Женюсь на первой встречной-поперечной (СИ) - Кьярри Стелла. Страница 18

— Я что-то пропустил? — делаю вид строгого начальника, — почему не работаем?

Коллеги быстро ориентируются и как ни в чем небывало, возвращаются на свои места. Никто не хочет делиться со мной забавными новостями.

Куда бы я ни пошел, везде реакция одна: заинтересованные взгляды и смешки. Решаю вызвать секретаршу, чтобы из первых уст узнать то, что является предметом массовых обсуждений. Лиза заходит с тазом.

— Вот, для стирки. Как заказывали.

Несколько раз моргаю, прежде чем понять: моя секретарша просто уникальна.

— Спасибо, понадобится. Стирать-то теперь только руками, — вспоминаю квартирку без техники. Приду домой, обрадую жену. В хозяйстве пригодится.

Лиза кивает, исподтишка разглядывая меня. Хочется спросить, что со мной не так.

— Какие новости? — решаю зайти издалека.

— Вот счета… — кладет передо мной кучу бумаг. — Это за химчистку, это за уборку, — перечисляет. — А вот это нужно оплатить сегодня.

— Да, конечно, — привычным движением достаю из кармана портмоне. У меня есть специальная карта для личных расходов, которую доверяю секретарю. Но тут на глаза попадается сдача с такси и меня прошибает.

— С вами все хорошо? — интересуется Лиза.

— Ага… Вот. Все, что есть, — вываливаю на стол мелочь до копейки. Лиза смотрит на деньги и начинает смеяться.

— Хорошая шутка, Ростислав Романович! А! Поняла! — бьет себя по лбу. — Вы кошелек-то утопили вчера вместе с картами… а восстановить не успели! — тараторит, но тут же спохватывается и замолкает. — Ой…

— Подробнее с этого момента, — давлю. Опускает глазки, сопит. — Что за информация и откуда?

— Мы видели видео.

— Какие?

— Разные.

— Вот как? А мне покажешь?

— Не могу…

— Это еще почему?

— Системщики все удалили, чтобы до вас не дошло.

— И что же там было?

— Ну как ваша машина от полиции сбегала... в реку, — кусает губу. — А потом из клуба.

— Что было в клубе?!

— Да ничего особенного. Просто забавно было вас в таком виде наблюдать.

— В каком?! — Сжимаю кулаки. Хочется найти того, кто слил это в сети и тут же уволить. С другой стороны, не мешало бы и самому посмотреть. Я же почти ничего не помню, может, память прояснится.

— Лиз, хочешь премию?

Кивает.

— Тогда приведи мне того, кто все это начал.

Девушка дергает пуговицу на рукаве блузки. Раздумывает. Прикидывает в уме, сколько денег потеряет, если откажется.

Хорошо, что я ей плачу не из своего кармана… а так, премия и премия.

— Попробую, — наконец сдается.

— Молодец. А еще мне нужен Вениамин Петрович. Вызови его ко мне.

— Будет сделано.

Погружаюсь в дела, время от времени набираю своей женушке под предлогом узнать, как там Джо. Хотя признаться честно, просто хочу услышать ее писклявый голосок. Но Лика как специально не берет трубку. Какие мы нежные! Видимо, перегнул палку с утра. Не стоило так явно признаваться в любви мопсу. Она-то ждала другого.

Улыбаюсь, вспоминая косички и маленький вздернутый нос. Слышал, что женщинам нравится две вещи: внимание и подарки. Но если это не срабатывает, то лучшее средство: игнор. Вот тогда-то они понимают, что упустили, и сами начинают действовать. Попробую проверить эту теорию. Больше не звоню. Пока...

Веня приходит после обеда.

— Ну здравствуй, Ростислав.

— Это вы все подстроили? — решаю задать вопрос с порога.

Лика

Иду к бабушкиному дому по тропинке. Сколько раз я топала по ней? Так и не сосчитать. Ничего не меняется: деревянный забор с облупившейся краской, большая раскидистая яблоня, дом, казавшийся в детстве огромным. Сейчас понимаю: это я была маленькая. Вроде ничего не поменялось, но вон там заборчик подкосился, здесь слив нужно чинить… траву бы скосить за домом. Бабушка боевая, но возраст берет свое. Сложно одной за хозяйством следить без помощников.

Поднимаю ведро с водой, переполнилось и течет водопадом с крыши.

— Лика! Поставь немедленно! Тебе нельзя! — бабушка почти бежит из дома мне навстречу.

