное вечером, сознание.

В любом случае, думать об этом, глядя как Ян, отделённый от меня лишь метровой столешницей острова, ловко сооружает овощные тосты, невозможно. Улыбка и, наверняка глупый, светящийся взгляд — вот всё, что я сейчас могу.

— Я лопну, — честно предупредив, я кусаю третий по счёту тост с сыром, огурцами, помидорами, перцем и какой-то хитрой заправкой с душистыми травами.

— Сделать ещё? — с хитрой улыбкой прищуривается Ян.

— Ни за что, — помотав головой, я по-детски слизываю с пальца каплю пряного соуса и натыкаюсь на его взгляд.

Следующий глоток даётся с трудом, а в горле разом пересыхает. Но нет, Ян встряхивается и возвращает былое веселье.

— Я и так поправилась, — добавляю я, откашлявшись.