Мои волки. Любовь истинная и нет (СИ) - Жнец Анна. Страница 19

Я не готова, да и Гор не простит, если Эштер так сделает — склеит нас на долгих двадцать минут, в течение которых невозможно слезть с раздувшегося внутри узла.

Наверное, это самое интимное, что есть в сексе, но риск травмироваться велик.

К счастью, опасения напрасны: Эштер не собирается нарушать обозначенных границ. Он лишь подбрасывает мои бедра, раз за разом опуская на колом торчащий член. Клитором и раскрытыми складками я бьюсь о волчий узел, и это добавляет удовольствия.

Груди больно подпрыгивают, но, похоже, Эштеру нравится наблюдать за ними. Его взгляд скользит от сосков к выбритому лобку и блестящим влагой половым губкам. Брови волка сдвинуты, зубы сжаты, но сквозь них все равно вырывается шипение.

Пальцы Гора возвращаются к моему анусу, пытаются протолкнуться внутрь, и я каменею. Не хочу боли. Не хочу быть натянутой на два члена. Страх смывает удовольствие, и на лице отчетливо проступает паника.

Нет! Нет! Нет!

Я должна сказать Гору, чтобы он прекратил, должна озвучить свое нежелание, это бьющееся в висках «Нет! Нет!», — но язык немеет, ужас забирает возможность говорить. Все, что я могу, — в безмолвной панике смотреть на Эштера глазами, полными слез.

Пожалуйста, не надо.

Замечая страх на моем лице, Эштер вскидывает руку. Я не сразу понимаю, что он делает, а потом слышу треск кости и глухое рычание:

— Сломаю. — Волк сжимает запястье Гора. Зеленые глаза сверкают яростью. — Она не хочет. Ты что, не видишь?

— Элен, ты не хочешь? — в голосе жениха растерянность.

Мы замираем. Я сижу на бедрах Эштера, растянутая здоровенным членом, слезы катятся по щекам, палец Гора на фалангу в моей заднице.

— Элен?

Горло сдавливает спазмом. Получается только слабо кивнуть. Палец тут же покидает мое тело.

— Элен, посмотри на меня.

Я мотаю головой, и снова слышу хруст, за ним болезненный рык:

— Пусти, ублюдок, ты мне запястье сломаешь.

— Сломаю.

— Элен, почему ты не сказала, что не хочешь? Почему молчала? Я думал…

Слезы высыхают. Глаза распахиваются. Подступившие было рыдания обрывает внезапная догадка. Действительно. Я никогда не говорила Гору, что не приемлю анальный секс, но думала, он видит мои эмоции и понимает все без дополнительных объяснений.

— Ты должна была сказать.

Должна.

— Я бы тогда даже не пытался.

Как все просто. Проблема оказывается надуманной и решается откровенным разговором. Надо было только озвучить свои страхи, а не ждать, пока другой человек научится читать мысли.

— Мы можем прекратить, — предлагает Эштер. — Перенести… э-э-э... ритуал на несколько дней?

Вместо ответа я приподнимаю таз — начинаю медленно двигаться на члене: хочу забыться в удовольствии, переключиться с мыслей о том, какая я все-таки идиотка.

Надо было сказать. Надо было всего лишь сказать.

Какое-то время Эштер пристально наблюдает за эмоциями на моем лице — хочет убедиться, что все в порядке, затем запрокидывает голову и отдается удовольствию. Приоткрытые губы, зажмуренные глаза, вертикальная складка между мучительно сдвинутыми бровями — как же он красив в своем наслаждении! Мой истинный, моя идеальная пара.

Ладони на ягодицах заставляют вскидывать бедра быстрее и резче — задают дикий темп. Мышцы растягиваются под монструозный размер любовника, и, кажется, если постараться, у меня получится принять в себя волчий узел. Но я же не думаю об этом всерьез? Не собираюсь позволять Эштеру то, чего даже с Гором не пробовала?

Пальцы жениха до боли сжимают мою грудь. Зубы впиваются в шею, оставляя кровавый отпечаток. Гор ревнует — пытается меня заклеймить, но это не настоящая метка: след сойдет через несколько дней.

Бедный! Как ему тяжело! Невеста бешеной наездницей скачет на чужом мужике, а он вынужден смотреть и даже не может присоединиться. Элен, эгоистка! Сложно было дать любимому в задницу? А теперь случилось то, чего я боялась: в постели Гор ощущает себя третьим лишним.

Надо уделить ему внимание, показать, что он по-прежнему главный, единственный мужчина в моей жизни, но контролировать себя все сложнее. Каждый толчок Эштера, каждый удар набухшего узла по раскрытым половым губкам — взрыв удовольствия, чистейший восторг.

