Леди-Бунтарка, или Я всё решу сама! (СИ) - Минаева Анна Валерьевна. Страница 19

Заклинания тянули слишком много сил, пасы выглядели неуклюже, бытовая магия выматывала. Я бы могла сделать все то же самое с закрытыми глазами и не почувствовать трудностей.

Еще до того как чары начали вырождаться, архимаг Алистер перенес свои мысли о них на бумагу. Одна из копий того легендарного свитка до сих пор хранилась в библиотеке, и я успела с ней ознакомиться. Колдун в своих записях утверждал, что магия наполняет человеческое тело до краев, подобно сосуду. Если этот сосуд с водой, то пить из него легко и приятно. Но если к воде примешать растительное масло, то условия меняются. Тело человека, как и тот сосуд, может содержать две стихии, даже разделять их, как делает свойство плотности у жидкости. Но напиться воды через слой масла намного сложнее.

При прочтении мне это сравнение показалось слишком грубым. Но сейчас я понимала, что архимаг был прав. Двустихийным магам сложнее пользоваться своей силой, сложно разграничивать и достигать высот. Именно потому так ценятся «чистые».

Ну и потому, что они могут родить себе подобных колдунов, восстанавливая тем самым магию в мире.

– Посмотрите, – модистка в брючном костюме вырвала меня из мыслей и провела ладонью перед собой.

В первое мгновение ничего не произошло. А потом очень медленно сработали чары. В воздухе повисло колдовское зеркало, показывающее меня в полный рост.

Платье оказалось таким, как я его представляла. Рисовала. Создавала. Один в один. Словно вышло из моих фантазий.

Блестящая нижняя юбка из светло-сиреневого атласа, верхняя из фиолетового шифона. Он волнами ниспадал вниз, взлетал вверх от легкого движения. Грудь затянута в тугой корсет, обтянутый белым и светло-сиреневым шелком. Плечи открыты, и только рукава, не соединенные с платьем, струятся «хвостами» шифона к земле.

Легкие белые кружева скрывали стык корсета с юбкой, украшали подол и верх лифа.

– Как вам?

Возможно, мне показалось, но в голосе модистки я уловила нотки неуверенности. Словно они боялись, что сшили не тот наряд. Не такой, как я хотела.

– Прекрасно, – я улыбнулась собственному отражению, на мгновение забывая, что этот наряд создан для свадьбы. Моей свадьбы.

– Аккуратно, – девушка в алом коротком платье помогла мне спуститься с подставки, оправила подол. – У нас осталось не так много времени. Присядьте, пожалуйста, на пуф, спиной к зеркалу.

Мне оставалось только подчиняться. Закрыть глаза, позволить кисточкам обводить контур лица, губ, век. Девушки работали слаженно, шепотом обсуждали проделанную работу. И я слышала в их голосах восхищение.

Это подкупало.

– Леди Румия, взгляните.

Открыв глаза, я повернулась к зеркалу и не сдержала удивленного вздоха. То, что сделали со мной эти девушки, было настоящей магией. Я с трудом узнавала в отражении напротив себя. Да, определённо были какие-то схожие черты. Но у той, другой, была какая-то внеземная красота. Что-то такое, чего не встретишь в жизни.

За спиной раздались три вздоха облегчения.

– А теперь последние штрихи.

Приподняв мои распущенные и скрученные в локоны волосы, одна из девушек застегнула на шее белоснежное ожерелье из кружева и крупного белого жемчуга. Вторая в это время надела на голову тонкий белый обруч, украшенный прозрачными мелкими камешками.

Последним штрихом оказались туфли на невысоком толстом каблуке, обшитые светло-сиреневым шелком.

– Спасибо, – я улыбнулась, вставая с пуфа и оглаживая подол платья. – Мне безумно нравится, как это все выглядит.

– Это лучшее, что мы могли от вас услышать, – рассмеялась модистка, поправляя зацепившийся за юбку свисающий «хвост» рукава. – Пойдемте. Нам вас еще приказано сопроводить к храму.

– Одно мгновение, – я прошла к прикроватной тумбе и прикоснулась пальцем к небольшому артефакту в форме колокольчика.

Майя вбежала в комнату через минуту. На девушке было надето длинное темно-зеленое платье, цвет которого выгодно подчеркивал яркие рыжие локоны.

– Что-то случилось? ­– выдохнула она, прожигая меня взглядом.

