Стреломант. Дилогия (СИ) - Лекс Эл. Страница 28

Ноги Ника оставила без обуви, потратив последние свободные капли крови на очки для защиты глаз. И без этого она еще больше побледнела, чуть ли не до цвета мела. Даже губы поблекли, чего до сих пор не происходило.

— Погнали. — выдохнула Ника, откручивая газ и щелкая передачу вверх.

Обратно мы ехали медленнее, чем сюда, но зато и Ника вела себя более уравновешенно. Видимо, взрыв эмоций, полученных при сексе, пережег ее нервную систему и довел до, скажем так, эмоционального истощения. Теперь она снова была спокойна и немногословна, как тогда, в больнице.

И я даже не могу точно сказать, какая Ника мне нравится больше.

Совсем хорошо было бы, если бы она была способна существовать в пограничном состоянии.

Когда мы подъехали к городу, нас пустили без проволочек и задержек, Ника даже никуда не показала свой кровавый знак на ладони. Видимо, внутрь пускали всех без разбору, не то что наружу. Возможно, потом внимательно допрашивали и досматривали, даже обязательно допрашивали и досматривали, но только внутри. За воротами никого не мариновали.

Уже внутри Нике все же пришлось продемонстрировать свой клановый знак, после чего солдат, вышедший к шлагбауму на звук мотора, кивнул и отошел, предлагая нам проезжать. От меня не укрылось, какие внимательным взглядом он провожал стройную фигуру Нику, одетую весьма условно.

В тот момент, когда мы проезжали мимо, рация на груди солдата заговорила:

— Катапульта три-три, это Швейцар три, вы спите что ли? У вас в секторе цель!

— Швейцар три, это катапульта три-три, никак нет, не спим. Цель вне зоны уверенного поражения. Бережем БК.

Дальше я уже не слушал — Ника отъехала от солдата, и голоса стихли.

Спустя десять минут езды Ника остановила мотоцикл возле высокого здания, к стеклянным дверям которого вела красная ковровая дорожка. Возле дверей стоял улыбчивый мужчина во фраке и шляпе-цилиндре, который чуть поклонился и открыл нам дверь, не забыв при этом прилипнуть взглядом к заднице Ники, когда она прошла мимо.

Ника же прошла через большой мраморный холл, посередине которого журчал большой фонтан в форме изогнутой серпом рыбки, изо рта которой била струйка воды, падающая в каменную чашу, и подошла к стойке, за которой стояли две улыбающиеся девушки в строгих костюмах.

— Тресса Висла. — хором пропели они. — Чем мы можем помочь?

— Я потеряла карточку от номера. — слегка поморщилась Ника.

— Ничего страшного, тресса Висла. — опять хором продолжили девушки. — Мы сейчас же вам ее заменим.

И действительно — буквально через секунду на стойке уже появилась новая карточка кроваво-красного цвета и без единой надписи.

— Спасибо. — коротко бросила Ника, взяла карточку и направилась к лифтам.

— Гостиница? — спросил я, когда мы остались вдвоем в лифте.

— Отель. — поправила меня Ника. — «Гранд».

— Солидно звучит. — согласился я, и тут лифт приехал.

Мы оказались на седьмом этаже, и, по-моему, нам нами оставалось еще столько же. Интересно, пока Ника выбрала поселиться тут, а не на самом верху? Я бы так и сделал, оттуда на вылазки выбираться удобно. Хотя у Ники совсем другой род деятельности, ей бы скорее подошло наоборот — внизу расположиться. А она — ни туда, ни сюда.

Ника протопала по серому ковру в самый дальний конец коридора, оставляя за собой грязные следы на ворсе, и приложила карточку к единственной двери на этом этаже, на которой не было никаких табличек. Дверь пискнула, открылась и Ника вошла внутрь, поманив меня за собой.

В номере она быстро лишилась всей одежды, втянув ее прямо кожей и облегченно выдохнув:

— Так намного лучше…

Ей и правда стало лучше — даже щеки порозовели, и к губам вернулся привычный алый цвет.

Я быстро огляделся — обиталище Ники было явно не из дешевых. Целых две комнаты, в одной из которых — невысокий журнальный столик, огромный белый кожаный диван и телевизор перед ним в половину стены, во второй — огромная двуспальная кровать, застеленная свежим бельем, две тумбочки по каждую сторону от нее, небольшая стойка, исполняющая роль стола вдоль стены, и еще один небольшой телевизор. Была еще одна дверь, ведущая, надо думать, в душевую.

