Золотая орда (СИ) - Дрим Мила. Страница 43

Единственное, что я сделала – это чай для себя. Он был такой ароматный, с кусочками сушеных ягод, настоящий, а не то, что насыпают нам в чайные пакетики. Я заварила его и налила в широкий бокал, отчего-то надеясь, что он принадлежит Тимуру. Затем, проходя мимо шкафчика, открыла его, и нашла шоколадные конфеты. Утянув коробку с собой, я прямиком направилась в зал, где стоял телевизор. Нужно было срочно отвлечься. Переключиться. И лицезрение «зомбиящика» должно было поспособствовать этому.

Я удобно разместилась на диване и включила телевизор. Щелкая пультом, я попивала чай, отстраненно глядя на меняющиеся картинки. Наконец, я остановилась на одном из телеканалов, заметив знакомые лица актеров. Мамочки, да это же «Бригада»! Я помнила, как 14-летней смотрела этот сериал, в тайне мечтая, чтобы у меня был такой сильный защитник, как Саша Белый. Интересно, какими сегодня глазами я посмотрю на этот фильм?

Я откинулась на спинку дивана и начала смотреть сериал. Это были уже не самые первые серии, а те, где Саша был женат на Оле. Как мне она тогда нравилась – такая музыкальная, обаятельная, красивая! Я окунулась в сериал, и мое настроение стало еще хуже, а конфеты, которые я до, ела с аппетитом, теперь лежали в стороне.

На экране мелькало противное лицо Белого, когда он встречается со своей любовницей. В моем животе все зажалось в тугой, судорожный узел. Боже мой! Как раньше мне мог нравиться этот герой?! Что так привлекло меня в нем? Поднявшийся бандюга, опьяненный силой и изменявший своей верной жене – вот он кто, а не герой.

И тут же я услышала укор совести – «Тимур – такой же бандюга».

Я сжала челюсти от нахлынувшей боли и спешно переключила канал, не желая больше пялиться на эту глупую историю. И все же, семена ревности начали давать быстрый восход. Мое живое воображение начало рисовать Тимура в компании с другими женщинами. Вот они веселятся, вот пытаются угодить ему, вот он…

Я резко сказала себе: «СТОП».

Довольно измываться над собой. Я действительно не знала, чем мой муж занят – и это давало безграничные возможности моей фантазии действовать – ведь у незнания нет границ, и потому оно так беспощадно. Что бы я себе там не напридумывала – не обязательно, что это случилось на самом деле. Я не хотела начинать нашу семейную жизнь с недоверия и ревности, поэтому, решительно отогнав дурные и такие разъедающие мысли, я прямиком направилась в ванную комнату, чтобы принять душ.

Теплая вода струилась по моему лицу, шее, плечам, груди, животу, бедрам… А я, закрыв глаза, на секунды, представила, что это Тимур касается меня. Несмотря на то, что в нашу первую брачную ночь я не испытала сто миллионов удовольствий, я обожала, когда он просто прикасался ко мне. И как же хорошо, что лишь он знал и трогал меня. Только он.

Я искупалась и переоделась в свою теплую фланелевую сорочку. Она пахла моим домом, и сердце тут же отозвалось – заныло, заболело, затосковало. Моим прежним домом – поправила я себя. Теперь мой дом – здесь. Пройдя по коридору, я нерешительно застыла на пороге спальни – комната показалась мне такой большой, холодной без Тимура. И кровать – слишком огромной. Вряд ли я смогу здесь уснуть. Я взяла с полки шкафа тонкое одеяло, которым прежде укрывался мой муж, и прошлепала по теплому полу в зал. Забравшись на диван, я до носа натянула колючее одеяло и, просматривая передачу про галерею Уффици, погрузилась в сон.

Я проснулась на рассвете от четкого, пробирающего до дрожи в теле осознания, что на меня кто-то смотрит. Боже мой, это было так страшно – преодолевая липкий ужас, поднять свои веки, чтобы встретиться с реальностью.

Но в этот раз реальность была прекрасна – на меня, пронзая взглядом, взирал Тимур. Вернулся. За окном только-только начинался рассвет, и я смутно видела выражение лица моего мужа. Он показался мне отчего-то задумчивым, не знаю, может это я придумала так. Но самое главное – он приехал. Солнце залило мое сердце, и тепло разлилось по венам.

