Полночная роза (ЛП) - Хамм Эмма. Страница 47

ГЛАВА 35

Рэя смотрела, как кровь отлила от лица Уриэля, он смотрел на нее с ужасом.

Он думал, что они выберутся отсюда без проблем? Конечно, книга хотела боли. Ее создали кровью и огнем. И кто-то запер книгу во тьме, куда никто не приходил веками.

И это была не книга. Чем больше она слышала шепот, тем больше узнавала жизнь на страницах.

— Нет, — голос Уриэля был хриплым и гневным. — Я не дам ей получить твою боль. Или я, или никто.

— Выбора нет, — смех бурлил в груди Рэи. Он так защищал ее, это было очаровательно. Но боль была небольшой ценой.

Уриэль не помнил эту часть обучения жриц. Он закрыл ей проход к книге крылом.

— Нет, — повторил он. — Это моя цена.

— Тогда я ударю по твоей руке ножом для писем позже, чтобы отомстить за цену, которую мне нужно сейчас заплатить, — Рэя склонила голову. — Ты хочешь покончить с этим? Книга не хочет тебя.

Капли чернил двигались к ней на полу. Книга истекала чернилами, и реки лились к ее ногам. Если хоть одна ее коснется, чернила заберут то, что хотят, без разрешения.

Боль, которую она хотела, была уникальной для женщины. Еще один злой кивок в сторону ее пола от алхимиков, которые не уважали женщин. Чернила хотели слышать ее крик, но они привыкли к человеческим женщинам на пути книги или ставшим жертвами для ее страниц.

— Уриэль, — сказала она. — Я сделаю это для тебя. Позволь мне, не медли. Когда это кончится, когда страницы станут нашими, мы поймем, что делать дальше.

— Я не могу смотреть на твою боль, — судя по его бледным щекам, это была проверка его силы.

Рэя похлопала его по щеке.

— Не переживай обо мне, милорд. Боль была частью моего обучения, она выжжена в моей плоти, как у всех жриц. Я знаю, как страдать.

Он зажмурился, словно ее слова ранили его. Может, так и было. Но ее ждала работа, и она не могла отвлекаться на его чувства.

Уриэль выдохнул с шипением.

— Мы не знаем, что хочет книга.

— Я знаю, — она хотела питания. Она кричала желанием в ее голове, пыталась заставить Рэю коснуться книги. Погладить. Дать ей проникнуть в ее кожу и уничтожить все, чем она была, чтобы ее можно было воссоздать.

Это была книга темной магии. Рэя такое уже видела.

Он медленно убрал крыло. Словно давал ей время передумать.

Она не передумала, но его желание защитить ее было милым. Она почти могла поверить, что их связь была больше, чем дружбой. Словно они любили друг друга сильнее.

— Не пытайся меня остановить, даже если я закричу, — она должна была предупредить его. Магия алхимиков была ужасной на вид, но им нужна была книга. — Прошу, Уриэль.

— Если будет кровь…

— Даже если будет кровь, — перебила она. — Не перебивай меня, или придется проходить это снова. Я не хочу делать это дважды.

Он сжал губы, но кивнул. Он не помешает ей, она верила в это. Хотя бы в это.

Рэя шагнула к книге, не давая проявиться слабостям. Она опустила ладонь на обложку.

Чернила густо обвили ее пальцы, текли по ногтям, поднимались по запястью. Там они замерли, хотя Рэя ощущала, что они хотели поглотить все ее тело. Ее магия не допускала этого.

Книга трогала ее и обрела голос, а не только эмоции:

— Ладно, — зашептала она в ее голове. — Будь по-твоему.

Шлюзы открылись без предупреждения. Рэя была в порядке, когда вдохнула, а на выдохе боль понеслась по ее руке, словно с нее сдирали кожу. Она открыла рот без звука и зажмурилась.

Книга смеялась. Странный водянистый голос смешивался с теми, которые она знала всю жизнь.

Ее сердце пропустило удар, когда она услышала Высшую жрицу, словно та стояла за ней.

— Эта боль не должна длиться вечно, Рэя. Тебе нужно поддаться мне. Мне нужно, чтобы ты поняла, что я никогда не хотела тебе вреда. Только помочь.

Она не хотела помощи Высшей жрицы. Она никогда ничего не делала ради Рэи.

