Мутная вода (СИ) - Крапивенцева Екатерина. Страница 55

Вскоре к нам подошли Карась, Бочка и Эд.

— Домра остался с Мутом. Честно говоря, мы побоялись оставлять его один-на-один с этой шпаной. Вдруг, что взбредёт в их задурманенные запрещёнными веществами головы. Уйдут ведь и кинут парня в одиночестве.

Полковник согласно кивнул и посмотрел в бинокль на покосившиеся избушки:

— В других домах, вроде, чисто. Занята лишь одна лачуга. Раз уж мы все собрались, то каков наш план, Док?

— Я бы как всегда предложил урегулировать всё мирным путём. — Ответил Доктор. — Это разумные мутанты. Одного из них я чувствую на расстоянии — в нём нет агрессии. Другой закрыт. Второй — явно старше по возрасту и рангу. Он — воспитатель и пестует своего преемника. Их дела в данной деревне — это экзамен для младшего. Очень интересно… — Лёгкая улыбка тронула губы Дока. — Старший относится к младшему почти по-отечески. Но это скорее звериное, жестокое чувство — не будем очеловечивать данную эмоцию. Он не даёт младшему шанса на провал, без жалости бросая его в воду, как щенка: выплывет или нет — природа решит. Она не терпит слабых созданий. Ты — либо сильный, либо мёртвый.

— Что вы предлагаете? — Перебил увлёкшегося Доктора полковник.

— Я пойду к ним делегатом, с мирными намерениями и попытаюсь уговорить старшего покинуть деревню. — Спокойно озвучил план Док. — А Вы пообещайте, что не станете пересекать черту дороги, ибо за ней гораздо сложнее сопротивляться. — Доктор развернулся ко мне и с улыбкой произнёс. — А Вы, молодой человек, пойдёте со мной. Защиты от псевдополынной настойки достаточно, чтобы продержаться минут 20-ть хоть под самым лютым пси-штормом. Вас знает младший мутант, он привязан к вам душевно. Этот любопытный факт может сыграть решающую роль в переговорах.

Внутри у меня неприятно защекотало — диафрагма сжалась — то ли от стресса, то ли от осознания, КТО ИМЕННО меня ожидает под крышей избушки… Противоречивые эмоции вихрем закружились в моём сознании. Это и облегчение, и страх, и злость и одуряющее бессилие, охватывающее меня каждый раз, когда я выхожу на финишную прямую.

Мой пропавший друг детства, ставший теперь таким же безжалостным мутантом, как и его воспитатель «привязан ко мне душевно». Спасибо, Док. Осталось ли в нём хоть что-то человеческое? Этого не знает никто. Даже Доктор, столь уверенно вещающий об этом, внося смуту в моё истосковавшееся по правде сердце.

— Не отчаивайтесь, — снова прочёл мои мысли Доктор. — Если он Вас помнит, процесс перехода еще не завершён. Его сознание человечнее многих. Он — не монстр и не зло. А затерявшийся в лабиринте мальчик, желающий, чтобы его спасли. Итак, — обратился Док к остальным, — вы рассредоточиваетесь по периметру дороги и прикрываете нас с разных точек. Только заклинаю Вас, полковник, — лицо Доктора приобрело умоляющее выражение, — не стреляйте раньше времени. Бим пошлёт Вам сигнал, эдакий ментальный толчок, если что-то пойдёт не по плану. Не теряйте благоразумия. Доверяйте мне.

Пёс, прибежавший тем временем с разведзадания, завилял хвостом и уткнулся носом в ногу хозяина.

— А на Бима вся эта "контролёрская хрень" не действует? — Полюбопытствовал Бочка.

— Нет, его мозг работает на других частотах, — ответил Док. — Разум пси-собаки успешно блокирует большинство аномальных волн, даже тех, что порождаются Выбросом. А уж другие пси-мутанты вообще не в силах воздействовать на этих уникальных созданий. — Доктор нежно потрепал довольного похвалой Бима по загривку.

— Не будем откладывать неизбежное, — наконец, решился я. — Двинем. Бим, как там, страшно? — Собака подняла на меня осмысленные, карие глаза-бусины, но ничего не ответила. Мол, «ты и сам всё знаешь»…

В полном молчании мы пересекли широкую дорогу, за условной чертой которой, я целиком и полностью провалился в ощущения своего утраченного детства. Единственное преимущество в том, что на сей раз я хорошо контролирую своё тело и если что, непременно сумею за себя постоять…

Кулаки мои сжались от накативших горечи и обиды. На неизвестного монстра, укравшего у меня детство и друга. На Димку, что дал слабину и без объяснений пропал. На врачей, которые убеждали меня, что всё это бред воспалённого подросткового сознания. На себя, что позволил чужому мнению затмить мои собственные ощущения.

