Драконова Академия. Книга 2 (СИ) - Индиви Марина. Страница 48

Об этом и о том, что происходит между ним и Софией.

Правда ли, что они с Сезаром сцепились из-за нее?

Невс, Милли и Дас были, и они сели отдельно от Драконовой, с ней сидели только ее девочки, оставив почетное место для Люциана по правую руку от королевы. Что касается левой, слева был проход, по которому королева спускалась и поднималась. Судя по всему, София терпеть не могла, когда кто-то ходит мимо нее во время занятий, потому что, когда одна из девушек попросилась выйти ближе к концу первой части пары, пробираться она начала в другую сторону, через десять мест. Хотя через Софию было бы два и гораздо быстрее.

Сама Драконова была, кажется, очень далеко и даже не сразу услышала, когда магистр Оллихард назвал ее имя и попросил рассказать про алтарь Горрахона.

— Адептка Драконова! — повторил он. — Вы собираетесь возвращаться к нам, или древние времена Эрда поглотили вас окончательно?

София вскинула голову.

— Что?

Раздался смешок. Почему-то я даже не удивилась, оглянувшись на прячущую усмешку Клаву.

— Повторю еще раз, — седой магистр взглянул на Софию в упор. — Жду вас, чтобы послушать, вместе со всеми собравшимися, про алтарь Горрахона.

— Простите, магистр. Я не готова.

По аудитории пронесся гул, да что там, я сама подумала, что ослышалась. Кажется, и магистр Оллихард тоже, он даже приподнял густые, такие же седые как волосы, брови, а после только руками развел и повернулся в нашу сторону. Пробежался взглядом по собравшимся в аудитории, сверху вниз. Зацепился за Дану, которая почему-то вздрогнула и решила сползти под стол, но потом перепрыгнул через Ярда на меня.

— В таком случае слово вам, адептка Ларо.

Видимо, магистру Оллихарду понравилось мое заявление про алтарь Горбачева в прошлый раз, потому что сейчас он вцепился в меня взглядом и явно не намерен был отпускать.

— Смелее, смелее, адептка. Не стесняйтесь. Спускайтесь к нам и расскажите, почему алтарь Горрахона занимает такое значимое место в истории, а главное, не только в истории, но и по сей день.

Я поднялась, почему-то обернувшись на Драконову. Сама не поняла, почему, обычно мы так переглядывались с Соней, когда кого-то из нас спрашивали, это был вроде как наш ритуал на удачу у доски. Тем не менее Драконова была так же далека от моей Сони, как алтарь Горрахона от столицы Даррании, поэтому я просто передернула плечами и спустилась к доске. Магистр Оллихард посторонился, уступая мне место и предлагая начать.

— Алтарь Горрахона считается знаковой точкой в истории Даррании. Во всех смыслах. Он был первым правителем Мертвых или Темных земель…

— Алтарь? — ядовито поинтересовалась Клава, за что заработала пристальный взгляд магистра Оллихарда.

— Вы хотите помочь, адептка Лузанская?

Клава скривилась и заткнулась (надеюсь, что надолго), а я продолжила:

— Годы его правления были ознаменованы четким определением границ Мертвых земель, хотя до этого светлые и темные не делили земли Эрда границами. Каждый раз, когда Горрахон отнимал чью-то жизнь, он забирал жизненную силу человека себе. В момент, когда происходило жертвоприношение, выделялось очень большое количество энергии и силы, подпитывающей его темную магию благодаря особому ритуалу. Из-за этого он не старел и становился сильнее с каждым убийством. Его мощь росла, замок Горрахона и раскинувшийся вокруг него город стал средоточием темной магии, ужаса, страха и боли. Правители Светлых драконов не вмешивались, поскольку считали, что это их не касается. В те годы миры драконов и людей были разделены, людям доставались самые неплодородные земли, самые невыгодные условия. От произвола темных их не защищал никто, человеческая жизнь ничего не стоила.

— Верно, — магистр Оллихард перехватил запястье одной руки пальцами второй. — Что же стало переломным моментом?

— Переломным моментом стала любовь человеческой девушки и светлого принца.

Клавдия снова хихикнула, но на этот раз магистр посмотрел на нее так, что улыбка собрала вещички и свинтила с ее противной физиономии куда подальше.