— Привет! — улыбаюсь и быстро выливаю дождевую воду под дерево. — Почему это нельзя?

— Надорвешься! Беременным вообще запрещено тяжелое трогать! — качает головой и спешит меня обнять, а я так и стою с разинутым ртом. Ну Ростислав! Удружил! И как теперь бабушке объяснить, что между нами нет ничего… — А где Ростик? Почему одна?

— Я в единственном экземпляре! Не ждала? — поднимаю брови.

— Что ты, я тебе всегда рада, пошли в дом, — обнимает. — Так где он? На работе?

— Ага.

— Ну, проходи, садись. — начинает хлопотать. — Знала бы, что приедете, пирогов бы напекла! Будешь кашу? — ставит передо мной большую глиняную плошку, от нее пахнет молоком и домом. Ностальгия.

— Вкусно! — жмурюсь. В городе такого нет. Бабушкиного. Уютного.

— Давай рассказывай, — садится напротив и сверлит взглядом. — Как долго вы знакомы и почему скрывала?

Кусаю кашу вместе с ложкой. Я ожидала расспросов, но чтобы прямо с порога…

— Послушай, бабуль… Ты только не волнуйся! Рос не мой жених. Он просто пошутил. И вообще, товарищ несерьезный.

— Ясно. Поругались. Ничего, помиритесь, дело молодое.

— Бабушка! — пресекаю. — Он аферист!

— Знаю, я твоего деда и не так величала, когда сердилась.

Смотрю во все глаза. И когда успел так повлиять на нее? Гипноз? Внушение? Что такого сделал, что она не верит словам собственной внучки?

Что ж, ладно.

— В общем, я пока в деревне поживу. Здесь воздух лучше, и вообще…

— Живи, конечно, — кивает. — А Ростик?

— А он в Москве. У него работы много.

— Вот оно что…

Постепенно перевожу тему, рассказываю об экзамене, про то, как из квартиры выселили цыгане, про поход в интересный ресторан с заморскими деликатесами и дикими животными в клетках, но, конечно, опускаю подробности, которые знать ей не следует.

— Ну и хорошо, что не сдала. Тебя бы взяли, а куда с пузом? Какие горы? — смотрит на меня серьезно.

— У меня не будет никакого пуза! — вырывается. А она вдруг накрывает руку своей, почти со слезами на глазах просит: — такими вещами не шутят! Ты не смей аборт делать! Грех большой.

Вот что ей сказать после таких слов? Справку от врача показать? Наверное, надо Ростислава к ответу призвать: сам обманул, пусть сам и расхлебывает.

— Чем тебе помочь? — убираю со стола посуду. Надо перевести разговор, что-то он совсем не в то русло потек.

— В магазин сходи прогуляйся. Купи дрожжи. Пироги будем печь.

Что ж, пироги, значит, пироги. Да и прогулка не повредит. Набираю в грудь чистого воздуха и шагаю, напевая про себя популярный мотив и представляя лицо Ростислава, когда он не обнаружит меня дома.

но лицо вытягивается у меня.

— Что ты тут делаешь?!

Ростислав

— Это вы натравили полицию, подсунули лягушек, а сейчас компрометируете меня перед подчиненными… Нехорошо, Вениамин Петрович, нехорошо.

— Так, помедленнее, я записываю.

— Чего?!

— Обвинения твои записываю. Слишком много, на слух сложно воспринять. Старый я стал, долго соображаю. Так что, говоришь? Лягушек натравил?

— Перестаньте шутить! Это между, прочим, не смешно! Мы чуть не откинулись из-за ваших приколов! До сих пор бегаю в туалет после вчерашних деликатесов! Спор — на то и спор чтобы по правилам играть. Я выполнил первую часть договора! — размахиваю у него перед лицом палец с кольцом. Хотел показать и паспорт, но не нашел в сумке. Наверное, дома лежит, где-нибудь под матрасом. Рядом с прожиточным минимумом. — Вот: женился. Теперь ваша очередь выполнять условие. Давайте сюда акции. Приложение я подписывать не буду. Я теперь человек семейный, а жена хочет питаться три раза в день, а не в неделю и надевать что-то кроме пижамы… А еще жены любят подарки, салоны красоты, жизнь с комфортом… ну вы знаете и сами. Так что, все. Спор окончен. "Феррари" себе оставьте, а вот акции отадавайте, пожалуйста. Год мы с ней проживем, не беспокойтесь. Даже больше проживем! У нас любовь: Лика уже от меня без ума, еле отпустила на работу! — решаю немного приврать.