История моего попаданства (СИ) - Недельская Оксана. Страница 28

Неизвестно, чем бы закончилось непрекращающееся противостояние, но около двухсот лет назад у одного из волков открылся Дар. Дар вывел обычного оборотня по имени Вардан в ранг Великого Вождя Филлина, потому что благодаря Дару он сумел заставить жить шесть родов Филлина в мире между собой.

Случилось это, когда во время очередной битвы непримиримых врагов — волков и псов, — волчье племя начало проигрывать. Вардан видел, как его друзья падают с разорванными глотками и разодранными пастями, и в какой-то момент его боль и отчаянный протест переросли в Нечто, рвущееся изнутри воплем, сдержать который не было никакой возможности. Этот неистовый вопль, выворачивающий наизнанку, давящий к земле, парализующий волю, заставил остановиться всех — и волков, и псов, и остальных оборотней, бьющихся в это самое мгновение друг с другом на просторах Филлина. Невероятно, но факт — Вопль Вардана вмиг прекратил все битвы. А сам Вардан стал Альфой Филлина, и с той поры оборотни подчинялись ему беспрекословно.

Междоусобные войны канули в Лету, разногласия решались цивилизованным способом — на сходках племён и родов, самые сложные случаи рассматривал сам Вардан. Его внутренний зверь с того памятного дня крепко сидел на цепи и контролировал зверей всех оборотней мужского пола.

Однако, тяга мужчин-оборотней к драке, боли и крови никуда не исчезла, а напротив, продолжала усиливаться, и, в конце концов, не имея выхода в битвах, перешла в другую плоскость. Мужчины занялись воровством женщин из сопредельных миров для гаремов, в которых стало нормой издеваться над несчастными пленницами.

К сожалению, остановить этот кошмар Вардан не смог. Сначала он приказывал своим подопечным прекратить надругательства, но оборотни, на которых Альфа направлял своё влияние, почти сразу погибали, словно что-то в них перегорало, останавливало нормальный жизненный цикл. Насилие, издевательства и убийства стали неотъемлемой частью мужчин до такой степени, что без возможности удовлетворить губительную тягу наступала смерть.

Многочисленные жёны Вардана (ибо жёнами Великого Вождя Филлина хотели стать очень многие) произвели на свет без малого сотню отпрысков, из них всего восемнадцать девочек. Эта проблема издревле досаждала оборотням, у которых во все времена мальчиков рождалось намного больше, и мужчине-оборотню было ох, как непросто найти пару. Когда-то недостаток женщин восполняли за счёт женщин других рас, благо оборотни, все как на подбор, вырастали статными и привлекательными — представительницы прекрасного пола с удовольствием принимали предложения руки и сердца. Но с тех пор, как на жителей Филлина обрушилось проклятье в виде неконтролируемой агрессии, оборотни перешли в разряд персон нон грата на территории остальных Сопредельных Миров.

Благодаря Вардану род волков увеличился за последние двести лет на ту самую сотню особей, поскольку в Филлине действовал тот же природный закон, что и в Семи Сопредельных Мирах — ребёнок рождался тем, кем был его отец. Женщина любой расы произведёт на свет эльфу — эльфа, демону — демона, оборотню — оборотня и так далее. Женщина-оборотень (как, впрочем, и любая другая) родит льву — льва, медведю — медведя, а волку — волка.

Ни один из сыновей Великого Вождя не унаследовал волшебный Дар, видимо, Вопль стал личным приобретением Вардана, сформированном где-то на задворках его души и не имеющим продолжения в детях. Это тревожило Великого Вождя, который опасался, что после его смерти распри в Филлине вспыхнут с новой силой.

Тритис стал последним сыном Вардана от самой младшей жены, которая не была избалована авторитетом, из-за чего маленький Тритис постоянно подвергался нападкам со стороны родных братьев. Посторонним, конечно, не давали глумиться над кровником, но сами потешались вовсю, хотя и достаточно безобидно. Для настоящих издевательств оборотни созревали после второго энергетического всплеска, который у них происходил к четырнадцати-пятнадцати годам, и уж тогда переходили на иное поле для извращённых действий — на женщин.