Еще волна боли чуть не сбила ее на колени. Ножи впивались под ее открытые мышцы, отдирали их от костей. А потом губы коснулись ее шеи, чуть ниже уха.

— Никогда ничего не делала для тебя? Рэя, я отдала тебя ему.

Вспышки с Уриэлем мелькали перед ее закрытыми глазами. Она видела его четко. Он стоял перед ней, сильный и умелый, протягивал к ней руку.

Она не поведется на это. Ей не нужна была помощь в страданиях.

Книга хихикала.

— Думаешь, ты сильнее меня?

— Я это знаю, — процедила она.

— Посмотрим, как ты переживешь это, милая маленькая жрица.

Кость ее правой руки треснула. Ее позвоночник сжала воображаемая ладонь, и все мышцы сорвали с ее тела. Она не должна была жить. Никто не мог пережить такую боль и остаться прежним.

Она должна была статься.

Но такого варианта не было. Эту боль она приняла сама, и у нее была причина страдать. Эти пытки были не для того, чтобы сломать ее.

Еще видение появилось перед ней. В этот раз это был лидер алхимиков в красной развевающейся мантии. Он опустил капюшон, показал искалеченное лицо. Он улыбнулся, но зубов не было.

— Думаешь, ты терпишь эту боль по какой-то причине? — спросил он, смех бил по ее горлу неестественным звуком. — Нет, ученица. Ты ничего не достигнешь. Ты просто мешаешь нам добраться туда и остановить его.

— Нет, — прошептала она. — Я не допущу этого.

— Ты веришь, что твоя магия сильнее нашей? — его ладони вспыхнули, огонь поднялся по рукам и задел остатки его лица. — Ты можешь использовать магию, не жертвуя части себя. Но это не значит, что ты сильнее нас. Это значит, что ты можешь продержаться чуть дольше других.

— Ты — просто книга, — прошептала она.

— А что — самая сильная магия в мире, ученица? Знания, — глазницы вспыхнули, глаз там давно не было. Пламя поднялось ко лбу, лилось из его рта, пока он говорил. — Ты — просто орудие для нас. Ты сильна, но не умнее нас.

Она стиснула зубы до боли в челюсти.

— Достаточно, — прошептала она.

— Нет, я заберу, что нужно, и ты преклонишься перед нами.

Она покачала головой.

— Я не буду кланяться ни перед кем.

Рэя потянула за магию Уриэля и бросила ее в видение книги. Магия опутала тело алхимика, и он загорелся по-настоящему. Он молил о пощаде, но это Рэю не интересовало.

— Ты хотел для меня боли, — ее слова звенели в голове грохотом барабанов. — Но ты не знаешь, что означают страдания.

Она полила свои воспоминания в книгу через ладонь. Физические поражения и разочарования в жизни были неизбежными. Но она изливала в книгу боль разбитого сердца, когда ее никто не любил. Надежду на то, что она нашла подругу, которую много раз терзали, когда эти «подруги» забывали ее.

Сколько раз она смотрела, как мимо проходили жрицы, которые часами болтали с ней о том, ему они научились? Сколько раз она смотрела на затылок Высшей жрицы, желая услышать хоть несколько слов поддержки или доброты?

Книга визжала. Она кричала в голове Рэи, печаль переполняла книгу, но Рэя еще не закончила.

Рэя прошептала:

— И ты не знаешь, что такое настоящий страх.

Она наполнила страницы историями о нем. Писала кровавыми чернилами о надежде, которую ощущала от его прикосновений. О жаре, который горел в ее груди, хотя она всю жизнь была холодной. Как от одного его взгляда, от веселья в его глазах, словно они разделили шутку, ее душа летала.

А потом она наполнила страницы тревогами, что потеряет его. Что его поглотит тьма, потому что тот, кто ему важен, пропадет. Она должна была заботиться о нем. Должна была не пускать на этот опасный путь.

Книга давилась криками. Стала всхлипывать. А потом затихла.

Такую книгу не могли погубить воспоминания или мысли простой ученицы, мало повидавшей в жизни.

— Я знаю, что ты еще тут, — прошептала она. — Но мне нужно показать тебе кое-что еще.

— Что же? — спросила хрипло книга, чернила отступали от ее пальцев.

— Я хочу, чтобы ты знала, как ощущается, когда страдаешь, а потом ощущаешь надежду. Но не в другом человеке, а в любви к себе, — она дала последнее воспоминание, чтобы подавить волны гнева.