Буйный рост (СИ) - "Элирио". Страница 4

Когда суматоха немного улеглась, я решил порадовать и маму. Да, все они и правда стали мне семьёй.

— Мама!

— Правильно мой мальчик! Мужчина не должен забывать о женщинах! — Счастливо произнёс отец.

Мама лишь многозначительно хмыкнула, бросив на него иронический взгляд, и поцеловала меня в лоб.

— Надеюсь, не во всём ты пойдёшь в отца. — Шепнула она мне, но так чтоб все в комнате расслышали.

Сариель на это хмыкнул, изобразил, как это изображают девушки, оскорблённую невинность и вышел за дверь, после чего оттуда послышался его смех. А после, я услышал, как и служанки тихо захихикали, увидев выражение лица матери.

Тянулись дни, я потихоньку разучивал язык и тренировался в эмпатии.

Изучил свою комнатку, она оказалась почти квадратным помещением три на четыре и как выяснилось, находилась на втором этаже поместья, в котором мы жили. В ней было одно большое окно с плотными занавесками, которое выходило на задний двор, где тренировался гарнизон.

Я частенько возмущался, и указывал пальчиком служанке на него, чтоб поглядеть, как тут тренируются.

В комнате был ещё маленький столик, да пара шкафчиков. Один с небольшой коллекцией книг, другой с посудой.

Это уже явно было для служанок и по совместительству моих нянек. Ещё я понял, что они не так просты, как кажутся и отношение к ним, явно особенное. Они частенько садились за стол и за чашечкой чая читали.

Через некоторое время я возмутился сему безобразию, ведь мне тоже было интересно! Так как заниматься всё время эмпатией и сидеть в медитации я не мог, мне было скучно и вот, мои надсмотрщицы истязали меня ещё и так. Это подстегнуло меня быстрее выучить язык и как только они брали книгу, я начинал показывать фокусы и меня не могли успокоить, пока не поняли в чём причина. Так что познавать этот мир я стал с прослушивания книг.

Всё это время я чувствовал, что сознание маленького Корана, настоящего Корана учится и впитывает информацию вместе со мной. А ещё оно явно заинтересовано в моих мыслях. Иногда я отдавал ему контроль и направлял, а так же пытался научить чему-то, это ещё сильней разбавило мои серые будни.

Весь пол моей комнаты, был устлан мягким ковром, по которому я с удовольствием ползал при любой возможности, чтоб как можно раньше встать на ноги, порой давал порулить и Корану, с чем он с лёгкостью справлялся. Он был в восторге от ощущений пушистости этого ковра, а ещё ему явно нравилось наблюдать, как тренируются солдаты и слушать истории из книг. Бывало, он настолько увлечётся, что его эмоции просто отшвыривали меня от управления телом.

Нирайский лес — считается одиним из самых опасных мест в мире.

Нирайская кобра — одна из змей в нирайском лесу, обладает самой гладкой и скользкой чешуёй.

Окарий мудрый — основатель алхимии и великий первооткрыватеь многих целебных средств.

Надел — в книге имеется в виду пограничную территорию, которая даётся за особые заслуги перед короной, обладатель автоматически причисляется к графьям, ненаследуемая.

Нирайский медведь — нирайский собрат обычного медведя, размерами уступает ему, но имеет гораздо более лёгкую и при этом более прочную шкуру, так же отличается крайне высокой скоростью и силой.

Интерлюдия 1

Кирара сидела в комнате Корана и задумчиво смотрела в окно. Ей вспомнилось, как она попала в эту семью:

— Воран, я пришла, как только смогла, с мальчиками всё хорошо? — Прокричала она, как только вошла в дом, но никто не ответил ей. Её муж, служил во дворце и, судя по снаряжению пяти трупов, это были именно мятежники, а не эти оборванцы мародёры. Воран дорого продал свою жизнь, но эти стервятники в порыве ярости располосовали его труп и стали крушить всё вокруг, и откинутый вместе со столом ковёр, открыл небольшую потайную дверцу.

