Здесь драконы не пролетали? (СИ) - Абалова Татьяна. Страница 39

– Блин, Ленка, если бы не ты, я бы ни за что не догадалась, кого к нам приволокла Шило.

– У Леркиного принца ожог от замка на ладони. Я видела, как он поморщился от боли.

А я не заметила! Меня открывшиеся врата занимали сильней, чем сам Эливентор и его переживания. Я от досады закусила губу. Стыдно-то как!

Подруги обнялись. Оказывается многое можно понять, наблюдая лишь за колыханием юбок.

– Пух, скажи, неужели тебе не хотелось вернуться домой? Одно из зеркал могло открыть путь назад, достаточно было позвать проводника, и он нашел бы его. Я сама не сразу решилась, а ты и секунды не раздумывала.

Подслушала, значит, гадина, наш разговор с Эливентором. Я опять взглянула на муфа. Тот не отрывал взгляд от осколка и о чем-то напряженно думал.

Белая кость повертелась на месте, вытряхивая из складок своей черной хламиды попавшие туда кусочки зеркал. Когда Ленка приподняла подол, я разглядела на ее ногах узконосые туфельки, расшитые речным жемчугом.

А неплохо здесь устроились мои подруги. Зар-р-разы.

– Жалеть? О чем? Там я деревенская сирота, а здесь – супруга короля, – произнесла леди Анастасия, надавливая каблуком на крупный осколок, найденный среди устилавших пол. Тот треснул, разделившись на острые ножи. Мне бы сейчас такой в руки, я быстро бы попортила красоту одной самозваной королевы. – Смотри, Кость, какой у меня красивый дворец. Есть ли такой у твоего талифа?

– Надолго ли он твой? – ехидства в Ленке не поубавилось: как была стервой, такой и осталась. Но Пух! Когда она успела превратиться в коварную тварь?

– А сколько отведено, столько и буду вместе с Васей, – в голосе Насти слышался вызов. – Я же не простая наложница, как ты.

Белая кость громко хмыкнула. Из ее ладони выпала и повисла на пальце цепочка с амулетом в виде подковы. Она помахала той цепью, будто кадилом, произнося нараспев обидные для Пуха слова:

– Ты жена только здесь, милая. Не забывай. Там, на Земле, у Василия есть законная. И двое сыновей в придачу.

– Он никогда к ним не вернется. Я не позволю.

– Как только появится возможность, вмиг забудет о фронтовой жене. Они такие, Пух, – Ленка Корз выразительно зевнула. Ей было скучно. Веселье осталось позади. – Не забудь, что за тобой должок, Пух.

– Я помню, – Настька злилась, сжимала и разжимала кулаки.

– Ну все, пошла я к своему талифу. Должно быть заждался, когда портал откроется. Сильно нервничал, когда сюда посылал, – в зеркале опять отразился амулет. Наверное, золотая подкова и есть ключ к порталу.

– Лен, а чего нервничать-то?

– Теперь уже точно не из-за чего.

Ноги в узконосых туфельках с противным скрипом давили стекло. Подол, волочащийся по полу, отражался в кусочках зеркала.

– Постой!

Корз остановилась.

– Что еще?

– А ты уверена, что они не вернутся? Откуда ты вообще знаешь, что разбить зеркало и толкнуть туда человека, все равно что похоронить его заживо?

– Талиф предупредил. У его отца есть такое. Демоны как-то подарили. И лучше бы тебе, Пух, вообще забыть, что я сюда приходила. Для того, кто толкнул, а потом переколотил зеркала, отрезав путь назад, наказание еще страшнее – смерть.

– Нас могут наказать? – голос Насти дрожал. Засранка. Только сейчас испугалась. До того мозг, должно быть, был в позиции «офф».

– Ты лучше подумай, как объяснишь Василию, почему разгромила зал.

– М-м-м… Скажу, что зеркала были кривые. Я в них выглядела толстой. Пойдет?

– Пойдет, – Корз вновь подметала пол подолом.

Настя, вздохнув, подхватила топор и отправилась следом за подругой. Световое пятно лампы растворилось в темноте.

***

– Я молился богине Тьмы, чтобы она не позволила твоим подругам увидеть и разбить этот кусок, – выдохнул Эливентор, падая на колени перед уцелевшим осколком зеркала.

– Они больше не мои подруги, – выдала я, сощурив глаза. – Дай только выбраться.

