Академия искушений (СИ) - Венкова Лина. Страница 27
Из комнаты их соседей, украдкой целуясь, выскользнула парочка и прокралась к лестнице. Люка выдохнула.
- Просто место для свиданий какое-то, - неодобрительно пробормотал Мар ей в волосы.
Люка засмеялась себе в ладони.
- Тебе нужно идти! Из-за нестабильного ментального состояния я не смогу долго удерживать полог невидимости.
Она смело посмотрела в его глаза.
- Завтра после лент, - напомнил он, - не забудешь?
Бессмертные боги были свидетелями: она прекрасно понимала, что ей нельзя к нему идти. Только не после того, что только что произошло. Их тянуло друг к другу, пора бы уже это признать. Но он – легат Его Величества, а она – студентка, дочь пленённого королём преступника. Сложно было найти двух человек, более неподходящих друг другу, чем они.
И всё же она пообещала:
- Я приду.
Глава 10. Очень плохая студентка
Следующий день начался у Люки с чувства дежавю. Она уже проснулась и искала под кроватью тапочки, когда в её комнату проскользнула Зарина. Девушка выглядела заинтригованной, и держала в руках коробку, на которой блестели чары невскрытия.
- Принесла тебе, пока Вега не увидела, - прошептала принцесса, - а то она вчера была очень заинтересована, где ты там в городе потерялась. Вряд ли она оставит тебя в покое сегодня, так что не будем её лишний раз тревожить.
Люка вежливо улыбнулась, принимая коробку из рук соседки. На лице Зарины так и было написано, что она хотела бы увидеть содержимое, но Люка сама не представляла, что там могло находиться, поэтому открывать при посторонних поостереглась. Вчера она вернулась поздно: её соседки уже спали, и Люка прокралась в свою комнату без препятствий, но была, как и Зарина, уверена, что Вега сегодня с неё не слезет.
Когда ушла принцесса, Люка подцепила ногтем ленту, которой была обернута коробка, и поняла, что снова не может найти имени отправителя. Подозрение тут же пало на Долгарда. Девушка быстро расправилась с упаковкой, и, открыв крышку, замерла, не дыша.
Она ощутила себя, словно в снежном шаре – всё вокруг всколыхнулось помимо её воли. В коробке блестела синяя ткань, и кусочек бретельки, находящийся на видном месте, не оставил никаких сомнений. Несколько секунд она просто сидела, смотря на то самое платье, что вчера меряла в магазине, и иллюзию которого потом примеряла, чтобы потанцевать с Адемаро. Люка взяла в руки лиф и вытащила платье из коробки, выпрями его во весь рост. Несомненно, платье было то же.
Люка поймала себя на том, что стеснительно улыбается, словно ей рассказали какой-то стыдный секрет. В сущности, так оно и было: то, что происходило между ней и легатом, точно нельзя было выносить на всеобщее обозрение. Сколько бы она себя не корила, сколько не взывала бы к собственной рациональности, итог был один: Адемаро Долгард ей нравился, и она ничего не могла с этим поделать.
Люка отдала должное своей девичьей натуре и радостно покружилась по комнате с платьем в руках. Как же чудесно она будет выглядеть на осеннем балу! Виндолен удавится от зависти, а Эдан искусает себе все локти! Так их!
Ей так хотелось увидеться с легатом, что она еле отсидела положенные три ленты. Даже За Полтар отметил её невнимательность, но Люка пребывала в эйфории и даже не обратила на него внимания. Почему-то за этим платьем Люка увидела гораздо больше, чем просто желание её порадовать. Мар ведь видел её в этом платье, и, подарив его ей, словно сказал: я хочу снова увидеть тебя в нём. Люке это казалось страшно романтичным. Сам Мар выглядел в её глазах наполовину сказочным рыцарем, помогающем одинокой девушке в беде, наполовину бравым героем-любовником… но с этой половиной ещё предстояло разобраться. Едва Люка задумывалась об эдаком, её щеки густо пунцовели, но ведь можно было себе это представить, правда? Хотя бы в собственной фантазии?
Нет, она в легате не обманывалась. Хорошо понимала, что происходящее – его серьёзное упущение. Но ей так нравилось представлять, что в его глазах она хороша и привлекательна! Он, делегированный в академию для решения проблемы соблазнения студенток, сам пал жертвой чар одной из них…
После лент Люка забежала к сестре в комнату и отдала ей форму, купленную в городе. Айла запищала от восторга и с радостью сняла сережку, на которой была закреплена иллюзия нормальной формы, которую она носила вот уже несколько недель. С размером Люка угадала, так что после бурных благодарностей Айлирии, она поспешила в кабинет Долгарда.
