Алиби с гулькин нос - Алешина Светлана. Страница 26

— О боже! — рассмеялась Лариса. — Да у тебя так паранойя разовьется, Дмитрий Степаныч. Ты, похоже, только и озабочен тем, чтобы поймать этого вора!

— Ни фига себе! — взвился Степаныч. — У меня воровать будут, а я должен терпеть?

Я вообще намерен в ресторане установить засаду!

— Да ты просто окончательно рехнулся! — не выдержала Лариса, а про себя подумала: «Прямо второй Гунин!»

— Видимо, — яростно раздувая ноздри и шумно выдыхая при каждом слове, заговорил Городов, — я слишком хорошо о вас подумал! И решил, что вы болеете душой за свой ресторан и своих сотрудников! А у вас один ветер в голове!

— Успокойся, Дмитрий Степанович, — решила не усугублять конфликт Лариса, понимая, что Городов ей очень скоро понадобится. — Мы непременно займемся делом, которое тебя волнует, но немного позже.

После того, как я завершу свое…

— Авантюрного характера, — язвительно подсказал Городов. — Небось с этим лысым дуболомом с каменным лицом, у которого на лбу написано «мент»? Хорошего вы себе помощничка выбрали, Лариса Викторовна, хорошего.

— Я знаю, что лучше тебя помощника мне не найти, — зная падкого на лесть Степаныча, сказала Котова. — Поэтому и прошу тебя об одной услуге.

— Н-ну… что за услуга? — уточнил Степаныч, принимаясь нервно трясти ногой и, видимо, уже прикидывая в уме, какой навар он сможет поиметь с этой услуги.

— Тебе нужно просто позвонить вот по этому номеру и попросить прислать тебе девушку по имени Катя, — глядя в окно, сказала Лариса.

— Это что же… девушку по вызову, что ли? — еще сильнее зашумел носом Степаныч.

— Ну да, — невинно улыбнулась Лариса.

Степаныч решительно и негодующе поднялся и, склонившись к Ларисе и буравя его коричневыми глазками, спросил, раздельно произнося каждое слово:

— И куда прикажете ее… вызвать? Ко мне домой? Или, может быть, к вам? А может, в «Чайку»?..

— Нет-нет, разумеется, все эти варианты отпадают, — остановила его Лариса. — Ты сейчас пойдешь в «Аллегро», снимешь там номер — деньги я дам — и туда вызовешь эту девушку. После этого позвонишь мне и можешь уходить. Я сама ее встречу.

— Деньги? — повел носом Степаныч. — Зачем вы будете тратить деньги, Лариса Викторовна? Ведь в «Аллегро» все так дорого! Давайте лучше знаете как? Вы даете мне половину этой суммы, а я, так и быть, вызываю ее к себе домой. Я все равно у жены живу, так что квартира пустует, — засуетился он в предчувствии легкой наживы.

— Нет уж, — отрезала Лариса. — Давай в «Аллегро».

Так называлась тарасовская гостиница, расположенная наискосок от «Чайки».

— Ну можно мне тогда хотя бы с ней… это самое… за счет ресторана в смысле. Вы же все равно с ней только разговаривать будете, а деньги заплатите! — занервничал Степаныч, чувствуя, что упускает возможность вытянуть из этого эпизода хотя бы что-нибудь полезное.

— Я и так плачу тебе достаточно неплохо, — заметила Лариса. — Между прочим, два месяца назад я в очередной раз подняла тебе жалованье. Как ты, заметь, в Тарасове не зарабатывает ни один администратор!

— Потому что ни один не работает столько, сколько я! — вспылил Степаныч. — Жалованье подняли! Это после того, как я целый год вымаливал прибавки у вас! Да еще и в официантах парился два месяца! Якобы в наказание! — Злопамятный администратор все еще не забыл недавней истории. — Правда, непонятно, за что…

— Так, все! Это дело прошлое, — прикрикнула Лариса. — Не хочешь звонить — так и скажи, обойдусь без тебя. Кстати, с гораздо меньшей нервотрепкой. Где у нас там Алексей?

Так звали охранника, находившегося в данный момент в ресторане, человека спокойного и покладистого. Степаныч тут же переменил тактику, едва почувствовал собственную невостребованность:

— Да нет, я позвоню… Позвоню, конечно. Я просто хотел сказать, что можно было бы поступить разумнее, с выгодой для нас обоих…

Лариса молча сунула ему деньги, Городов взял их и, выходя из кабинета, кинул:

— Я позвоню.

