Дуэлянт (СИ) - Хатемкин Павел. Страница 12

Получив еще один кивок собеседника, ветеран продолжил:

— Так вот, когда кто-то из них тяжело ранен и не может восстановиться, они используют его в таких пунктах. Чаще всего они устанавливают своих больших «жуков». Видимо, их нейронная сеть лучше подходит для этих целей. Бывали в такие постаменты вмонтированы и обычные акриды. Ученые предполагают, что «алтарь» — это какая-то система, работающая как радар и усилитель связи между отрядами, а существо, помещенное туда, функционирует как процессор, управляющий этой системой. Так это или нет, мне не известно. Но я знаю, что там, где стояли такие штуки, выбить акридов было еще сложнее.

Петер взял небольшую паузу, дав голосу рекламы заполнить тишину в палате, после чего продолжил:

— Обычно такие места охраняют минимум три акрида рангом не ниже Лейтенанта. Как правило, один из них — Чемпион. Если бы ты и убил своего противника, добраться до «алтаря» тебе бы не дали. Каким бы ты ни был хорошим бойцом, после схватки с одним из их сильнейших воинов ты вряд ли справился бы с двумя другими.

Максим смотрел на мужчину, постепенно осознавая, что ему лишь чудом удалось выжить в тот вечер. Если бы не Петер, он бы сейчас лежал мертвым в разрушенном квартале, и вряд ли кто-то зашел бы в охраняемую инопланетянами территорию, чтобы найти его там.

— Как ты меня оттуда вытащил, если их там было еще двое? — спросил он своего спасителя.

— После того, как я убил Чемпиона, я сразу выбросил свой пистолет, чтобы они не увидели меня с оружием. Они пришли быстро, но к тому моменту ни ты, ни я их не интересовали. Мы не выглядели как угроза для их маленькой базы. Я уже тащил тебя поближе к своей тачке. Кстати, твое оружие тоже лежит там. Необычный выбор для ближнего боя, скажу я тебе.

— Я надеялся так удерживать противника на дистанции, — мрачно улыбнулся Максим. — И все-таки, как ты меня нашел там и почему пошел меня спасать?

— Ну я вообще-то живу практически напротив этого квартала, — отозвался Петер. — Я услышал выстрел и понял, что где-то в районе алтаря очередной парень решил погеройствовать или поиграть в сопротивление. Схватил пистолет и в надежде, что ты еще жив, на свой страх и риск побежал тебя спасать. Хорошо, что у тебя сработал аварийный маячок, когда он начал тебя хорошенечко мять, иначе я бы тебя нашел уже мертвым… Почему? — он пожал плечами. — Потому что молодые парни не должны умирать по глупости. Мне повезло, что я нашел тебя именно там, да и еще живого. И при этом не наткнулся по пути на двух других акридов.

— Спасибо тебе, — Максим опустил глаза в пол. — Ты дома хранил пистолет?

— И не только пистолет, — спокойно ответил мужчина, будто констатируя всем известный факт. — Практически у каждого ветерана есть дома или в гараже как минимум пистолет, а то и кое-что помощнее.

— Ничего себе.

В комнате опять повисла пауза, и голоса из телевизора снова заполнили палату.

— Зачем это тебе? — вдруг спросил Петер, рассеянно глядя на экран.

— Не знаю, — Максим смотрел в точку на полу перед собой. — Хотел попробовать свои силы. Решил узнать, смогу ли я, достоин ли я своего отца. Он был штурмовиком во время Вторжения. Погиб во время взятия шахт на «Два б». Его тело до сих пор лежит там. Правительство сказало, что нет средств на экспедицию по их возвращению, — после небольшой паузы он продолжил. — В какой-то степени это можно назвать своеобразной местью акридам.

Он посмотрел на своего собеседника.

— А тебе?

— Затем, что я больше ничего не умею, — встречный вопрос нисколько не удивил Петера. Он продолжал говорить, глядя в телевизор. Но он смотрел вовсе не на картинку, его взор обратился в глубину тяжелых воспоминаний. — Я прошел все Вторжение с самого начала и до конца. С восемнадцати лет. Сначала два года матросом на боевом корабле, потом бойцом абордажного подразделения. Кроме как убивать их, я больше ничего делать хорошо не умею. Я привык.

