Золотая орда (СИ) - Дрим Мила. Страница 56

– Нас предали, – Тимур погладил меня своей шершавой ладонью по прохладной щеке, и я удержала себя от желания вцепиться в его руку.

– Кто? – сорвалось с моих губ.

– Пока не знаю, – Тимур наклонился, что – то взял со шкафчика и протянул мне:

– Это – мое личное оружие. Беретта. Используй ее по назначению, но я обещаю тебе, что сделаю все, чтобы тебе этого не понадобилось.

Его слова напугали меня. Нет! Не те, что мне придется стрелять. Господи, нет, ибо я была готова. Он сделает все – это означало… Я не додумала, потому что Тимур, схватив меня за локоть, буквально потащил к ванной комнате. Мое тело обдало противной, горячей волной – я не хотела оставаться одна, не ведая, что происходит с моим мужем, но я понимала – мое присутствие рядом может стоить ему жизни.

– Будь здесь, джаным, – Тимур быстро коснулся своими теплыми губами моих губ, а затем, закрыл за собой дверь. Я обвела ванную комнату лихорадочным взглядом. Я не знала, куда мне сесть, встать или лечь, чтобы уцелеть и встретить врага. Я не понимала, что происходит, и все происходящее казалось мне каким-то кино, где я была в главных ролях. Адреналин ударил мне в голову, а сердце, стуча в горло, мешало мне полноценно дышать. Неужели это конец?

Привалившись спиной к стене, я опустила взор на пистолет, что сжимали мои дрожащие пальцы. Я приказала себе собраться и, удивительно, но мои руки стали крепче, а сердце, хоть и прыгало, но уже не в таком бешеном ритме. Я зашептала молитву, прося Господа о спасении для мужа и себя. Как часто человек душой устремляется к Создателю, когда смерть собирается навестить тебя! Я ощутила раскаяние, понимая, что я не самый верующий человек.

Раздался противный звук – и я догадалась, что прочную, железную дверь просто-напросто намеревались выбить или вырезать. Этот звук скользил по моим венам, растекаясь и пытаясь окунуть меня в панику. Я сжала, до боли в щеках, челюсти. Если я поддамся панике – я погублю и себя, и мужа.

Запрокинув голову, я уставилась в потолок. Свет от красивого, плоского светильника давал мне знать, что все еще не так плохо. Затем, он погас, и я едва не закричала. Нас обесточили. Не собираются ли нас поджечь? Эти мысли вились в моей голове, но я продолжала их прогонять. Я сильнее сжала рукоять пистолета, сердцем и душой устремляясь за дверь – там был мой муж. И значит, я не была одна.

Раздался выстрел. Я подавила в себе очередной крик – лишь шумно вздохнула. За выстрелом послышались другие выстрелы, звук разбивающегося стекла. Стекло… откуда у нас столько стекла? Страшная догадка ярким озарением посетила меня – видимо, действовали с двух сторон – с входной двери, и, Боже, с окон. Мы были в тисках. Я была тут, а Тимур, мой Тимур…

Неужели это конец?

Я тихо заплакала, потом, спешно, вытерла левой ладонью слезы. Если мне суждено сегодня умереть, я не хотела, чтобы враги моего мужа, а значит, и мои враги, видели меня слабой, плачущей и трусливой. Мои пальцы еще сильнее вцепились в беретту, а я устремила свой взор в сторону выхода. Я приняла решение стрелять сразу – как только она откроется (но я не исключала, что ее даже не будут открывать, а выпустят град пуль). Я хотела быть мужественной, чтобы Тимур гордился мной.

Следующие выстрелы уже не пугали меня так, как первый. Они стали каким-то странным фоном, под которое стучало мое сердце. А затем – все стихло. И если раньше я думала, что самый страшные звук – это крики и выпускаемые автоматные очереди, то поняла, что тишина – намного страшнее. Это был конец.

Я сглотнула и вытянула руку, держащую пистолет, перед собой. Беретта стала продолжением моей руки. Так, как и учил меня Тимур. Если кто-нибудь, еще полтора года назад сказал мне, что я буду полна желания убить из пистолета, если кто-нибудь сказал, что я буду вот так, бесстрашно, сжимать знаменитое итальянское оружие, я бы рассмеялась ему в лицо и сочла сумасшедшим.

Но, видимо, это я – давно и бесповоротно сошла сума.

Внезапно, мои глаза больно зарезало – это в ванной комнате вновь включился свет. Я часто-часто заморгала, силясь не потерять фокус с двери.

– Джаным, – раздался за ней до боли родной, любимый голос, – все.

Тимур медленно открыл дверь, а я так и стояла – с вытянутой рукой, сжимая беретту. Моя голова тряслась от напряжения, глаза горели от подступивших слез. Мой муж подошел ко мне и плавно опустил мою руку, мягко извлекая из пальцев пистолет. Я посмотрела в любимые каре-зеленые глаза. В них я увидела отголоски тьмы и обволакивающее меня тепло.

– Все, – повторил Тимур, целуя меня в висок, и я стала медленно приходить в себя.

Картина, что предстала моим глазам, была достойна голливудских боевиков – разбитое окно в комнате, три трупа, расстрелянный диван и темные лужи крови. Когда мы вышли в коридор, нас уже встречали братья Тимура. Вероятно, они расправились с теми, кто безуспешно пытался вскрыть дверь, потому что на лестничной площадки были пятна крови.

Не теряя времени, мы спустились и сели по машинам. Они, стремительно дернувшись с места, погнали вперед. Я посмотрела на мужа – его лицо было сосредоточенным, губы поджаты, а глаза – темные, мрачные, напугали бы меня, если бы не правая рука Тимура, сжавшая мне холодную ладонь. Он на миг посмотрел на меня, и мое сердце замерло от любви к нему. Я любила его, несмотря на его темную сторону.

– Они заплатят за это, – холодно улыбнувшись, пообещал Тимур.

И, глядя на него, я знала – он это сделает.

Конец первой книги.