Палач (СИ) - Дим Дженерал. Страница 2

— А как же рабы?! Их что, тут оставить? — заверещал подоспевший старый эльф с пивным пузом, хозяин здешних мест, назначенный лордом старостой поселения.

— Что, жалеешь их? — хитро сверкнул изумрудными очами другой наполовину лесной эльф, наполовину высший Таурохтар, тоже большая шишка во дворце и заклятый друг Элендила. — Может, зря мы вас считаем своими? Может, вы уже давно скатились до уровня равнинных людишек?!

— Нет, что вы! — изобразил испуг один из обвиненных эльфов, мелкий помещик местного разлива, не знавший, как относиться к прибывшим и широте их полномочий. — Просто рабы — это для МЕНЯ крайне ценное имущество, как и для остальных поселенцев. Они же всё для нас делают: собирают ягоды, овощи, цветы алхимикам, заготавливают поленья на зиму, готовят, убирают, стирают, выделывают шкуры, рубят деревья! Мы же, свободные, без них как без рук, без ног! Да что я вам рассказываю прописные истины?! Я надеюсь, что Его Императорское Величество компенсирует нам финансовые, людские и гномьи потери?

Элендил равнодушно скользнул взглядом по одному из снующих мимо рабов:

Имя:???. Раса: гномы.

Уровень 1. Опыт 7 из 100.

Сила: 1

Ловкость: 1

Интеллект: 1

Выносливость: 1

Жизнь: 10 из 10.

Мана: 10 из 10.

Класс: <отсутствует>.

«И что в них ценного? Обычные холопы без каких-либо навыков», — подумал полукровка с некоторым раздражением.

— Нельзя отпускать рабов! — снова встрял в разговор Элендил, специально проигнорировав вопрос про возмещение ущерба. — Как ни печально, но придётся их частично или всех потерять в предстоящем бою! Рабы станут живой приманкой. Чудовище идёт именно сюда неслучайно: оно нацелилось на группу разумных, а именно на ваше поселение. Монстру всё равно кого жрать: высшую касту эльфов или презренных, мерзких рабов. Туда им и дорога, лучше людишки и гномы сдохнут, чем наши! «Убийца городов» уже взял след и будет здесь в течение часа-двух. Если рабов убрать, он может «потеряться», сменить направление и уйти в город! Лучше пусть он разрушит здесь всё, чем падёт целый город! Не бойтесь, мы оперативно сработали, босс только-только родился, слабенький ещё, не составит большого труда его убить. Пока чудовище — мелкий «чудик», разрушения в посёлке будут минимальны, но рабов придётся потерять, они живое мясо, что для нас, что для твари!

— Да, и с Новым годом вас, любители рабов! Слышал, что Новый год у людей празднуют летом… — лесной эльф Таурохтар решил оставить последнее слово за собой, подтрунивая над серыми, сравнивая их с людьми.

Эльфы были сильно расслоены по деревьям-видам, а внутри общего дерева-подрасы делились ещё на ветки-роды — что-то вроде фамилий, скреплённых семейными узами. В Империи самыми многочисленными были два «дерева»: лесные и лунные эльфы. Посланник императора Таурохтар был с обычной для своей расы внешностью, он принадлежал к лесным эльфам с типичными для них длинной светло-русой шевелюрой, острыми кончиками ушей и зелёными глазами. Но, в отличие от большинства представителей своего вида, предпочитавших воевать с луком, Таурохтар обладал хорошо развитыми навыками боевой магии, которые и применял в битвах. Сейчас на нём была военная зелёная накидка, почти незаметная в листве Великого леса.

Лунные эльфы тоже присутствовали среди посланников: тот же Элендил с бледными видом, серебряными волосами и огромными холодными, серыми очами. Лунные также жили среди лесов, но предпочитали ночь, поклоняясь Луне и обожествляя её. Своеобразные лесные и одновременно ночные эльфы. Лунные слабели днём, слепли на ярком солнце, зато становились сильнее, проявляя бодрость, ночью. При полнолунии их могущество преумножалось, находясь на пике формы.