— А как же курсы гражданской переподготовки и адаптации? — спросил Максим.

— Я получил специализацию и работаю на заводе, но ты сам знаешь, что это ненадолго, — Петер пожал плечами. — Скоро восстановят нормальную производственную линию, и такие, как я, будут не у дел. Они просто бросили нам кость, чтобы мы ненадолго отвлеклись, а потом запустят нормальные производственные и добывающие линии, а про нас забудут.

— Но вы же ветераны. Герои войны. Не могут же о вас так быстро забыть, — недоумевал парень.

— Проигранной войны, — уточнил бывший солдат. — Люди быстро забывают своих героев, а проигравших тем более.

— Ты всегда можешь повысить или сменить свою квалификацию. Стать технологом или кем-то вроде того.

— Я уже слишком стар, чтобы учиться, — парировал Петер. — Мне тяжелее воспринимать новое. Да и не особо я хочу. Я хотел вернуться в космос и работать там, но меня не пустили. Сказали, что по здоровью не подхожу.

Он посмотрел на собеседника с грустной усмешкой и продолжил:

— Представляешь? Я провоевал на кораблях практически безвылазно четырнадцать лет. Участвовал в операциях «Левиафан», «Град», «Клаузевиц» и «Фердинанд». Получил кучу блестяшек за свои заслуги. И я уже не гожусь для работы в космосе.

После долгой паузы он продолжил, потупив взгляд:

— Я больше ничего не умею и не хочу. Это моя месть за каждого парня и девчонку, что остались там, — он показал рукой наверх в сторону неба.

Глава 11

Дальнейшие дни до выздоровления шли по установленному шаблону больничной обыденности. Утром завтрак и осмотр с процедурами, потом прогулка по двору. На второй неделе врач разрешил делать легкую разминку, чем Максим и начал заниматься, чтобы скоротать утренние часы.

Промежуток времени от обеда до ужина не был занят ничем и, казалось, длился бесконечно.

Первые дни его клонило в сон практически сразу же после приема лекарств. Но ближе к концу недели парень почувствовал себя гораздо лучше и решил, что и это время надо чем-нибудь занять.

Ему быстро наскучили развлекательные программы, и он начал чаще читать и смотреть новости. Максим с удивлением обнаружил, что, охотясь на акридов, упустил из виду множество городских событий.

Та демонстрация, на которую они попали с Марком, оказалась не первой и не последней за прошедшие пару месяцев. В городе и правда набирало обороты движение за отделение и независимость планеты от стран земли. Возглавляла это движение группа депутатов из временного объединенного правительства планеты, сформированного во время Вторжения.

События накалились настолько, что для управления колониями некоторые государства выслали своих представителей с Земли, а нынешнее правительство назвали предателями. Количество протестных акций и сепаратистских движений возросло на многих планетах, и ООН начала созывать второе совещание по вопросам инопланетных колоний. За всем этим бесстрастно наблюдали инопланетяне, и пока никакой реакции на волнения в мире людей от них не замечали.

Большую часть времени Максим посвящал чтению литературы по технике Вторжения и поискам полезной информации на тематических форумах. Он нашел пару интересных модов для брони, которые надеялся опробовать сразу после выписки. Также у него было достаточно времени, чтобы самому придумать несколько новых идей.

Практически каждый вечер его кто-нибудь навещал. В основном это были Марк и дядя Саша, который заглядывал к племяннику чуть ли не ежедневно. Петер появился еще несколько раз, но так и не пересекся с кем-либо из других посетителей.

Все это время Максим наблюдал, как восстанавливается его организм. С каждой перевязкой ожог затягивался все больше и больше, и к четырнадцатому дню жуткая рана превратилась в бледный рубец. Врач, явно довольный результатом, на последнем осмотре поздравил молодого человека и заверил, что, если Максим пожелает, они могут избавиться и от шрама. Парень отказался, решив оставить себе напоминание о своем поражении.

Утром после выписки позвонил Петер и спросил, когда он может привезти ему посылку. Максим назвал время и место, и вечером того же дня небольшой пикап подъехал к мастерской.