Я не смогла, да и не хотела сдерживать себя – мои губы дрогнули, а затем изогнулись, улыбаясь. Глаза Тимура блеснули в полутьме, он подался вперед и, сорвав с меня одеяло, лег прямо на меня, придавливая своим весом. Я уткнулась носом в его шею: он пах, как и прежде, горько – сладко, только к этому пьянящему аромату добавились и другие запахи: металлический запах, и другой – неизвестный мне, но тут же, вызывающий тревогу, но не ревность.

Я ожидала, что он поцелует меня, но ошиблась – вместо этого, чуть приподнявшись на локтях, Тимур всматривался в мое лицо. Что он хотел там найти? И нашел ли?

– Почему не легла в спальне? – прошептал Тимур, и я вздохнула, ловя его щекочущее дыхание на своих губах.

– Я не смогла. Слишком одиноко, – призналась я.

Тимур провел носом по моей щеке, словно нюхая и наслаждаясь тем, как пахнет моя кожа.

– Это не последняя ночь, когда я буду отсутствовать, – он скользнул губами по моему подбородку.

– Тимур, – я, сейчас такая смелая под его сильным телом, подошла к той самой черте.

– Да? – он чуть приподнял брови, ожидая моего вопроса.

Смелее, Камила. Невозможно всю жизнь жить в страхе и предположениях.

– Тимур, мне не дают покоя мысли, что ты там, с другой, с другими женщинами, – ощущая горечь на языке, выдохнула я.

Он нахмурился и прошелся взглядом по моим губам, а после – вновь посмотрел прямо в глаза.

– Я правильно понял тебя, что ты предполагаешь, что я уехал, чтобы изменить тебе? – спокойным, слишком спокойным тоном вопросил Тимур.

– Я не хочу так думать, Тимур, но эти мысли так и лезут в мою голову, – прошептала я.

Тимур качнул головой, словно понимая, о чем я говорю. Как он мог понять меня, если не был на моем месте и не чувствовал того, что я? Или… я не успела закончить мысль, как Тимур произнес:

– Я скажу тебе в первый и последний раз, и я очень хочу, чтобы ты запомнила мои слова. Камила, я не для того взял тебя в жены, совершил с тобой никах, создал семью, чтобы потом предавать. Я уже не молоденький парнишка, который бегает от одной юбке к другой, чтобы самоутвердиться и получить очередное удовлетворение плоти. Я – взрослый мужчина, и, делая тебя своей женой, я осознанно подошел к этому. Поэтому, джаным, гони эти мысли прочь. Есть ты, есть я. Точка.

Мои глаза защипало от слез, а в груди я ощутила, словно распахнулась клетка – и тысячи счастливых птиц вылетели на свободу. Я была счастлива. Я прильнула к Тимуру в благодарном поцелуе – и любовь к нему, яркая, сильная, заполнила мое сердце до предела, а затем, растекаясь с кровью, понеслась к каждой клеточке моего тела.

– Ну, что ты плачешь, джаным, – зашептал мне на ухо Тимур, прежде, чем начать ласкать меня. Он поцеловал меня в горло, руки же его, обжигая, умело забрались под сорочку. Я тут же, отозвалась на его прикосновения – обняла за шею и поцеловала его в колючую щеку. Он приглушенно засмеялся – и по моей коже побежали мурашки. Даже смех Тимура волновал-возбуждал меня, что говорить о нем самом? И меня нисколько не смущал тот факт, что местом для нашего занятия любовью стал диван. Наверное, завтра – когда на него сядут гости, мне станет стыдно. Но не сейчас. Об этом ли думать, когда твой единственный мужчина практически поклялся в своей верности?

Я проснулась от телефонного звонка.

– Да? – прорычал у меня над головой Тимур.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

– Время – 9, и ты хочешь, чтобы я был добр? Нет, братишка, я хочу отдохнуть. В порядке. Да! После обеда, все, отбой, – Тимур почти швырнул телефон и переключил свое внимание на меня, скользя взглядом по моему сонному лицу.

– Тебе нужно ехать? – догадалась я, елозя на месте – я устала лежать на левом плече, у спинки дивана, но я не хотела уходить из объятий мужа. Он, заметив это, крепче сжал меня.

– Нужно, но не сейчас, – Тимур окинул меня голодным взглядом, и я, смущенно улыбаясь, уткнулась носом ему в плечо. Мне все еще было непросто чувствовать себя раскрепощенной – прошло слишком мало времени, и я только училась интимной жизни, по большей части пока оставаясь скованной.