Обе эти самые могущественные подрасы континента с некоторым пренебрежением относились к своим собратьям, других деревьев-видов эльфам. Помещик и его поселенцы принадлежали в большинстве своём к серым эльфам, они были жителями равнин, предпочитая жить в домах, а не в лесах на ветках деревьев. Поэтому, когда кто-то хотел их унизить, обидчики вспоминали, что они похожи своими обычаями на низшую расу — людей, тоже любящих поля, дома и бескрайние горизонты. Серые эльфы были неконфликтны, предпочитали торговлю и крафт (созидание) войне, глаза и волосы у них были разных цветов: от тёмных до светлых тонов. Представители этого «дерева» эльфов в основном носили одежду пастельных оттенков.

В течение ближайшего часа рабы из последних сил, обливаясь потом, таскали в лес подальше отсюда всё, что могли собрать и вынести. Авангард имперской боевой шестёрки шустро выкопал и посадил в землю молодую поросль священных деревьев. Над каждым из деревцев колдовала мощная магиня-друид, встраивая зелёное насаждение в волшебную сеть Великого леса. Только так, посредством священных деревьев, могли перемещаться почти мгновенно, несмотря на огромные расстояния, прибывающие из разных городов Империи воины. Каждую минуту в посёлке срабатывали групповые магические порталы со своеобразным хлопком высокого давления, упруго бьющего в атмосферу. Из порталов выбегали полдюжины высокоуровневых бойцов, они строились, распределяясь каждый в свою дружину. Лунные к лунным, лесные к лесным. Остальные деревья эльфов и излишки слабеньких лунных и лесных уходили в две другие сводные имперские дружины.

Когда раздался рёв огромного монстра, последних рабов заперли в поместье. Это была своеобразная мышеловка: пусть зверь давит, жрёт рабов, и пока он будет бесноваться и рушить здание, то его самого будут убивать издали и в безопасности эльфы. Имперцы надеялись, что, как и в прошлом году, их «божественное наказание»-босс будет слабеньким, а именно обычным воином или танком без возможности использования дальнобойных атак. Как следствие, эльфы-маги и эльфы-лучники без труда, а главное, без потерь расправятся с чудовищем на расстоянии. Пока монстр будет уничтожать поселение, заживо пожирая рабов в ловушке или, если первого будет мало, нападать на одну из имперских дружин эльфов, с фланга и тыла ему будут наносить магические и стрелковые повреждения собратья ушастых издалека.

Гигантский монстр был по форме больше всего похож на амёбу, своеобразную чернильную кляксу. Существо было крупнее многих высоких деревьев леса, оно перекатывалось по направлению к злосчастному поселению, без проблем валя наземь многовековые деревья. Накатываясь на поваленное бревно, траву или даже зазевавшееся под ним зверьё, оно слизывало их за собой, таким образом пожирая и с каждым поглощённым объектом немного увеличиваясь в размерах. Именно в этом и заключалось поспешное желание эльфов Империи Экумены уничтожить жуткую перекатывающуюся «каракатицу», а не в том, чтобы поскорее спасти поселение лесных эльфов. Чем дольше оно существовало в этом мире, тем больше становилось. Конечно, до определённых гигантских пределов. Даже если босса не трогать, то, погубив десятки тысяч разумных жителей, он бы, само собой, развалился под тяжестью собственного веса. Монстр-слайм размером с мелкую горку состоял не из камней и стали, поэтому не мог расти вширь без конца и распался бы под воздействием силы тяготения.

Высшие астрологи и учёные вычисляли день появления мифических боссов с точностью до минуты, а потом искали и быстро находили примерное местоположение его рождения. Обычно «божья искра» злых, по мнению эльфов, богов вселялась в какое-то обычное животное, а потом, по мере передвижения, сжирала любую подвернувшуюся по пути органическую плоть и увеличивалась до колоссальных размеров.

Когда монстр перекатился, войдя в пределы поражения немаленьких дружин эльфов, он был размером с шестиэтажный дом до восемнадцати метров в окружности. Дружный залп магии и стрел одновременно вмазал в существо, у которого была огромная полоска жизней, и убивать столь огромное чудовище было делом совсем не быстрым. Тысячи стрел воткнулись или даже провалились внутрь, в частично водянисто-студенистое тело монстра, не причинив ему особого вреда. Всполохи зелёного яда, запущенного магами, не произвели на монстра никакого впечатления. Много другой разнообразной магии тоже особо не затронули большого Слайма. Зато в местах, куда попадал холод, от гигантского комка слизи отваливался немалый кусочек замёрзшего тела. Примерно так же действовал на существо огонь, но куски при этом не отваливались, а горели ещё долго, трескаясь и распространяя горелую вонь на весь посёлок.