Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 4 - Тагиров Роман. Страница 9

Нелегал оторвался от бутылки, ладонью вытер губы и снова взглянул в окно:

— Вот коза старая!

— Да кто, Толян?

— Старуха из дома напротив. Ещё в Дрездене. Она нас с Симоной и сдала. Всё из окна подглядывала.

— Подожди, Толик. Так ты знал, что за тобой следит старуха, и всё равно пошёл в магазин?

— А что было делать? Полдня дома просидел. Да я чуть не сдох со скуки. А по телеку не то, что эротику, там даже аэробику не показывали. Одни новости.

— И тебя потянуло к прекрасному?

— Да и деньги ещё хотелось потратить, — честно сообщил нелегал и забеспокоился о товарище. — Подожди, Тимур, а с тобой то что?

— Пока пять суток ареста впаяли.

— Ни хрена себе! Всё, братан, пошли. — Прапорщик допил пиво из горла. — Где моя куртка?

— Куда пошли? — Кантемиров культурно долил пиво из бутылки в бокал.

— Сдаваться. Фигли ещё делать? Пусть Симону оставят в покое.

— У нас ещё Даша есть.

— Ей-то, что будет? У неё отец — генерал. Отмажет.

— Не скажи, Толян. В отпуск поедет, а обратно не пустят через границу. И папа ничего не сможет сделать. В Союзе будет работать. Так сегодня и сказали.

— Пипец! — Толик принёс ещё две бутылки пива.

— Что будем делать?

— Пять суток в камере — это фигня. Можно и на одной ноге простоять. Я за Дашу больше думал. Ну, конечно, и за Симону тоже беспокоился. У неё сын, мама, работа. Раскрутили меня сегодня по полной программе и считай, братан, что я сдал тебя. Думай обо мне, что хочешь, Толик. Но, вроде я с ними договорился.

— Тимур, да я сам мудак. Надо было раньше тебя слушать. И о чём можно с ними договориться?

— Толик, я ещё с Мишей Чубаревым посоветовался и всё рассказал. Не волнуйся, он никому не скажет.

— Чубарев — достойный офицер. Но, он-то, что может посоветовать?

— Сын генерала, старше нас и всю жизнь по гарнизонам. Миша просто умней и ему очень не нравятся особисты. Почему — не знаю, — начальник стрельбища задумчиво пил пиво мелкими глотками.

— И что он насоветовал?

— Смотри, никто из гебистов не хочет, чтобы тебя кто-то видел из наших. Поэтому, на гауптвахту тебя сажать не будут, переночуешь где-то у них. А завтра с особистом на поезде отправят в Союз, до Бреста. Значит им надо обязательно тебя слить втихую до начала московской проверки, которая начнётся с этого понедельника.

— От меня, что им надо?

— Приходишь сам, переночуешь и с утра шнель, шнель на Родину. И ещё вербанут тебя, Толик, со всеми потрохами.

— Да и хрен то с ними. У нас на Украине уже чихали на это КГБ. Особенно на западе республики. А с Симоной что будет? И с Дашей?

— Комитетчик, его Виктор Викторович зовут, дал слово офицера, что если сам к нему придёшь, с немкой ничего не будет. Даже обещал ускорить Симоне выезд в Союз. А с Дашей вообще ни о чём говорить не станут.

— Тимур, и ты ему веришь?

— А у нас есть выбор? Я с гебистом в один зал хожу, он мастер спорта по самбо. И вроде мужик нормальный. Смутно предполагаю, что если бы этот самбист захотел, я бы уже давно в Союзе парился. Думаю, для чего-то я нужен комитетчикам. Пока не знаю.

— Всё, братан, допиваем и уходим.

— Куда, Толян?

— Сдаваться твоему самбисту.

— Ещё рано. Договорились встретиться после тренировки в гаштете на Хауптштрассе. Там я тебя и сдам товарищам из КаГеБе из рук в руки.

— Саксонский волк им товарищ.

— Согласен. Толик, что с деньгами делать?

— Отдай мою долю Симоне.

— Толик, у нас ещё четыре часа в запасе. Я захватил с собой штуку марок и пару сотен западных. Пойдём спокойно по магазинам прогуляемся, матери подарки купишь. Здесь в Оберлошвице русских точно не встретим. И держи квитанцию от чайного сервиса. Кстати, а на вокзале всё же заметили тебя, и информация дошла до нашего «ЯЯ». Он сам мне сегодня сказал.

