Феечка во френдзоне (СИ) - Гусина Дарья. Страница 53

Я раздобыла для нас два подноса. Пока тащила их в тень, кивала направо и налево. Вон ставит палатку бекке Филат, наш продавец из косплей-шопа. Говорят, его вызвали на слушания по делу Велены-Карины и Стаса. Вон мой дядя Валера, лучше обойду его по кругу, а то опять будет пыжиться. Брат моего папы страшно загордился от того, что «нашел мне подходящего жениха» — без всякой магии осуществил то, с чем не справилась волшебная родня его невестки.

А вот и мотылек Эвелина. Не узнала бы ее в новом обличии, если бы она сама не представилась, поблагодарив за приглашение на Феш. Мотылек превратилась в хрупкую шатенку с миндалевидными глазами. Мы поболтали о том о сем. Очередной цикл воспроизводства прошел у Эвелины неплохо, гены среброглазого инквизитора Петера пошли роду мотылька на пользу.

— А ты его случайно тут не видела? — робко поинтересовалась нечисть.

— Видела, — подтвердила я. — Но есть нюанс, даже два: во-первых, он должностное лицо, во-вторых, вам, мотылькам, повторно с одним и тем же человеком спариваться нельзя — гены пострадают.

— Я знаю, — вздохнула Эвелина. — Но он такой милый. Можно же и не ради потомства, а для удовольствия.

— Об этом я не подумала, — смущенно призналась я. — Тогда удачи.

День пролетел в заботах и хлопотах. Я помогала готовить, решив отработать обязательное волонтерство в первый же день фестиваля, Ник участвовал в возведении сцены. Мне показалось, что в толпе мелькнула знакомая худощавая фигура с рыжим ирокезом, но гоняться за оборотнем я не стала: хотел бы пообщаться — подошел бы.

А вечером долина расцветилась огнями! Все собравшиеся расселись на самой большой поляне на пеньки, заботливо выращенные лесными нимфами. Сначала маленький оркестр сыграл несколько зажигательных джиг, потом нам раздали угощение. В конце вечера под звуки барабанов и скрипок выступили юные феи, фейри и эльфы. Дети в зеленых нарядах кружились в танце, подскакивая, зависая над землей и вытягивая носочки. Они перестраивались в причудливые линии, и трудно было уследить за стремительными пируэтами. На мой взгляд, лучше всех танцевали дочки дяди Дубрава, но тут я могу быть пристрастной.

Музыка была такой задорной, что после детского танца музыканты сыграли на бис, а в пляс пустились почти все гости фестиваля.

Я видела, как отплясывают в хороводе Эраст Филимонович и Тамара Сергеевна. На лицах пожилых супругов было блаженство. Эвелина кружилась со своим инквизитором, а на краю поляны, не сводя друг с друга глаз, топтались на месте Ясмина и Никита Жуковский. Стало понятно, что мои кузины отнеслись к поручению очень ответственно.

Горгулы Мехдет и Тайет с достоинством покачивались у сцены, Валентина подпрыгивала под музыку и веселила своего маленького зубастого аспиденка, близнецы Костя и Оля презрительно кривили губы, стоя за пределами круга. Ну да, будущим помощникам детектива такие олдскульные развлечения не по чину. В тринадцать лет такое вообще кажется глупым пережитком прошлого.

Почти в центре поляны мой папа вращал мою маму в чем-то похожем на рок-н-ролл, а не на джигу. Тетя Роза танцевала с очередным кавалером, тетя Аниса в кои-то веки вытащила на фестиваль своего сурового мужа-орка. Дядя Дубрав отплясывал с женой. И даже Серж притопывал на месте, стараясь не помять свои новые брендовые брюки со штрипками.

К своему огромному изумлению, я увидела за импровизированным столиком-пнем Колю, Нику, ее отца с невестой и… Анастасию Незабудкину. Лев Фрейз таращился на сборище людей и нелюдей огромными глазами, а Ксю посмеивалась. Она помахала мне рукой, Ника кивнула, а Незабудкина одарила нас с Ником покровительственной светской улыбкой. Презрение в уголках ее губ никуда не делось, но она с явным сожалением окинула фигуру моего жениха взглядом.

Ну что ж, господа Фрейз, добро пожаловать в иную реальность. Новоинициированной темной фее нужно учиться владеть даром, и будет хорошо, если ее родственница возьмет над ней опеку. Думаю, вряд ли Анастасия сможет научить Нику чему-нибудь нехорошему, Фрейз и так много чего умеет, например, затыкать излишне говорливые рты.

