Универсал (СИ) - Губарев Алексей. Страница 4

— Тренируемся по методу учителя Као? — лицо Рэян стало серьёзным, как никогда. — С тобой он занимался намного дольше, и ты смог перешагнуть два раза по десять рун. Я могу сейчас создать лишь десять воздушных, и девять ветра.

— Тогда готовься, будет больно.

И я приказал Рэян создавать малые руны. Чтобы она не чувствовала себя одиноко, я присоединился, повторяя раз за разом малую руну огня. Пятьдесят раз подряд. После пятидесяти моя девушка пошатнулась, но, поджав губы, продолжила. Шестьдесятая активация для Рэян стала крайней, я едва успел подхватить её под руки.

— Молодец, отлично справилась! Отдохни десять минут. — произнёс я, формируя малую руну Жизни. Зная, какие раны появляются вдоль перегруженных каналов, последовательно наложил семь рун, полностью восстанавливая повреждения. Дождался, когда истечёт отведённое для отдыха время, и приказал: — Вставай, у тебя ещё второе сосредоточие.

— Као тебя так же мучал? — обречённо спросила девушка, поднимаясь на ноги.

— Нет. В такой же ситуации меня подлечивали лишь одной малой руной Жизни.

— Жестоко. Ладно, я продолжаю. — и Рэян продолжила. Те же шестьдесят рун, но уже магии Ветра, и я вновь подхватываю дочь Семи ветров. Сеанс лечения, и вновь первое сосредоточие, уже с другой руной. Сам повторяю рядом. В этот раз у моей ученицы на сорок пятой активации закончилась сила.

— Садимся медитировать. — приказал я. — День только начался.

— Теперь понятно, почему ты похудел тогда. — произнесла Рэян, усаживаясь рядом со мной.

Через два часа к нам присоединились Марика, Ирис, Джек, и, что самое интересное, Мико. Мы настолько сосредоточились на тренировке, что не заметили, как за нами, расположившись на ступенях дворца, наблюдают не только товарищи, но и местные. Увидев всю эту толпу, я подумал, что не стоит посторонним видеть секреты Дабо. Техника боли без правильного подхода и возможности в любой момент излечиться, просто убьёт одарённого, или нанесёт серьёзные повреждения.

Марика сдалась первой, выдав шесть и шесть средних рун. Ирис сделала семь и пять, после чего мне пришлось использовать две средние руны Жизни, чтобы привести её в чувство. Мико смогла создать десять и восемь, но с её более высоким рангом этого было мало.

А вот Джек удивил. Его второе сосредоточие только начало возрождаться, оно даже малую руну не могло запитать. А вот основным бывший таросец смог сотворить аж двенадцать средних рун. Увы, его третье сосредоточие, наполненное силой Тароса, отделилось от всех каналов. Друг пытался к нему хотя бы прикоснуться, но не смог. Это сосредоточие не уменьшалось, не становилось больше, и вообще никак не проявляло себя.

После позднего завтрака, а скорее обеда, мы с Рэян, Ирис и Марикой направились в малый зал для тренировок. Джек тоже хотел пойти с нами, но к нему прибыл гость — Рахо Галлус. Мастер, узнав, что старшей рода больше нет в живых, ничуть не удивился.

— Я всегда знал, что она плохо кончит. Слишком много было в ней ненависти, такие сильные чувства всегда уродуют саму душу.

Закончили тренировку, когда уже начало темнеть. Девушки вымотались настолько, что мне пришлось насильно вести их в трапезную, потому как сами они желали лишь одного — спать.

Попросив Мроу проследить за будущими Дабо, я вернулся в зал для тренировок. Быть наставником хорошо, но мне следовало освежить в памяти всё то, чему меня учил мастер Као.

Базовые символы, я успел выучить всего десять, и то, лишь благодаря руне Разума «Память». И только пару из них успел испробовать в действии — символ стихии Лава, для ближнего боя, и Огонь — для средних дистанций. Вчера, во время дуэли, я неосознанно использовал этот символ, когда ударил Чома двумя плетьми. И лишь благодаря этому пробил артефактную защиту.