– Пока ничего. У нас есть еще немного времени? – уточнила я у модисток и, получив утвердительный кивок, добавила, указывая пальцем на свой макияж: – Я бы хотела попросить вас сотворить с моей помощницей точно такую же магию.

– Леди Румия, – Майя округлила глаза, – зачем?

– Потому что моя личная служанка должна выглядеть подобающе, – подмигнула в ответ.

Не слушая ее возгласы, мастерицы быстро усадили девушку на пуф и во второй раз открыли мешочки с косметикой. Бросив на меня умоляющий взгляд, Майя поддалась и подставила лицо под крема, кисточки и пудры.

А уже через минут десять на меня смотрела настолько жгучая красавица, что мне даже на мгновение завидно стало. Но потом я вспомнила, что и сама сейчас выгляжу так, будто сошла с легенд о красотках-нимфах, и противное чувство отпустило.

У поместья нас ждали две кареты. Иссиня-чёрная с эмблемой дома мадам Пайрин и белоснежная с золотистым орнаментом. Кучера поспрыгивали на землю, распахнули перед нами дверцы карет.

– Прекрасно выглядишь, дорогая племянница, – ледяной голос мазнул меня по спине, по коже пробежали мурашки. – Не так, как я хотела бы. Но сойдет.

Модистки вжали головы в плечи, ожидая выговора от главы семейства Геладан.

Я легко обернулась, придержала шелестящую юбку и мягко улыбнулась:

– Знаю, тетушка, вы бы хотели меня вовсе не видеть. Это я помню.

– Что ты такое говоришь, Румия? – притворно рассмеялась женщина, а в льдисто-голубых глазах промелькнула вспышка ярости. – Я мечтала увидеть тебя в белом. Он бы тебе пошел.

Я прикусила язык, чтобы не уточнить, что саван тоже белого цвета.

Майя легко перехватила меня за запястье.

– Леди Румия, мы уже опаздываем, – прощебетала моя служанка, чувствуя, что еще немного и я перестану себя сдерживать. – Пойдемте. Не стоит заставлять гостей и вашего жениха ждать.

– Мы вряд ли поместимся в одной карете, – проговорила Эленел Геладан, поправляя подол черного платья. – Не хотелось бы помять такой наряд. Майя, поймай мне карету.

– Майя едет со мной, – теперь уже я перехватила служанку за запястье. – И да, больше она на вас не работает, тетушка. Карету ловите себе сами.

Мне показалось, что женщина сейчас задохнется от возмущения. На модисток старалась не смотреть. То, что они стали свидетелями подобной сцены, не делало чести ни мне, ни главе рода.

Не дожидаясь ответа, я развернулась обратно к белоснежной карете и потянула за собой Майю.

– Леди Румия, – неуверенно протянула она.

– Тш-ш-ш. Все хорошо. Больше ты тут не работаешь.

Она ничего на это не ответила, помогла мне забраться в карету, проследила, чтобы подол платья ни за что не зацепился и не испачкался, а после и сама залезла внутрь.

Сев напротив меня, она выдохнула и прошептала:

– Леди Геладан это все так просто не спустит.

– Знаю. Но прямо сейчас она ничего делать не будет. Она, может, и сумасшедшая, но не глупая. Я – ее шанс вернуть милость короля. Как только я выйду замуж за лорда Риордана, то перестану ей подчиняться. Но если она помешает, то нарушит свои собственные планы.

– Леди Румия, – девушка понизила голос. – Я вначале не поверила вам, когда вы сказали, что ваша тетушка не в себе, но теперь…

– Говори.

Я чувствовала, что Майя не может решиться произнести вслух что-то сверх важное.

– Я слышала, как она уговаривает мою сестру родить ей ребенка.

– Что?! – я дернулась вперед. – В каком смысле «ей»?

– Просила родить и отдать ей на воспитание. Отказаться. Подарить, – ее трясло. – Как вещь. Как игрушку.

– Это ведь запрещено законом!

– Я знаю, – девушка зажмурилась и вцепилась пальцами в подол своего платья. – Я пыталась поговорить с Каей, подловила ее после подслушанного разговора. Но она ведет себя так, будто под дурман-травой находится. Она не стала меня слушать. Твердила что-то о предназначении.

Ответить на это я ничего не успела. Карета покачнулась и остановилась возле огромного каменного здания, сложенного из светло-желтого камня. Высокие витражные окна перемигивались всеми цветами радуги, на темно-коричневой крыше топтались большие белые птицы.