Музыканты заиграли что-то медленное, трогающее душу.

— Ну что, вместе в новую жизнь? — спросил Ник, ведя меня по кругу.

— Да! — храбро выдохнула я ему в ухо. — Не передумал?

Ник огляделся и вкрадчиво протянул:

— Не-е-е… После такого я буду дураком, если вернусь в свой серый мир. С тех пор как я с тобой познакомился, приключения на меня так и сыплются. И я счастлив. Я никогда не был так счастлив.

— Так вот зачем я тебе? — шутливо «возмутилась» я. — В качестве билета в веселую жизнь?

— Не только. Ты еще и безумно красивая. И варенье! Не забудь про варенье твоей мамы и ее душистый мед. С таким приданым… — Ник присвистнул. — Спасибо, что приняла мое кольцо. Ты мой самый счастливый лотерейный билет, — посерьезнев, со свойственной ему простотой добавил Жуковский. — Никому тебя не отдам. И никогда не соглашусь на жизнь, в которой тебя не будет рядом.

— Значит, мы оба выиграли, — прошептала я, глядя в его зеленые глаза.

— Какие же вы оба неромантичные! — с досадой резюмировала тетя Роза, которая все это время подслушивала наш разговор.

Мы переглянулись и расхохотались. Тетя Роза не знала, что мое сердце сказало «да». Зато об этом знал Ник.

… Серж получил свой счастливый пропуск чуть позже, чем остальные. Удивительно, но удача нашла его в нашем доме. Папа попросил Кошека отвезти одной нашей дальней родственнице партию розовых очков для ловли гипнотиков. В мире людей она была известна как талантливая гадалка, знаменитости выстраивались к ней в очередь, что не удивляло: помимо гадания на сердечного друга, Лилия давала мудрые советы по инвестициям и колебаниям биржевого курса.

В зале ожидания у будуара гадалки Серж познакомился с самой Марианной Левицкой, знаменитым модельером и владельцем модного дома «Мари Леви». Дела у Левицкой шли не очень хорошо, кризис подкосил ее некогда процветающий бизнес. Тетя Лиля пообещала послать ей помощь в лице «очаровательного валета червей». Серж ухватился за шанс обеими руками и вскоре уже разрабатывал новую линейку мужской зимней одежды. Мы стали реже видеться, но я была счастлива, что приятель нашел, наконец, дело по душе.

Мы иногда слышали и читали об Алексе Скэрэбе. Мир продолжал сходить с ума по его одежде со скарабеями, но оба Жуковских и я были уверены, что нам всем нужно держаться от него подальше.

Я продолжала думать об Алике, гадая, что с ним. Можно было сказать, что Дорецкий попал под «программу защиты свидетелей»: Серж и моя родня организовали для Олега новую жизнь, тщательно храня ее секрет, в том числе и от меня. Но Алик как всегда поступил по-своему.

Я его нашла — в начале сентября в моем собственном универе… в столовой! Алик сидел у окна и листал блокнот. Я вошла и уставилась на него, раскрыв рот. Он скользнул по мне равнодушным взглядом и вернулся к своим записям.

Олег похудел. Волосы он по-прежнему носил длинными, только теперь они были собраны в хвост. Алик больше ничем не напоминал властного вампира, главу клана. Передо мной был обычный студент лет восемнадцати. Именно в этом возрасте Олега превратили в кровососа, так что обратное обращение вернуло все на круги своя.

Дорецкий рассеянно откусывал от сырной булочки. Когда в столовку вбежала какая-то лохматая девчонка, Олег поднял на нее вопросительный взгляд. Девчонка возбужденно проорала:

— Я узнала, нашла! Режиссура, первый курс! Наша шестая группа — восьмой кабинет! Идешь?

Алик кивнул, встал и начал неспешно забрасывать в рюкзак блокнот, ручку и мобильный, попутно дожевывая булочку. Лохматая первокурсница переминалась у входа, а я спряталась в очереди на раздачу. У девчонки были голубые глаза и светлые волосы. И похожа она была… на меня. Это была моя копия, только лохматая, целеустремленно игнорирующая элегантность в одежде и в очках.

Алик помедлил у столика. Он взял с него запечатанную в бумагу коктейльную трубочку, до боли знакомым мне жестом сорвал с нее обертку, затем всадил ее в алый пакетик… и одним глотком высосал до дна томатный сок.