Час на медитацию, чтобы восполнить силу, и лишь после тренировка. Начал с Лавы, внимательно следя за потоком энергии. Кулак окутало тонким слоем багровой субстанции, чем-то похожей на расплавленный металл. Тут же пожалел, что у меня нет серьёзного спарринг-партнёра. Пришлось наносить удар в пустоту, мгновенно отсекая сосредоточие. Результат вышел так себе, но главное — он был! Сгусток лавы, сорвавшись с руки, ударился в защитный барьер, и растёкся по нему, постепенно растворяясь.

С проявлением огня получилось лучше — из моей руки ударил огненный жгут, толщиной в руку, и попытался продавить защиту тренировочного зала. Увы, я потратил половину резерва, но барьер лишь слегка потускнел. Впрочем, он предназначался для блокировки даже великих рун, так что результат меня порадовал.

Следующим проявлением я выбрал Воздух. Сила, которой ранее не приходилось пользоваться, и потому я действовал интуитивно.

Символ легко вошёл в контакт с основным сосредоточием, и я, мысленно придав проявлению Воздуха форму копья, метнул его в дальнюю стену. И тут же взвыл от боли. Копьё вытянуло все остатки силы из огненного сосредоточия, и, не получив нужного количества, ополовинило сосредоточие Пространства. Руна Разума «Слияние» не перенесла столь стремительного перехода между внутренними резервами, и скорее всего выгорела.

Корчась на полу от боли, я молча ругал себя последними словами. Что мне мешало восполнить силы? Зачем так рисковать? Можно было дождаться завтрашнего дня, или в конце концов попросить мастера Рахо проконтролировать меня.

На активацию средней руны Жизни у меня ушли остатки энергии, и я, чувствуя, как в груди разливается целебное тепло, отключился. В себя пришёл от чьего-то крика:

— Императору плохо! Срочно целителя сюда!

— Зачем же так кричать? Я аж проснулся. — проворчав, приподнялся на локте, и с трудом сосредоточил сонный взгляд на одной из Мроу, спешащей ко мне. — Не шуми, в порядке я. Уснул просто.

— Мой император, да откуда же мне знать, что ты спишь. Делала обход, увидела тебя, лежащего, испугалась. — смущённо произнесла хвостатая.

— Ты это, никому не рассказывай, что видела. — попросил я девушку. Проклятье, это надо же было так облажаться. — Да, передай Моау, пусть она присутствует завтра на нашей тренировке.

Отыскав душ, я смыл с себя пот и кровь, залившую мне всю шею и грудь. Неспешно поднялся в свою комнату и завалился на постель. Уже засыпая, успел подумать, что у меня нет на завтра сменной одежды, а ещё я так и не проследил, израсходован ли резерв третьего сосредоточия?. Увы, мозг был настолько перегружен, что отмёл эту мысль, как маловажную. Спать!

Мау ехала в повозке, для удобства застеленной тюками с сеном, и размышляла. Приближаясь к лесу Мроу, она ожидала, что её встретят неприветливо, но ошиблась. До сих пор в её ушах звучали слова Ренай, Старшей матери всех Мроу:

— Дочь Лесных кошек, ты появилась в чёрный для всех Мроу день, и принесла надежду. Я, Старшая мать Ренай, родившая последнюю дочь леса, обладающую даром, не достойна носить столь высокий титул. Ты носишь под сердцем дитя, которое вернуло нам надежду. Отныне ты — Старшая мать!

С тех пор прошло несколько дней, заполненных сборами. Очень трудных дней. С самого утра появлялись имперцы, и начинали чинить беспорядки. Переворачивали уже собранные в дорогу телеги, вспарывали мешки, разбивали сундуки. Нет, они не искали ценности, или беглых преступников. Они ждали, когда Мроу дадут повод. Народ кошек молча сносил все унижения. Нет, не потому, что боялись. Совсем по иной причине. У них появилась надежда, ради которой Мроу готовы были терпеть многое.

Вчера утром все дочери леса покинули малую родину. Вслед им неслись разгневанные крики простаков, летели гнилые овощи. Их ненавидели. Годы верной службы, тысячи жизней Мроу, положеных во славу Восточной империи — всё это забылось в одночасье.

Даже Мау, живущая вдали от материка, прониклась свирепой яростью к неблагодарным имперцам. Что ж, наступит час, когда она вернётся сюда. Вернётся с истинным хозяином этой земли.

— Старшая мать, на дороге стоит человек. — обратилась к ней одна из воинов-разведчиков. Отогнав все мысли, Мау спросила: