Кто сильней - боксёр или самбист? 3 (СИ) - Тагиров Роман. Страница 3

И ещё о газах в желудке. Да у нас не то, что ребёнок, у нас каждая собака знает, что, извините, пердеть при посторонних нехорошо. Но, только не в Германии, и особенно в деревнях.

В гаштете, кафе или ресторане у немцев этот процесс вызывает восторг. Сидящие в зале с возгласами: «Гут, гут!» приветствуют пукнувшего и хлопают ему в ладоши.

Советский прапорщик, родом с уральской глубинки, когда впервые услышал и увидел такую картину, был поражён, как никогда. Старшина стрельбища объяснил своему малоопытному коллеге, что так выражается похвала хозяину заведения — мол, еда хорошая, вкусная и организм прекрасно всё переваривает.

Дикий народ — эти дети саксонских земель…

Поэтому, если малознакомая с местными обычаями советская девушка удивилась предложению Тимура, то Пауль охотно пошёл со своим другом к туалетам. Парни не дошли до места, заявленного вначале перевода.

Советский прапорщик остановил сына главного прокурора города на полпути и популярно объяснил, что если Пауль продолжит сейчас так вести себя с его Дашей, то драку у вокзала легко повторить. Вот только парни будут стоять не спиной друг к другу, а напротив. И пусть сейчас его немецкий друг быстро подумает, чей удар будет первым и последним? И у парня появился выбор: его поломанный нос или сломанная челюсть?

Немец моментально протрезвел, от волнения вновь назвал Тимура «Васья» и клятвенно заверил своего товарища, что он так старается заинтересовать его подругу только из чувства благодарности, старается только для своего русского друга. Прапорщик в знак взаимного понимания похлопал камрада по плечу.

А немец передумал идти в туалет и быстро вернулся назад.

Когда Тимур позднее присоединился к столу, то заметил, что стул Пауля возвратился на своё место; а он сам, демонстративно обняв одну из немочек за плечи, наблюдает за танцующими парами.

Сбитая с толку дочь генерала и сидящая в гордом одиночестве сердито спросила прапорщика:

— Что ты ему сказал?

— Понимаете, Дарья Михайловна, у каждого человека должен быть выбор. И вот я предложил нашему немецкому другу: или сломанный нос, или сломанную челюсть.

Девушка опешила:

— За что, Тимур?

— Чтобы от моей девушки подальше держался! — теперь уж рассердился прапорщик.

— А что, я уже твоя девушка? — Даша придвинулась к Тимуру. — Ууу, ты мой ревнивец!

И с ходу поцеловала Тимуру в губы. Затем вдруг отпрянула и заявила:

— Подожди, мой парень! Мы же ещё не пили на брудершафт?

Это было серьёзное упущение взаимоотношений молодых людей. Тимур разлил по бокалам вино, скрестил руки с Дарьей, допил с ней бокалы до дна и крепко поцеловал девушку под одобряющие хлопки соседей по столу. И при этом нежно держал её за талию. Дочь генерала не отстранилась.

А в зале разгоралось веселье. Даша ещё в школе занималась бальными танцами и потащила своего кавалера танцевать, но Тимур танцевал гораздо хуже, чем прыгал на скакалке, поэтому быстро сдался. Очередь дошла и до лейтенантов, но те тоже смогли продержаться только по одному танцу. Объявили конкурсный национальный танец. И тут к столу подошёл бармен и вежливо попросил у своего камрада разрешения обратиться к «фройлян Таша». Тимур великодушно согласился.

Эрик поинтересовался у советской девушки, танцует ли она немецкие танцы? Фройлян в ответ сообщила, что в ленинградском институте их обучали национальным танцам. Эрик вновь попросил разрешенья у Тимура пригласить его подругу на танец. А Даша уже сама поднялась со стола и протянула руку. И эта оригинальная пара отправились покорять танцпол ночного бара «Эспланада».

А Тимур смотрел на заскучавших лейтенантов за своим столом и просчитывал варианты встречи в понедельник утром с главным особистом гарнизона.

С понедельника нужно было, кровь из носа, выиграть время. Хотя бы пару дней до встречи с немецкой полицией и дачи показаний по факту драки у вокзала. Да и особистам полка тоже придётся что-то объяснять под запись. Советский прапорщик со словами: «Пауль, есть важное дело» подозвал парня к сослуживцам. Вчетвером отошли к барной стойке.

Тимур обратился к офицерам:

— Парни, вы знаете, что это мы с Паулем махались с хулиганами у вокзала?

— Да ну, нах? — усмехнулся Рома, а Вася просто оценивающе оглядел Тимура и отрицательно покачал головой.

Начальник войскового стрельбища Помсен снял пиджак и закатал правый рукав рубашки, под которой белела марлевая повязка. Затем обратился к немцу:

— Пауль, расскажи офицерам про нашу драку у вокзала. Только говори медленно, я переведу.

Сын прокурора города, получив новых слушателей, воспрянул духом. Парень вновь подробно повторил свою версию событий того вечера, а прапорщик не перебивал и синхронно переводил.

Лейтенанты переглянулись.

— Ну, ни хрена себе! А говорили же, что это наш офицер всех нокаутировал и в полицию сдал, — удивлённо проговорил Вася.

— Нет, мы вдвоём справились. Да и генерал Потапов уже всё знает, сегодня пришлось рассказать. И Дарья всё слышала. Предлагаю сделать так: в понедельник с утра вы оба заявите своим командирам, что нашли меня сами и успели поговорить и со мной, и с Паулем.

Офицеры опять переглянулись, и сейчас заговорил Роман:

— Тимур, да мы за этот заход в ночной бар тебе и так тебе должны по жизни. Как скажешь, так и сделаем. Завтра ещё прикинем — чё к чему.

— Всё парни, договорились, — улыбнулся Тимур и добавил: — Завтра под вечер я к вам в общагу загляну. А сейчас мы с немцем займёмся досугом для вас на эту ночь. Правда, корефан Пауль?

Тимур вновь ободряюще похлопал немецкого парня по плечу. Сын прокурора города ничего не понял, но утвердительно закивал. А прапорщик попросил его познакомить наших офицеров с весёлыми девушками без особых запросов и организовать хороший ночлег для друзей. Эта просьба оказалась так близка Паулю…

Он тут же радостно предложил всей компанией продолжить веселье у него дома, благо родители уехали к родственникам на праздник в Берлин. Пока всё складывалось очень даже удачно…

Примерно ближе к часу ночи начали оглашать список победителей в различных номинациях и вручать призы и подарки. И самой красивой девушкой, натюрлих (naturlich — конечно), была признана русская фройлян по имени Таша Патапафф.

Дарья и в самом деле в этот вечер была просто сногсшибательна и на седьмом небе от счастья, за что и получила в доказательство своей красоты соответствующую грамоту в виде праздничной открытки и приз в виде большой куклы в национальном костюме и большую корзину яблок, килограмм так на пять.

Это же праздник благодарения!

Когда прапорщик оценил вес этого подарка, дочь генерала весело пообещала:

— Ничего, Тимур! Вместе дотащим.

Обычно этот ночной бар работал до четырёх утра, но все уже натанцевались, и компания стала собираться на выход. А на улице всё ещё стояла очередь. Конечно, уже не такая длинная, как раньше, но желающих оставалась по прежнему много. Надежда умирает последней…

Ночной бар «Эспланада» работал в полную силу и приносил стабильный доход. На улице Пауль от всего саксонского сердца пригласил Дашу с Тимуром к себе домой — продолжить веселье вместе с его подругами и лейтенантами.

Разгорячённая праздником и воодушевлённая призами фройлян Таша тут же согласилась, но её парень резонно заметил:

— Дарья Михайловна, я знаю, что там будет. Поверь мне на слово — если мы туда сейчас пойдём, завтра же твой отец лично поставит меня к задней стенке вашего дома и расстреляет.

Девушка сразу поскучнела:

— Папа может…

Молодые люди разошлись, Пауль с лейтенантами и немочками двинулись быстрее, время стало для них очень дорого. Один час шёл за три. Как во время боевых действий…

А наша Даша переложила в свою корзиночку три яблока (больше не поместились), взяла в охапку куклу и со вздохом: «Потащили, Тимур…» первой выдвинулась в отчий дом.

Молодой человек вздохнул вслед, схватил корзину и догнал подругу. По дороге девушка решила придумать имя своей немецкой кукле, парень, перекидывая корзину из руки в руку, посоветовал назвать Ангеликой или Гели. Преподаватель немецкого языка произнесла это имя несколько раз с разной интонацией и согласилась.