— В те годы это казалось невероятным, тем не менее это исторический факт. Наследный принц Коммелан полюбил девушку Мариту Хеллер…

— Это и сейчас кажется невероятным, — шепнул Дас, но шепнул так, чтобы все услышали. — А тогда у принца просто поехала крыша.

— Вас я обязательно вызову, чтобы побеседовать на следующую не менее важную тему, — с недоброй улыбкой заявил магистр Оллихард. — И, если меня не устроит ваш ответ, я с удовольствием назначу вам отработку для более углубленного изучения материала. Продолжайте, пожалуйста, адептка Ларо.

После этого желающих комментировать мой рассказ больше не нашлось, и я беспрепятственно могла закончить.

— У Мариты был старший брат, Холингер, и однажды, вернувшись домой, она узнала, что его забрал Горрахон. Точнее, воины Горрахона, которые собирали человеческую дань, а в обмен на это не трогали город. Она обратилась к своему возлюбленному за помощью, и тот в обход отца лично отправился к Горрахону. Горрахон согласился отпустить парня, но никто не был готов к тому, что произошло дальше. В тот день в первый и в последний раз на алтаре Горрахона пролилась королевская кровь светлых драконов. Выброс силы был такой мощный, что оставил вокруг выжженные темной магией земли, на которых нет ничего живого и по сей день.

Я вздохнула и продолжила:

— День смерти Коммелана стал началом долгой кровопролитной войны. Историки до сих пор спорят, был ли Холингер провокацией темных: одни склоняются к тому, что да, потому что он был братом Мариты, другие — к тому, что нет, потому что проще было похитить Мариту, за ней бы Коммелан пошел наверняка. Первые апеллируют тем, что на Марите была защита светлых, и за помощью ради нее принц бы пошел к отцу, но, как бы там ни было, факт остается фактом. Горрахон, обезумевший от силы и безнаказанности, развязал войну, которая унесла миллионы жизней драконов и людей. Он считал, что способен растянуть Мертвые земли по всему Эрду и сделать темную магию изначальной и господствующей.

— Что ж, все верно, — произнес магистр, выдержав паузу после того, как я замолчала. — Вижу, что вы очень хорошо изучили материал, адептка. Остался всего один вопрос, и я вас отпущу. Современность. Почему алтарь Горрахона считается знаковым в современности.

— Место, где отняли столько жизней, еще до убийства Коммелана хранило мощный отпечаток темной силы. Гибель светлого дракона разорвало тонкую грань бытия и небытия, но сила магии такова, что Загранье не может существовать открытым в живом мире. Магия сама запечатала рану, но именно в этом месте грань настолько хрупка, что это чувствуется на физическом уровне, стоит любому живому существу ступить на те земли. Поэтому там нет ни животных, ни птиц, поэтому не может возродиться природа. Что еще важно, алтарь Горрахона находится в современной Даррании, а не на Мертвых землях, в Даррании же, но чуть в другой стороне, находятся обломки замка Горрахона.

Сначала я не поняла, почему все смотрят мне за спину, а когда поняла, обернулась. Я уже видела эту картинку, когда просила Эвиль показать мне это жуткое место, только сейчас «оно» было растянуто на всю доску. Массивный камень с бурыми, въевшимися в него потеками, серое пятно, вырастающее из темной, неживой земли. Пустошь — куда хватает взгляда. Тяжесть свинцовых туч и вдали черные горы.

— Здесь не идут дожди, — сказал магистр Оллихард, — а небо застыло. Застыло таким же, как в день смерти Коммелана. Нам с вами предстоит посетить это место, чтобы вы могли почувствовать все, о чем вам сегодня рассказала адептка Ларо, но это уже во втором полугодии. И совместно с преподавателем по магии защитных полей, потому что оказаться там, не будучи закрытым — сомнительное удовольствие. Вы свободны, адептка Ларо. А мы продолжаем…

«Мы продолжали», потом продолжали на других парах, на которых Люциан так же не появился. Это мне не нравилось, но еще больше мне не нравилось то, что мне это не нравится — пусть вон Драконова о нем беспокоится! Увы, разум говорил одно, а сердце другое, поэтому, вернувшись к себе, я раздумывала, у кого бы незаметно спросить о Люциане перед тем, как пойду на занятие к Валентайну.