Собрав всю смелость, что у неё оставалась, она спустилась в подвал. С неким удовлетворением заметила пару трупов мятежников, что встретились ей по пути, её мальчики, несмотря на то, что им было всего по двенадцать, смогли ранить и убить двоих подонков, пока те спускались, но вскоре она обнаружила и их тела.

Она собиралась развернуться и ворваться во дворец, продав свою жизнь подороже, ведь теперь ей незачем стало жить. Но боковым зрением она заметила, что рука Дарона протянута к стенке, а Марек явно защищал своего брата, когда того уже ранили. Она подошла к стене и увидела на ней буквы ж и в, и начало ещё одной. Не трудно было догадаться, что пытался написать Дарон, учитывая, что единственный член их семьи, который сможет прочитать эту надпись — она сама.

Она надсадно взвыла, присоединившись в тот вечер к целому сонму таких воев, полных боли и отчаяния. До сих пор она была сконцентрирована только на своей семье, поэтому звуки пылающего города, были до сих пор заглушены её сознанием, а теперь вырвавшись на волю, давали понять, что времени на решение у неё оставалось всё меньше и меньше.

Она выполнила тогда просьбу своих сыновей, оттолкнув ту самоубийственную мысль. Она бежала и бежала, сначала из страны, которую охватывало пламя гражданской войны, потом через леса, торговые тракты и поля.

На пути, ей попадались эльфы, от которых она просто улёпётывала, в её истинной форме, она была быстрее, даже в лесу. А вот с бандитами на большой дороге, разговор был короткий.

Никто не собирался доверять зверочеловеку, особенно волчице. Именно тогда она и встретила госпожу Латисию. Она согласилась принять её, но только в качестве раба.

Кирара понимала, это единственный реальный для неё вариант, так что как следует всё разнюхав о владельцах этого надела, она согласилась на рабство. Правда с условием, что она станет личной рабой госпожи.

Стоит заметить, что в данном королевстве, полное подчинение, которое и было тем самым абсолютным рабством, было под запретом. А то, что тут так называли, больше походило на клятву верности.

Кирара наконец вышла из воспоминаний и с нежностью посмотрела на ворохнувшегося Корана. Он стал ей как родной. Орвэлл и Лира конечно тоже воспринимались ей почти как родные, но именно что почти. Коран тянулся к знаниям и к воинскому делу кажется буквально с пелёнок.

Он был единственным, кто потребовал, чтоб ему читали — она улыбнулась, вспомнив тот переполох, что он устроил тогда, из-за книги.

Она бывало, читала понравившиеся отрывки вслух, была у неё такая привычка, и именно на таком отрывке младшенький Морлайф и потребовал чтоб ему читали вслух. Только он захотел слушать истории из книг в настолько нежном возрасте, да ещё и от неё.

Как только он встал на ноги, ему тогда было почти два, он пытался повторять те упражнения, что делали воины на полигоне. Все умилялись и с улыбкой смотрели на двухлетнего ребёнка, пыжащегося и пытавшегося повторить разминку их гвардии. Но однажды, она обратила внимание на глаза её нового сына. Там не было озорства, лишь сосредоточенность и серьёзность. А когда кто-то посмеивался, он лишь напрягал свой милый лобик и продолжал.

А что если попробовать? — подумала она. Латисия, что стала ей подругой долго держала оборону, но в конце концов сдалась и позволила некое подобие тренировки. Именно тогда, они и сблизились с Кораном ещё сильней, и она стала считать, что провидение подарило ей ещё одного сына.

Бывало, она с подозрением посматривала на ребёнка двух лет, что интересовался всем этим и ПОНИМАЛ всё, что она говорила, но когда она в первый раз увидела огонёк озорства во время чтения, она лишь воздала хвалу случаю, что ей достался такой усердный ученик.

Зверолюди гораздо быстрей взрослеют, но даже для них это было слишком рано, так что она взяла за основу их программу и упростила её. Так же пользуясь своим положением, она при любой возможности ставила себя нянькой Корана. Так продлилось больше полугода.

— Что серая, снова сдвинешь меня с дежурства?!

— Фара, а ты не забываешься? Или забыла кто твоя начальница?