Чем ближе она подходила, тем больше волновалась. Сердце билось чаще, и Люка всерьез заволновалась, что при виде легата начнет заикаться и нести околесицу, вспоминая их вчерашнее прощание.
Но получилось наоборот. Заикаться и нести околесицу начал Мар, стоило Люке войти в кабинет. Он сидел за столом, но вскочил, едва её увидел.
- Пр… Кхм, присаживайся, - он указал на стоящее напротив кресло, после чего сел на своё и спрятал лицо в руках, - я тут размышлял… обо всём.
Люка присела, куда он указал, и разглядывала легата с любопытством и неуверенностью. Он выглядел так, словно жалел. «Ну конечно!» – уныло подумала она, - «Он едва ли не правая рука короля, а твои родители вне закона».
Весь её романтический настрой как ветром сдуло. Она даже успела пожалеть, что пришла. Не нужно было так опрометчиво обещать!
- Думаю, нет смысла скрывать, что ты вызвала мою искреннюю симпатию, Люка, - он сложил ладони под подбородком, и теперь взгляд его был твёрдым, - хотя вчера я, конечно, перешёл все границы. Возможно, даже обидел тебя. Прошу меня извинить. Впредь буду вести себя осмотрительнее.
Люка вспомнила, как забросила на него ногу, пока она целовались. О да, это было сделано от большой обиды! Вот сейчас ей действительно стало обидно, хотя где-то она понимала, что все её желания и обиды – иррациональны и неправильны.
Он достал из кармана небольшой прямоугольник, и через стол протянул ей. Когда Люка взялась за него со своей стороны, их пальцы соприкоснулись, и их обоих встряхнуло. Наверное, с минуту они молча смотрели друг на друга, прежде, чем Люка перевела взгляд на конверт, но тут же вскочила на ноги.
- Это… это что? Письмо мне? От… от папы?
Она развернула конверт и буквально упала обратно в кресло. Буквы из папиного послания расплывались, и Люка поняла, что её глаза полны слёз. Она ведь обещала себе, что не будет больше плакать!
- Как?! – она бросила взгляд на Долгарда. Тот поджал губы.
- Я рассказывал, начальник Ластирьи – мой родственник. Попросил его. Он не смог отказать. Не волнуйся, он надёжный человек. Я уверен в этом, иначе так не рискнул бы.
Люка пальцами вытерла уголки глаз, не дав слезам пролиться, и развернула папино письмо.
«Люка! Я хорошо тебя знаю, потому уверен: после случившегося ты могла усомниться в нашей с мамой любви к тебе и Айле…»
Она горько усмехнулась. Как же он был прав!
«…но ты должна понимать, что любовь проявляться в разных формах, милая. Наша с мамой любовь к вам с Айлирией – отвоевать ту страну, в которой вы смогли бы жить спокойно, иначе грош цена нашей любви, и мы – пустое место как родители…»
Люка вздохнула и закрыла глаза. Отец… Он всегда был себе на уме. Сейчас Люка одновременно понимала его ход мышления, и тут же осуждала. Сидя в тюрьме, оставив её один на один с несовершеннолетней сестрой и без средств к существованию – это в его понимании какие родители? Хорошие? Не пустое место?
Она, конечно же, была неправа, и хорошо это понимала. Они давали ей и Айле всё, абсолютно всё, что могли, и корить их за то, чем они занимались было неправильно. Ведь это был их выбор – разве не она сама часто повторяла эту фразу? Но простить родителей оказалось ещё сложнее, чем она думала. Нет, не сейчас точно. Не время.
«…Мы знаем о мире только то, что иногда слышим из соседних камер. Зенекис ищет принцессу и не гнушается никакими грязными средствами для её поимки. Будь благоразумна, Люка! Если так сложиться судьба, что ты встретишь принцессу Зирайну… Беги! Ты ничем не сможешь ей помочь, но если её схватят, и ты будешь рядом – поверь, тебя это тоже зацепит. Она – последняя надежда нашей страны, но она не стоит ваших с Айлой жизней. Поберегите себя, девочки! Вы не должны расплачиваться за чужие ошибки.