Однако отец любил Тритиса больше всех своих детей, вместе взятых, потому что та самая младшая жена-пантера — Эйна, одновременно являлась единственной его настоящей любовью, за что её люто ненавидел остальной гарем Вардана. Каждая оборотница считала, что девушка украла сердце Вождя, потому как почти все ночи он проводил с Эйной. Вардан никогда бы не позволил издеваться над любимой женой, но уберечь от смерти не смог. А после убийства Эйны более ни разу не посетил гарем.

Позже, найдя виновных, наказал без малейшего снисхождения, но это уже не могло вернуть Тритису мать, единственную, кто искренне выражал любовь к нему. Отец же никогда не показывал своих чувств и не защищал от нападок остальных отпрысков, уверенный, что сын должен уметь постоять за себя сам.

И Тритис сумел. В свою четырнадцатую весну на честном поединке убил одного из старших братьев, тридцатилетнего здоровяка по имени Гвар, и покалечил ещё одного, влезшего в бой на стороне Гвара, что шло вразрез с древними правилами. Тем самым Тритис отвоевал пока ещё не авторитет, но уже право на дальнейшую спокойную жизнь.

Тогда, после боя, его призвал Великий Вождь Филлина. Из зала совещаний отец отвёл Тритиса в личное обиталище, где никто посторонний никогда не бывал. Огромный камин, пол, плотно покрытый шкурами поверженных врагов, стол грубой работы, да мягкое кресло — вот и вся скудная обстановка.

Но не это привлекло внимание Тритиса.

Справа от камина примостилась статуя прекрасной молодой женщины, как две капли воды похожей на его мать. Полупрозрачный белый камень, казалось, излучал мягкий свет, искусно вырезанные неведомым мастером глаза смотрели на сына с огромной любовью и невыразимой тоской.

Тритис, совершенно обалдевший, не в силах отвести глаз от лица матери, всё более и более удивляясь, слушал сурового отца.

— Сын, я горжусь тобой, — говорил человек, ни разу не похваливший ни одного из своих многочисленных детей, — все мои сыновья начинали драки ещё до полного созревания, теряя появляющуюся силу в неравных боях. Ты сумел сдержать внутреннего зверя собственной волей, оставаться спокойным в ответ на глупые нападки братьев. Сам понимаешь, сейчас, когда над нами довлеет проклятье, это почти чудо. Живи по совести, и когда-нибудь именно тебе придётся принять мой груз ответственности. Ты станешь Великим Вождём Филлина.

Тот разговор молодой оборотень запомнил на всю жизнь. Каждое слово. Они говорили о матери, отец рассказал, как любил её, как любит его, Тритиса. Для парня это стало настоящим счастьем, потому что он, наконец, вновь обрёл родного человека.

Прошло пятнадцать лет со дня памятного разговора, и вот теперь Тритис направлялся в Эйре по поручению отца. Портировавшись в захолустные Певуны, оборотень резво преодолел тамошний лес, прошёл через Нерин, Тинисский лес, а сейчас пересекал пустошь.

Сначала он быстро шёл в виде человека, но едва стемнело, решил перекинуться в волка, и это стало роковой ошибкой. Оказалось, что на перекидывание пустошь реагирует, как на магическое действие, и на Тритиса со всех сторон полезли тёмные твари в виде «любимых» врагов. Псы выглядели, как обычно, но головы их были окутаны противно шевелящейся тьмой, из которой торчали не менее отвратительные, выпуклые белые глаза.

«Заведомо неравный бой… победить не удастся… хотя бы заберу с собой побольше тварей», — с этими мыслями волк бросился в гущу врагов. Мощными лапами сбивал тварей с ног, рвал без разбора всюду, куда удавалось дотянуться острыми, как бритвы, зубами. Чёрный поток казался бесконечным, на место тварей, рассыпавшихся прахом, вставали новые, а Тритис был измотан предыдущим ночным переходом по пустоши. Острое обоняние здесь никак не помогало, скорее мешало, потому что горячий воздух забивал нежные рецепторы, вызывая головокружение и не давая ощутить тонкие оттенки запахов.

Когда силы были совсем на исходе, волк скорее почувствовал, нежели увидел нескольких человек. Семеро, на лошадях, и движутся совершенно спокойно… Затем один отделился от группы и поскакал прямо на него. «Наверно, галлюцинация пустоши», — ещё успел подумать Тритис перед тем, как сознание окончательно померкло.