Минут через пятнадцать после своего ухода Степаныч сообщил, что, как его заверили, Катька подъедет через полчаса. Он еще добавил, что за проход проституток в гостиницу ему пришлось выложить еще и своих пятьдесят рублей. Он сделал акцент на слове «своих», после чего Лариса ответила, что непременно возвратит ему эту сумму.

— А… Еще пятьдесят рублей за моральный ущерб можно? — голосом нищего, просящего подаяние, заныл Городов.

— Какой еще моральный ущерб? — удивилась Лариса.

— Как это? — поразился Степаныч. — Это же падение имиджа! Знаете, как на меня тут смотрели с ехидцей? Вы что, хотите, чтобы потом весь город говорил, что Дмитрий Степанович ущербный человек, что ему жена не дает и он проституток снимает? Да вы сами понимаете, что говорите?!

— Ну, Дмитрий Степанович, ты все же фигура не того масштаба, чтобы о тебе кричал весь город, — попробовала охладить его пыл Лариса.

— Как это — не того масштаба?! — Степаныч буквально брызгал слюной в трубку. — Администратор лучшего ресторана — не того масштаба? Вы просто сами свой ресторан опускаете! И своих сотрудников!

— Так, все, я сейчас подойду, — прервала его Лариса. — И никаких компенсаций.

«Только бы это была та самая Катька, — думала она по дороге к „Аллегро“. — Проститутки вообще склонны называть себя вымышленными именами. Только бы это была она, знакомая Лели Величкиной».

Операция прошла чисто. Степаныч с хмурым видом покинул номер после того, как в него вошла Лариса, а перед этим — Катька. За ее появлением Лариса наблюдала в конце коридора «Аллегро». Как только дверь за проституткой закрылась, Лариса направилась к номеру Катька обернулась на звук открываемой двери и с удивлением уставилась на Ларису.

— Спасибо, Дмитрий Степанович, ты можешь идти, — обратилась Котова к своему администратору.

Тому явно до смерти не хотелось уходить, и он жаждал хотя бы поприсутствовать при разговоре, раз уж не получилось стянуть компенсации, но Лариса смотрела на него строгим и непреклонным взглядом.

Оставшись один на один с Ларисой, Катька смотрела на нее удивленным и даже испуганным взглядом, пытаясь понять, что ей сулит эта встреча. Лариса достала из пакета бутылку водки, закуску и выставила на стол.

— Давай выпьем, Катя, — ободряюще подмигнув проститутке, сказала она.

Та недоверчиво покосилась на стол.

— А… вы кто? — спросила она.

— Ну какая тебе разница, кто я? Для тебя сейчас важнее то, что работать тебе не придется в том смысле, к которому ты привыкла, а деньги за услуги ты все равно получишь, потому что я тебе предлагаю просто поговорить.

— Вы… из полиции нравов? — уточнила Катька, по-прежнему с напряжением разглядывая Ларису.

— Нет-нет, — успокоила ее Котова. — Я вообще не имею отношения к правоохранительным органам. И поговорить с тобой хочу только про одну девушку. Про Лелю Величкину, — добавила она.

— А-а-а, — протянула Катька, опускаясь на стул перед столом. — А что про нее говорить-то? Не работает она давно, изуродовали ее.

— Это я знаю. И поэтому интересуюсь этим делом. Мне нужно знать, кто мог это сделать с Лелей.

— Да я-то откуда знаю? — всплеснула руками Катька. — Сами тогда диву давались, боялись потом до смерти, я на работу даже выходить не хотела, так перепугалась, — затараторила она, искоса глядя на бутылку с водкой.

Лариса сама откупорила ее и, налив в рюмку граммов пятьдесят, придвинула Катьке.

— Выпей, успокойся, — сказала она, — а потом поговорим.

Катька выпила водку и принялась закусывать принесенным Ларисой из «Чайки» салатом из крабов.

— Ухты, как вкусно! — восхищенно проговорила она, облизывая губы. — А можно еще? — Конечно, — , усмехнулась Лариса.

Катька сама наполнила свою рюмку, осушила ее и налегла на салат, а также на копченую колбасу Ее довольно миловидное, хотя и простоватое лицо производило впечатление уроженки деревни, а невысокий рост, крепость широкой кости, большой бюст, монументальные бедра и мощные ноги заставляли думать, что все свои дни она провела в огороде или на поле, а ночи — на сеновале.