Мой пушистый фамильяр (СИ) - Наталья Корепанова. Страница 11

У нее ж магическое истощение! Вот ведь. Чуть не угробил девчонку, дурак! Какой же я фамильяр после этого, раз не почувствовал, что хозяйке дурно?

Или это потому, что я ее за хозяйку воспринимать перестал, как понял, что она — не ведьма?

А вот это — плохо. Могу не почувствовать угрожающую ей опасность. Надо исправлять ситуацию. Эй, клятва, где ты там? Помогай!

Подплыл к девушке, укутал ее в магический кокон, подпитал силой. И вздохнул с облегчением, увидев, как порозовели ее щеки.

— Как ты себя чувствуешь?

— Устала, — слабо улыбнулась девушка, и я опять почувствовал легкий укол совести. — Но уже хорошо. Это ты со мной силой поделился, да?

— Да.

Я опустился рядом с ней на землю и прикрыл глаза. Рядом с ведьмой я только холод и злость чувствовал, а от Василинки шло расслабляющее тепло и сидеть возле нее было очень приятно.

— Пушистик, — неуверенно позвала девушка.

— Что? — лениво отозвался я.

— Можно, я тебя поглажу?

Погладить?! Меня?! Наследного принца?!

— Чего? — вытаращился я на нее, и она даже отшатнулась. Я, видно, сам не заметив, еще и оскалился. А зубки-то у меня ого-го!

— Нет, если нельзя, то и не надо. Чего сразу злиться-то?

Да какого принца? Давно уже об этом забыть пора. Я для нее сейчас просто игрушка. Мягкий меховой шарик. Пушистый большеглазый симпатяшка, которого так и хочется потискать.

Наверное, я к этому никогда не привыкну. Но она тут ни при чем.

И вообще, она — моя хозяйка. Госпожа она моя, демон меня забери! Я же только что клятву на помощь призывал, чтобы втолковала она мне это доступными ей методами.

Ага! А вот и клятва подоспела! Непокорность наказывается, верно? Так мне и надо, принцу самолюбивому.

— Я не злюсь. Хочешь — погладь.

И мысленно добавил: ты — хозяйка, ты можешь делать со мной все, что тебе вздумается.

Почаще нужно это себе повторять, фамильяр, чтобы нос выше крыши не задирался. Прежняя жизнь осталась в прошлом, и незачем о ней вспоминать.

Тоненькие пальчики ласково коснулись моей шерстки, легко скользнули по спине раз, другой. И я вдруг понял, что мне это приятно. И совсем не обидно. Из горла неожиданно вырвался мурлыкающий звук, и ободренная им Василинка улыбнулась:

— А ты еще и мурлыкать умеешь?

И снова меня погладила. А я, к своему стыду, замурлыкал, как довольная кошка. Вот уж не думал, что монстроиды мурлыкать умеют.

Было одновременно и неловко, и приятно. Сначала пытался сдержаться, заглушить мурлыканье, а потом плюнул: зачем? Кто меня тут видит? Не во дворце же. Подумаешь, принц решил помурлыкать. Имеет право.

И расслабился, дал себе, наконец, волю. Целый год чувствовал себя зверем в клетке, а тут внезапно растекся киселем. Мурлычущим киселем.

Забавное ощущение.

Я закрыл глаза и, уже ни о чем не думая, полностью отдался приятным ощущениям. И поэтому не сразу понял, о чем спрашивает Василинка:

— Почему ты решил, что я — не она?

— Ты о чем?

— Почему ты решил, что я — не та ведьма, которая тут раньше жила?

— Потому что та ведьма никогда бы не стала прятаться под стол и плакать при столкновении с колдуном. Она б на него первая напала, еще на улице бы его почувствовала.

— Понятно, — покраснела Василинка, и я улыбнулся, почувствовав, как ей стыдно за свое малодушие.

А чего тут стыдиться? Врывается в комнату незнакомый мужик, да еще огнем швыряется. Любая бы испугалась.

Но что теперь с колдуном делать? Он же не знает, что Василинка — не ведьма. Прибьет еще ненароком. Я, конечно, сделаю все, чтобы этого не допустить, но ведь как-то сумел он прикончить мою прежнюю хозяйку, не успел я вмешаться. Вдруг и здесь зазеваюсь?

Нет. Ведьму мне не было жалко, я в ее охране особо из шкуры не лез. А с Василинки я глаз не спущу. Ни на шаг от нее больше не отойду. Везде с ней ходить буду. Точнее — летать. Даже в туалет провожать стану. Незачем рисковать. Если с ней что-нибудь случится, я себе этого не прощу.