Волосы в паху Эштера мокрые от моих соков, наши тела бьются друг о друга с громкими, непристойными шлепками. Истинный стонет, выгибая шею с острым кадыком. Гор зарывается пальцами в мои волосы, вынуждая повернуть голову, и с ревнивым рычанием набрасывается на губы. Поцелуй со вкусом крови.

— Моя! Скажи это, Элен! Повтори немедленно. Чья ты?

— Твоя, Гор, твоя.

От этих слов Эштер шипит и резко дергает мои бедра вниз. Влажные, растянутые мышцы расступаются, принимая волчий узел, — грандиозную махину размером с мужской кулак. Там, внутри моего тела, он раздувается еще больше, прочно запечатывая сперму, что начинает выстреливать толчками. Теперь мы с истинным сцеплены и, к ярости побагровевшего Гора, не сможем разъединиться ближайшие двадцать минут.

— Ты! Как посмел?! — злой рык жениха едва пробивается сквозь пелену наслаждения. Поздно. Мечи не мечи молнии, нас с Эштером не разнять.

Узел растет, распирает нутро, сладко давит на стенки — никогда я еще не была настолько экстремально растянута, но это кайф, настоящий кайф. Волк кончает целую вечность. Я чувствую себя переполненной его семенем, пульсация узла делает мой оргазм невероятно долгим. Это как отлив и прилив. Наслаждение затихает и снова накатывает волной. Раз за разом, пока, оглохшая, ослабевшая, ничего не соображающая, я не падаю на грудь уже расслабленного любовника.

Плоть во мне обмякает, и остывшее семя тонкой струйкой начинает течь по складкам промежности. Стоит нам расцепиться, как мое безвольное тело грубо снимают с Эштера и насаживают на новый член.

— Зачем ты это сделал? — Гор бешено двигает бедрами — долбит растянутое нутро. После узла габариты жениха уже не кажутся такими огромными. — Какого дьявола! Мы так не договаривались! Зачем ты… Черт! Зачем?

— Часть ритуала, — огрызается Эштер, все еще пытаясь отдышаться.

— А заклинание?

— Прочитал мысленно.

Боги! Я дергаюсь не столько испуганно, сколько возмущенно, — меня опять натягивают на узел. Второй раз подряд! Да что же это такое? Обращаются как с резиновой куклой!

— Давай, Элен. Кончай, — шепчет Гор, словно в бреду. Палец находит под складками клитор и начинает болезненно тереть. — Кончай на моем узле. Нравится? На моем члене лучше?

Я киваю, всеми силами пытаясь добраться до вершины, на которую вознес меня Эштер, но не ощущаю и сотой доли прежнего удовольствия. На сегодня резерв наслаждения исчерпан. Меня выжали досуха, выпили до дна. При всем желании я не могу дать Гору то, чего он ждет: стонов искреннего экстаза. Не могу потешить его самолюбие.

— Давай, Элен, — требует жених, накачивая меня спермой, и мне не остается ничего другого, кроме как фальшиво закричать, симулируя оргазм.

* * *

После близости нестерпимо хочется спать. Даже неловкость — неизбежная спутница таких ситуаций — отступает на задний план. Идти в душ нет сил. Я измотана настолько, что готова отключиться на грязной простыне, окруженная ревнующими волками. Задремать голой, перемазанной спермой, между женихом и любовником.

Прежде чем отдаться благословенной тьме, я, словно слепой котенок, ищу объятия Гора, да только прижаться к родной груди не позволяют. После разнузданной оргии от меня неприятно несет другим мужчиной, и, конечно, любимый хочет, чтобы я сначала избавилась от раздражающего запаха.

— Элен, — Гор встряхивает меня, сонную, стягивает с постели и пытается поставить на ноги. — Где ванная? — обращается он к Эштеру. Голос звучит приглушенно, словно я нырнула, а всплыла с водяными пробками в ушах.

— Вон, дверь в углу, — отзывается истинный. Его слова я тоже разбираю с трудом.

Предки, как же хочется спать! Невыносимо.

— Элен? Ты слышишь? Видишь дверь?

Я киваю на автомате — просто потому, что от меня ждут ответа, но двери не вижу, ничего не вижу за танцующими перед лицом разноцветными кругами. Ладонь шлепает по заднице, придавая ускорение. Я как стрела, выпущенная из лука, но не в том смысле, что быстрая, — иду строго прямо, туда, куда меня направили. И чудом натыкаюсь на дверь в ванную комнату.