— ПОлно, — положил доктор сухую, горячую ладонь на моё ледяное запястье. — Очисти своё сознание. Это не твои мысли. Ты всех давно простил. Мутант выворачивает наизнанку твою суть, вытаскивая на свет всё худое, что в тебе когда-то было… Кривое зеркало, не более.

Я остановился и усилием воли заставил себя переключиться с раздумий на реальность. Добрые глаза Доктора смотрели на меня обеспокоено. Бим же рыл лапами землю и рычал в сторону ветхой лачуги.

— Ты — не то, что ощущаешь, а то, что делаешь: ежедневно, ежесекундно, вопреки боли. Не наказывай себя попусту. Тогда ты не мог ЕГО спасти. Зато сейчас- сможешь. Пойдём-ка, устроим сеанс психоанализа твоему мучителю и развеем ваш ночной кошмар. — Почти дурашливо улыбнулся мне Доктор.

Глава 28: Схватка

Мы пересекли песчаную дорогу и вошли в деревню. В нос ударил сильный запах озона, как после грозы. Шум в ушах заметно усилился. А ощущения щемящей тоски и обиды — напротив, покинули меня, как только моя нога ступила на пыльную, местами зелёную траву заброшенного поселения. Доктор держался бодро и даже отстранённо, словно медитировал, не пуская в сознание опасную тварь. Бим трусил рядом с хозяином и выглядел немного напуганным. Шерсть его стояла дыбом от загривка до кончика короткого хвоста.

— Успокойся, Бим. Он ничего тебе не сделает. — Доктор терпеливо потрепал по холке пса. — Его время ушло. Путешествия по тайным тропам мироздания отнимают слишком много сил… Мутант слаб и умирает, поэтому готовит себе преемника. — Старик развернулся ко мне, акцентируя внимание на своей речи. — Но мы всё же проявим осторожность… Монстр всё ещё готов побороться. Для него ты — враг. Теперь я лучше его чувствую. Он — последний в своём поколении, а ты ему мешаешь. Пока твой друг цепляется за воспоминания, ему не стать полноценным солдатом Зоны. Не люблю этот вид мутантов. Они высасывают из людей всё благое, оставляя лишь страхи и гниль, вытаскивая наружу звериную сущность даже самой высокоорганизованной личности. Они не нужны Зоне. Их дни сочтены.

— А как же Димка, он умрёт вместе с ним? — Обеспокоенно воскликнул я, не сдержав эмоций. — Стоит ли тогда туда идти? Я не смогу ещё раз наблюдать его смерть.

— Конечно, человеком твоему другу уже не стать… Но, возможно, он переродится во что-то иное… Он отличается от Вашего… как там вы его прозвали? Повелителя кошмаров?

Я, молча, кивнул.

— Диме не дают превратиться в монстра воспоминания о тебе, родителях, о жизни вне Зоны. Он помнит радость, зелень травы, веселые игры с друзьями. Это его и отличает от того создания, рождённого тьмой и безысходностью.

— Что я должен сделать? — Решил я расставить все точки над «и».

— О, ничего конкретного, — ответил Доктор. — Пока мы с Бимом будем общаться со старшим мутантом, ты просто поговоришь со своим другом. Расскажешь ему, как скучал, как жил все эти годы. Человек в нём откликнется, я просто уверен в этом.

— Честно говоря, так себе план, — позволил я себе обидную честность.

— Для начала, мы выманим мутантов на улицу вот этой штукой. — Доктор пошарил по карманам плаща и выудил оттуда причудливой формы артефакт. — Бесполезная, в сущности, ерундовина. Каждый, кто попадает под её действие, начинает испытывать эйфорию. Сейчас я активирую артефакт и оставлю его у двери лачуги. Это должно спровоцировать их. У данного типа монстров чутьё на сильные эмоции. Будь то счастье или боль — они ими питаются. Поэтому вблизи деревни ты испытываешь разнообразные сильные переживания. Тем самым ты как бы отдаёшь монстрам свою энергетический ресурс для подпитки. Чувствуешь себя гигантской батарейкой? — Усмехнулся Док. — Таким образом, мы выведем потенциально опасного, старшего мутанта под линию обстрела, на всякий случай.