Посольская школа. Душа Сокола (СИ) - Мор Дэлия. Страница 16

— Дождик, дождик, уходи, — запел Сокол, — ждём тебя в другие дни. Франко хочет погулять, ты приди потом опять.

Зелье обожгло язык и покатилось в горло. Желудок дёрнуло спазмом, но было уже поздно. То, что спасло Доротею, взялось за разум лучшего убийцы Клана Смерти.

Время шло. От напряжения стала болеть спина и затекли ноги.

— Ничего не чувствую, — сказал Сокол. — И по-прежнему не помню. Вы не перепутали зелье?

— Мгновенного эффекта никто и не ждал, — смутилась ведьма, забирая пузырёк. — Дайте себе время. Может, во сне что-то присниться. Дядя Сокол?

Комната поплыла перед глазами, будто он выпил всё вино мира. Тело, никогда прежде не подводившее, отказалось слушаться хозяина. Всё, что он смог сделать — посмотреть, куда падает. Ноги подломились в коленях, и лучший убийца рухнул на пол.

Глава 12. Больной

Я бросилась к Соколу, не успев даже подумать, что пошло не так. Он просто сделал глоток, и силы у лучшего убийцы мгновенно пропали. Голубые глаза заволокло мутной пеленой, жилка на шее билась слишком быстро.

— Сокол, — я обняла его лицо ладонями, опустившись на колени. — Сокол! Что с тобой? Что с ним?

Я обернулась к Бояне, чтобы потребовать всё исправить, но она уже и так водила над ним руками.

— Я не знаю, — тихо ответила ведьма, не открывая глаз. — Он в сознании, тело всё ещё в порядке. Пекло! Дядя Нэт меня за своего командира лично придушит.

— Глава до тебя не успеет добраться, — предупредила я дочь Верховной и снова посмотрела на жениха. — Сокол, ты меня слышишь? Может, воды? Хочешь пить? Ну скажи что-нибудь, пожалуйста!

— Не суетитесь, — ответил он так медленно и так тихо, что мы едва расслышали. — Встану. Сейчас.

Я не поверила, что он сможет, поэтому нырнула под руку. До чего же тяжёлый у меня жених, бездна!

— Нет-нет, — бормотал он, пытаясь вытолкнуть себя вверх. — Я сам.

— Заклинание левитации, — испуганно мышкой пискнула Бояна. — И на кровать.

— Он же не груз! Живые сами должны читать левитацию. Сокол!

Он всё-таки встал и даже шагнул вперёд, но я физически чувствовала, как ему тяжело. Движения медленнее, чем в болоте. Руками Сокол постоянно искал, за что бы схватиться. Спинка стула, крышка стола.

— Ой, за вазу не нужно! — простонала Бояна.

Аромат паники от дочери Верховной висел удушливым облаком. Масло, разогретое настолько, что скоро вспыхнет.

— Да, возьми уже себя в руки! — холодно приказала я. — Он жив!

Страшный сон любого целителя. Лекарство стало ядом для пациента. Я понимала, от чего трясло ведьму, но успокаивать её не было ни сил, ни возможности. Сокол снова начал оседать на пол.

— Пекло, — выругалась Бояна, ныряя ему под вторую руку. — Дядя Сокол, не корчи из себя героя. Обопрись на нас. Лина Амелия, куда ведём?

— В шкаф, — уверенно ответила я. — центральный книжный. Там фальшивая дверь в спальню.

На большее воздуха в лёгких не хватило. Мы держали Сокола, спасая его от падения. Даже вдвоём сил не хватало. Каждый шаг жениха обходится нам слишком дорого. В спальне он снова рухнул на пол, но кровать уже была близко.

— Сам, — упрямо прорычал он, забираясь на высокий борт, как на скалу.

Уткнулся лицом в подушку и замер.

— У Доротеи была такая же реакция? — вполголоса спросила я у Бояны.

Она замотала головой.

— Доротея в самом начале в принципе не могла ни ходить, ни говорить. Если подобная реакция и была, отследить её не получилось бы. Заклинание-диагност показывает, что всё хорошо.

Я принюхалась, пытаясь уловить боль или страх. Но даже привычной ярости среди эмоций не было. Либо наша с Бояной паника перекрывала другие запахи, либо зелье не сработало.

— И что мы будем делать?

— Наблюдать, — не слишком уверенно ответила ведьма. — Физически Сокол здоров, а в ментальной магии я смыслю мало.

“Тогда зачем полезла в неё?” — хотела спросить я.

Винить Бояну было легче, чем думать, что это я предложила вылечить лучшего убийцу клана сомнительным зельем. Если он станет таким же, как Доротея, ответственность за его болезнь будет на мне.

— Тогда пусть останется в моей спальне, — я стянула с Сокола ботинки и отошла в сторону. Что делать дальше? Отец никогда не напивался до беспамятства, я понятия не имела, как вести себя в похожих ситуациях. — Нести его в общежитие через всю школу и двор слишком опасно.

— Как скажете, — не стала спорить она. — Мне нужно посоветоваться с Этаном. Возможно, он разберётся, что случилось. Если Соколу станет хуже, не медлите ни секунды. Пусть кто-нибудь из воинов передаст сообщение через зеркало. Мы сразу откроем портал.

Бояна ещё раз проверила пациента, записала что-то в блокнот, строго настрого запретила заниматься самолечением, а потом ушла, оставив нас одних.

— В камзоле лежать, наверное, неудобно? — спросила, глядя на жениха.

Сердце кровью обливалось смотреть на него в таком состоянии. Ни жив, ни мёртв. Бледный, пустой. Где ехидная улыбка? Где хитрый прищур голубых глаз? Пусть лучше язвит направо и налево, чем молчит, уткнувшись в подушку.

Я присела на край кровати и попыталась перевернуть Сокола на спину, чтобы расстегнуть пуговицы чёрной клановой формы.

— На диету тебя посадить бы, — кряхтела, пока боролась с мужским телом.

— Мне нельзя, — проворчал он. — Мышцы потеряю. Силу. Прости, Амелия, я что-то совсем устал.

— Ничего, всё хорошо, — я украдкой выдохнула. Если говорит, значит, жив. — Сейчас я тебя нормально уложу. Поможешь? Надо приподняться, чтобы рубашку снять.

— Какая забота, — слабым голосом ответил жених и перевернулся. От такого простого движения весь взмок. — Стоило раньше выпить зелье Бояны, чтобы её почувствовать. Я прощён за твой прошлый визит в мою спальню?

— О чём ты думаешь? — я закатила глаза. Обида отошла на десятый план из-за страха за него. — Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? Только усталость?

— Да, — ответил он, помогая мне выпутывать свои руки из рукавов. Почему клановые мастерицы шьют такие узкие рубашки? Ткань проще разрезать, чем снять. — Ещё я плохо соображаю. И спать хочу. Неприлично, наверное, оставаться у тебя…

— Не дай предки, старейшины узнают, — шутливо возмутилась я. — Тогда на Совете тебе точно не избежать самого сурового приговора. Выдыхайте, лин Сокол. Потайная комната на то и потайная, чтобы спокойно в ней прятаться.

“Хотя для Франко она уже давно — проходной двор”, — напомнила я себе, но жениху ничего говорить не стала.

Не в его состоянии переживать ещё и за настырного братца.

— Утром я уйду, — пообещал он. — И не пугайся, если перестану отвечать прямо сейчас. Глаза закрываются.

— А что с воспоминаниями? — поспешила узнать я, пока жених не уснул. — Что-нибудь всплывает?

— Не знаю. Темно, как в Бездне, даже песню про дождик до конца пропеть не могу. Мысленно. Не вовремя как. Столько дел повисло. Боец ночью заболел, в караул некого ставить. Разведчик работает. Дикие со своими шпионами совсем обнаглели. В аптеку засунули… — Он со стоном потёр ладонями лицо и медленно выдохнул. — С Нестом нужно связаться. Он теперь вне подозрений. Не виноват. Помогал Малии по просьбе знакомого. Зеркало, пожалуйста, достань. Оно в кармане. Забыл, где.

Я нашла переговорный артефакт в камзоле и передала его жениху. Неугомонный. Говорит с трудом, сил нет, а всё туда же — приказы раздавать и проблемы решать. Ну что за мужчина?

“Воин, командир и лучший убийца клана”, — ответила сама на свой вопрос.

— Проклятье, — прошептал он, сжимая зеркало. — Сосредоточиться не могу. Паршивая новость. Отколдовался, Соколёнок. Записку, значит, нужно накарябать. Поможешь? Чувствую, почерк у меня сегодня хуже, чем с перепоя.

— Конечно, — я дотянулась до тумбочки и взяла записную книжку. Бежать в кабинет не хотелось. Для этого пришлось бы оставить жениха одного. А вдруг ему станет хуже? — Что писать?