— Закажем сюда еду? — поинтересовался я, заканчивая оглядывать комнату.

— Нет, спустимся в ресторан. — ответила Ника, проходя мимо меня. — Но сначала в душ. Я грязная, как свинья.

— Хорошо, подожду тебя тут. — я сделал невинные глазки, словно и правда верил в то, что говорю.

— Ну уж нет. — фыркнула Ника, протянула руку, ухватила меня за ворот рубашки и потащила за собой. — Ты вообще-то тоже далеко не образец чистоты!

Конечно, из душа мы выбрались не скоро. Настолько не скоро, что небольшой стиральный комбайн, стоящий тут же в углу, успел почистить и погладить мою одежду — другой-то у меня не было. А наращивать одежду на самом себе, как Ника, я, увы, не мог.

Ника надела длинное красное платье без рукавов, собрала волосы в хвост и повесила на шею небольшой красный камешек. На ноги надела красные лаковые босоножки на высоком каблуке, оплетающие икры десятком тонких ремешков. В общем, нарядилась так, будто мы на важный прием собрались идти.

Спустившись в фойе, Ника важно процокала насквозь, не глядя ни на кого, и вышла в соседнее помещение — ресторан отеля. Здесь стояло полдесятка столиков разного размера, но все, как один — укрытые белоснежными скатертями и сервированные одним и тем же набором посуды. Различалось лишь количество этих наборов, в зависимости от размера стола.

Ника направилась к столу на четверых, стоящему почти в центре зала. Наверное, так велела ей ее бунтарская эмоциональная природа.

Мне этот стол не нравился. Он стоял в самом центре внимания, и сидя за ним, я почти не смог бы держать под контролем вход — куда ни сядь, его постоянно будет закрывать то колонна, то цветок. Поэтому я придержал Нику за локоть и глазами указал на другой столик — прячущийся в углу, всего на двоих. Ника удивленно выгнула бровь, но безразлично пожала плечами и безропотно позволила отвести ее туда.

Официант принес меню, Ника даже не притронулась к нему. Сделала заказ сразу.

— Стейк с кровью слабо-средней прожарки, салат «Валентино», томатный сок пол-литра, красное сухое вино пол-литра.

— Какое дама предпочитает? — услужливо поинтересовался официант.

— Все равно. — поморщилась Ника.

— Салат Валентино это что? — спросил я, поняв, что в меню больше сотни позиций и я буду выбирать до завтра.

— Свекла, говядина, томаты… Редкостная дрянь, но для кроветворения полезно. — Ника пожала плечами.

— Тогда мне все то же самое, только без вина. — решил я, откладывая меню.

— Что, трезвенник? — усмехнулась Ника, когда официант удалился. — И почему же?

— Да как-то не возникает желания пить. — я пожал плечами, не желая выдавать ей, что употребление алкоголя здорово мешает стрелять из лука, даже если употреблять его раз в неделю. — А ты?

— А что я? Я не пью, потому что у меня постоянно крови в организме не хватает. Но иногда приходится, потому что красное вино тоже, понимаешь, помогает кроветворению.

— Я и смотрю, ты заказала себе все для того, чтобы максимально быстро восстановить кровь. — понимающе заметил я.

— У тебя таких проблем нет, как вижу. — усмехнулась Ника. — У тебя вместо рабочего тела — стрелы. Вернее, сейчас у тебя и их-то нет.

— Новые куплю. — я махнул рукой. — Только надо карточку перевыпустить. Моя со всеми вещами хрен знает где.

— Твои вещи вместе с твоей подругой в гостинице. Ну, куда я ее поселила.

— А это где?

— Не очень далеко. Поедим, поедешь туда. Если повезет, она еще не уехала. Номер в любом случае на неделю забронирован. Вы же поступать ехали, правильно?

— Да. — я кивнул, взялся за вилку и принялся ковыряться в принесенном в неглубокой белой пиале салате. — Я в академию реадиза, она — в обычный университет.

— Твоя девушка? — сощурилась Ника.

— Нет, что ты. — улыбнулся я. — Просто подруга детства. Росли вместе.