— И тут ты был прав, братан. Извини за всё. Подставил я тебя и Дашу, и Симону тоже.

— Проехали, Толик. Я сам вписался. Надо было башкой немного думать. И зря мы девчонок привлекли.

— Это да. И как теперь мы всё Симоне объясним?

— Скажем, что я обо всём договорился. Типа — заключил соглашение. И прощайся с ней сегодня хорошенько.

— Тимур, а у меня ключи остались от тётиного дома Симоны. Может, тебе пригодятся?

— Это где старуха напротив подглядывает? Надо будет с Симоной поговорить. Завтра в гости иду к генералу, с Дашей мириться будем. А вдруг, в самом деле, понадобятся?

— Тимур, только свет не включайте. Полиция быстро приедет.

— Не учи учёного, гражданин шпион.

Друзья успокоились, допили пива и пошли сдаваться… А что им ещё оставалось?

Тимур с Толиком скинули первый мандраж пивом, немного прогулялись, а затем призадумались. Как всё пройдёт? Комитет не обманет? Где будет сегодня ночевать гражданин СССР, находящийся нелегально в ГДР? И как всё это объяснить Симоне?

Вопросы накапливались по мере приближения к дому учительницы русского языка. Вначале друзья решили говорить правду и только правду. Уже около дома Тимур поделился с коллегой своими сомнениями по поводу правдивого разговора:

— Толян, если мы сейчас расскажем Симоне всё, как было на самом деле, её просто кондратий хватит. Она же немка! Одно дело русской всё рассказать, Даше например; и другое дело законопослушной фройлян. Симона не так всё поймёт. Надо что-то придумать.

Нелегал задумался. Вопрос серьёзный. Не каждый день идёшь сдаваться с повинной в комитет госбезопасности. В голове начальника стрельбища возникла новая версия событий:

— Товарищ гвардии прапорщик Тоцкий, будем говорить немецкой гражданке правду и только правду. А правда будет такая — Толик, ты не бывший начальник вещевого склада, а секретный агент КГБ СССР, выполняющий в ГДР особое задание партии и правительства.

— Да ну нах, Тимур! — возмутился вещевик. — И ты думаешь, Симона поверит?

— Толик, ей так будет легче поверить. Помнишь, у меня Ангелика была? Так вот мы как-то раз здорово поссорились только после того, как я труды Маркса и Ленина отстойными назвал. С этого и пошло-поехало… А потом Дарья появилась. — Кантемиров задумался и продолжил: — Братан, для немцев, и особенно для немок, главное, чтобы был «Орднунг». А у тебя, Толик, на самом деле получается ни хрена не «Орднунг», а совсем наоборот — контрабанда и незаконное пересечение государственных границ.

— Хрень какая-та. И как мы всё это Симоне объясним?

— Докладываю: по заданию партии и правительства ты находился здесь, потом по приказу съездил в Союз и вернулся обратно. Задание и секретный приказ выполнил. Молодец! За это прапорщику Тоцкому… Или вы уже совсем не прапорщик, товарищ Тоцкий? Не ниже капитана будете? Так вот, за успешно выполненное задание секретному агенту полагается премия. Кстати, Толян, у тебя ещё пять тысяч марок осталось. Вот и объяснишь своей невесте, откуда у тебя такие деньжища. Скажешь, что твой надёжный друг получит марки за тебя в специальной финчасти КГБ и оставит верной подруге. А тебе просто некогда. Агента тайной службы ждут новые дела! Поэтому и срочный тайный отъезд на Родину, а затем долгожданная встреча в Москве. Всё логично.

— Не знаю…, — задумался контрабандист. Какой же начальник вещевого склада не мечтает быть секретным агентом в глазах любимой женщины? А так всё легко объясняется: приезд, срочное отбытие и деньги. Служба такая! И, на первый взгляд — как будто не видна… Тем более, сегодня он сам подпишет необходимые документы у сотрудника госбезопасности. Получается почти правда?

И всё же у Толика остались сомнения:

— А потом, в Союзе, я что Симоне скажу? Выгнали, мол, с секретной службы?

— Зачем выгнали? Оставили. Но, на оочень секретном задании. Толян, смотри — вот захочется тебе не только с Симоной покувыркаться, а приятно провести время с какой-нибудь молоденькой хохлушкой. И ты так раз — и на задании до самого утра. Симона спокойно ждёт дома, особо не волнуется и немецкий борщ тебе готовит.

— Кроме Симоны мне никого не надо!