Глава 6

Я еще никогда в жизни не чувствовала себя такой дурой, как во время урока по магии. Пушистик из шкуры вылезал, чтобы объяснить мне, что и как нужно делать, а я хлопала глазами, как последняя идиотка, и никак не могла понять, что от меня требуется.

И только в самом конце тренировки я вдруг словно прозрела и увидела легкую разноцветную дымку, меня окружающую. Неужели это и есть аура магии? Красивая! Интересно, она у всех такая, или чем-то отличается? Цветом, например? Может, у злых ведьм она черная? Подумала, что надо бы об этом спросить Пушистика. Потом. Когда-нибудь. Потому что в тот момент сил не было даже на разговоры. Вымотал меня мой учитель по самое не могу.

Когда ауру увидела, тогда и объяснения Пушистика понятнее стали. И я даже смогла соорудить из светлых нитей некое подобие огонька. И только после этого фамильяр от меня отстал, и я без сил опустилась на траву.

И все равно я была рада. Хоть сердце и колотилось, как ненормальное, и руку поднять не могла даже для того, чтобы потереть зачесавшийся нос, и ноги не держали, дрожали и подгибались, но я все равно была в полном восторге.

Я — колдунья! У меня есть магия! Да только ради этого можно было в коме полежать.

Жаль только, что, когда меня в чувство приведут, я все эти умения снова потеряю. Значит, нужно активнее тренироваться, чтобы успеть помагичить до своего выздоровления.

А если я здесь навсегда…

To тем более нужно учиться быстро. А то вернется этот ненормальный колдун, которому ведьма дорогу перешла, и останутся от меня рожки да ножки. Как бы тогда регулярные смерти в привычку не вошли.

Интересно, если я здесь умру, это будет насовсем, или меня опять в другой мир перебросит?

Впрочем, проверять это мне не хотелось.

Пушистик, поняв, что я вымоталась до предела, поделился со мной силой, отчего у меня сразу вся усталость прошла. Хорошо иметь такого фамильяра. И успокоит, когда ты встревожена, и силой поделится, когда устанешь. Красота же!

И вообще, он — лялька такая. Так и хочется его потискать, большеглазого пушистика. Только зубы у него чересчур большие, и слишком их много. Чего можно грызть сразу тремя рядами острых игл? Меня?

И вообще, чего он так разозлился, когда я его погладить попыталась? Оскалился на меня, как на врага. Потом, правда, разрешил, но в глазах такая тоска появилась, что у меня всякое желание пропало его тискать. Поэтому только чуть-чуть прикоснулась к шерстке, оказавшейся очень приятной на ощупь: мягкой, шелковистой. А Пушистик вдруг замурлыкал. И я почувствовала, что он перестал злиться и расслабился.

Интересно, почему я так хорошо чувствую его состояние? Потому что он — мой фамильяр? Но он же не мой фамильяр, хоть и мой.

Тьфу, совсем запуталась.

А он меня тоже чувствует? Если мы с ним можем мысленно переговариваться, он и мысли мои читать может? Или воспринимает только мыслеволны направленного действия?

О, как я уже заговорила. Мыслеволны. Где такое слово только взяла?

Пушистик лежал, прижавшись к моему бедру, и тихо мурлыкал. Интересно, он мальчик или девочка? И вообще, у этих шариков пол есть или они эти, как их… забыла. Которые бесполые и могут размножаться самостоятельно?

Спросить, что ли? Или опять разозлится? Может, такие вопросы у них неприличными считаются?

— Пушистик, а ты мальчик или девочка?

Мурлыканье прекратилось. Фамильяр фыркнул, но не зло. Я уже выяснила, что такое фырканье у него — это как легкий смешок. И ответил:

— Мальчик. Точнее, уже вполне половозрелый мужчина.

От такого ответа я слегка смутилась: половозрелый мужчина, надо же, как сказанул. Но гладить его не перестала. Сделала вид, будто все нормально и ответ получила такой, какой и ожидала.

— А как вы называетесь? Какой ты породы?

— Какой породы? — в голосе снова появилась горечь, и я поняла, что опять задала неприятный вопрос. Но почему? Что в нем неприятного? Вот если меня спросят, я отвечу, что я — человек. А соседская Муська — кошка. Что в этом особенного? — Монстроид я.