– Этим я сейчас и занимаюсь, – в ладонях Эливентора разрасталось свечение, которое, проливаясь из его рук, отражалось в осколке.

– Что ты делаешь? – я впервые увидела, как колдует муф. До этого впечатляющего момента он пользовался амулетами и волшебным мечом, то есть магией, которую в артефакты вдохнули другие маги. Честно говоря, я забыла, что он наделен даром, поскольку при мне ни разу им не пользовался.

– Вливаю магию. Если получится, зеркало ответит лучом.

– И приведет нас ко второму? – я перестала дышать, чтобы ничего не испортить.

– Если оно цело.

– А иначе?

– Иначе мы обречены вечно любить друг друга в темноте.

– Тоже неплохой вариант, – согласилась я, представляя себя лежащей на тусклой траве и млеющей от поцелуев. Хорошо, что Эли не видит, как у меня горит лицо, иначе решил бы, что ему досталась слишком уж озабоченная девица. Кто-то думает о спасении жизни, а я же о сексе. Любовь она такая, стремится к плотской близости и уединению даже на пороге смерти. Особенно на пороге смерти.

«Уж чего-чего, а уединения здесь предостаточно». – я огляделась вокруг себя. Откуда-то тянуло холодом. Б-р-р…

Но все равно, как бы мне ни хотелось целовать Эливентора, валяясь на мягкой траве, я страстно желала, чтобы осколок отозвался и показал нам путь к выходу. Целоваться ведь можно везде?

Мои мольбы были услышаны.

Тонкий луч прорезал темноту и завибрировал, как гитарная струна.

– Пошли, – Эливентор взял меня за руку. Его пальцы были настолько горячими, что я ойкнула. Волшебство требует огромной энергии – это мне уже знакомо. Как бы только откат не ослабил Эли.

Мы неслись вдоль красного росчерка, и трава отвечала нам сухим шелестом. Лампа раскачивалась в руке Эливентора, и круги света плясали под ногами, делая мир неустойчивым.

– Почему мы бежим? – я уже задыхалась и невольно замедляла шаг.

– Луч может оборваться в любой момент. Я не знаю, насколько хватит влитой магии, – отчаяние в голосе Эли – вот, что напугало меня сильнее всего.

– Я думала, портальный переход гораздо короче, – я потеряла счет времени. Сколько мы здесь? Час? Два? Десять?

– Будь зеркало целым, наш путь занял бы мгновения. Поторопись, милая! Выход где-то близко!

Но я уже выдохлась и не могла бежать. Плелась, путаясь в собственных ногах. Долгие тренировки сделали из меня сильную спортсменку, но кто пробовал бежать по высокой траве, тот меня поймет. Плюс ко всему окружающая тьма высасывала силы. Солнце бы увидеть…

Мы вскрикнули одновременно, когда луч дернулся и из сплошной линии сделался рваным пунктиром.

– Блин! Он сейчас погаснет! – мое сердце стучало где-то в горле. – Эли, оставь меня! Беги вперед! Найди эту чертову дверь! – я выхватила лампу из рук Эливентора и оттолкнула его от себя. – И вернись за мной!

Он не ушел. Обхватил мое лицо руками и припал к губам. Муф понимал, что иного выхода нет, но задержался, чтобы поцеловать, может быть, в последний раз.

Этот поцелуй казался оборванным. Словно мы должны были целоваться вечность, а израсходовали на него какую-то жалкую минуту.

– Я найду тебя. Клянусь. Иди по линии, пока она видна. Никуда не сворачивай! Как погаснет остановись и жди, – на моей шее звякнула цепочка с кучей амулетов. Вот и хорошо. Теперь я точно не буду бродить в грязных вещах. Жаль, что не поинтересовалась, какие еще чудеса она хранит. Вечно я проявляю любопытство не там, где следовало бы.

Я провожала взглядом Эливентора и как могла переставляла ноги. Жаль, что моя лампа освещает какие-то три метра, иначе я смотрела бы и смотрела, как мой любимый бежит за истончающимся лучом.

Эли найдет выход и вернется за мной. Я верю.

Глава 23. Здравствуй, папа!

Когда луч погас, я ощутила жуткое одиночество. Боялась сделать шаг, чтобы окончательно не заблудиться и не обречь Эливентора на вечные поиски меня, непослушной. Поставила перед собой лампу и села в траву, примяв под себя длинные стебли. Я бы, наверное, даже поспала бы, если бы не боялась, что лампа погаснет, и Эли пройдет мимо.