Наследница огненных льдов (СИ) - Ванина Антонина. Страница 110

– На Медвежьем острове – да, достаточно, – глянув на меня, согласился Вистинг. – На Песцовом острове с этим будет уже сложнее. А на Тюленьем и того хуже. А вот что будет дальше на севере, я не имею ни малейшего понятия и не особо жажду это выяснять.

– Вы же сказали, что проводите нас на север, – хотела было возмутиться я.

– Но не к оси мира, принцесса. Чувствуешь разницу? Если честно, я не теряю надежду, что ты ещё успеешь одуматься и на Песцовом острове попросишься обратно домой.

– Ни за что! – воспротивилась я такой крамольной мысли.

– Посмотрим, – лукаво глянув на меня, заключил Вистинг.

Как только суп был готов и разлит по мискам, он поставил на огонь будущий чай из чаги, и мы приступили к трапезе. Суп мне очень даже понравился. Я ожидала, что и Вистинг похвалит мой кулинарный дебют, как когда-то нахваливал и запечённого лосося. Но на сей раз всё вышло не по-моему.

– Хитрости тебе не занимать, принцесса, – испробовав мясо куропатки, с испытующей улыбкой посмотрел на меня Вистинг.

– А что не так?

– Нормальный суп, – подал голос Эспин, – приятный вкус.

Ну хоть кто-то всем доволен.

– Для континента, может быть, и нормальный,– отрезал Вистинг, – но не для севера.

– Это ещё почему? – не поняла я.

– Потому что в условиях пешего похода и холодов для организма важна каждая калория. Каждая. А ты просто срезала с дичи шкуру вместе с подкожным жиром и приготовила диетический суп. На первый раз сойдёт, но в следующий раз не разбрасывайся столь ценными питательными веществами.

Я не стала ничего отвечать, только опустила взор, будто изучаю содержимое своей миски. Ну да, не подумала я про жиры. Но это же не повод командовать мной, будто я кухарка в поместье Вистинга. Можно было сказать об этом несколько мягче. Между прочим, я вообще первый раз в жизни взялась разделывать и готовить птицу – мог бы и оценить мои старания.

Пока я молчаливо дулась на Вистинга, Зоркий не сводил с него глаз, вернее с куропачьей ножки, которую обгладывал Вистинг. Бедный мой лохматик, хочет кушать, а с ним никто не делится.

Я поставила миску на колени и принялась пальцами отщипывать от бёдрышка кусочки мяса без костей. Зоркий заинтересовался этими манипуляциями и вмиг переключил своё внимание на меня. Но даже здесь Вистинг умудрился встрять со своими комментариями:

– Принцесса, не порть собаку.

– Я не порчу, я кормлю. Вы что, не видите, он же голодный и хочет кушать.

– Поэтому поест он только после того, как все остальные закончат с ужином.

– Я и сейчас готова поделиться Зорким. Зачем ему ждать объедков?

– Ты не поняла, принцесса. Люди едят первыми, собаки только после людей. Если хочешь, чтобы Зоркий с тобой считался, придётся следовать этому правилу.

– Да что за дурацкое правило?

Мой пёсик понуро шевельнул ушами и состроил крайне несчастную мордочку. Бедняжка, теперь понятно, почему он начал слушаться Вистинга. С таким командиром если не будешь послушным, тебя и вовсе не станут кормить. Да отставной майор настоящий изверг!

– Просто пойми принцесса, – начал объяснять Вистинг, – росомашья лайка – это ближайший родственник снежного волка, и, несмотря на весёлый характер и милую мордашку, волчьи инстинкты Зоркий не утратил.

– Не может этого быть – не поверила я, – Зоркий совсем не волк.

– Зато научен жить по законам волчьей стаи. Таков его инстинкт, разве что в его стае могут быть и люди, и другие собаки. Хозяин – это вожак стаи, а вожак всегда ест первым, и только потом разрешает низшим членам стаи приступать поочерёдно к трапезе согласно их рангу. Улавливаешь мою мысль? Кто ест первым, тот и главнее. Будешь внимать его жалобному взгляду и кормить с рук во время ужина, Зоркий будет считать тебя низшим членом стаи после себя. А раз ты низшая, то и слушаться тебя не обязательно. Хочешь, чтобы он не считался с твоими командами, воровал еду из рюкзака – корми. Хочешь, чтобы слушался – оставь ему объедки после ужина.

– И что, – с сомнением спросила я, – тогда я стану для него вожаком стаи?

– Если ещё и будешь выходить с ним на охоту и научишься добывать для вас двоих дичь, то да, твои шансы на главенство заметно возрастут.

Вот, значит как: только Вистинг присоединился к нам в походе, и уже вожак стаи, а я, значит, где-то с боку. А Вистинг высокого о себе мнения. Как же меня это раздражает!

Зоркий продолжал жалобно смотреть на меня и в особенности на кусочки мяса в моих руках. Какой же он сейчас несчастный, просто сердце сжимается. Наверное, последние четыре дня Вистинг держал его в чёрном теле, не ласкал, а только школил и не давал досыта поесть. Бедняжка. Конечно, ты обрадовался встрече со мной, ведь я всегда тебя и поглажу, и покормлю.

– Мой малыш, держи, – не смогла я противиться этому гипнотическому взгляду и скормила Зоркому мясо куропатки.

Вистинг ничего не сказал, только ухмыльнулся. Ну, и пускай. Здесь у нас не плац, и я никого муштровать не собираюсь. Зато теперь Зоркий знает, кто его больше любит и всегда приласкает.

Покончив с супом, настало время чая с кусочками шоколада и овсяными галетами. Варево из чаги оказалось весьма насыщенного цвета, а вот вкус… Вкус я так и не разобрала. Буду тешить себя мыслью, что этот чай и вправду тонизирует и прибавляет сил.

– Каков план наших дальнейших действий? –Эспин решил обсудить с Вистингом наш дальнейший маршрут. – Кто живёт в Ясноморье? Надеюсь, не кочевники.

– Нет, это обыкновенное рыбацкое поселение с летней стоянкой, – ответил тот, и колко спросил, – А что вы имеете против кочевников?

– А вы, собственно, почему решили идти на север острова не коротким путём по северо-восточному побережью, а через горы по юго-западному? Из особой любви к кочевникам?

– Ладно, Крог, вы меня подловили, – с многозначительной улыбкой признал Вистинг. – На юго-западе полно рыбацких поселений, а с рыбаками мне всегда было проще находить общий язык. Кочевники из чумовищ… скажем так, у них особое мировоззрение, не всегда мне понятное. Так вы не ответили, на какие неприятности вы успели нарваться в стойбищах.

Эспин отвечать не торопился, я тоже. Зато Брум, закончив грызть птичий клюв, решил пооткровенничать:

– Охотник, ты даже не представляешь, каких ужасов мы все там натерпелись. Балбеса чуть не задрал медведь, бестолочь украли и едва не выдали насильно замуж. А я снова чуть не попал в рукодельное рабство. Край кочевников – это самое страшное место на свете. В жизни туда не вернусь, уж лучше тундра, кишащая песцами.

Вистинг слушал его и не сводил с меня насмешливого взгляда:

– Как интересно, – протянул он. – Что же ты отказалась от такой выгодной партии? Сейчас бы жила в чумовище, скоблила шкуры, втирала в них пяткой ольховую краску, потом шила бы кухлянки, а по ночам ходила бы вместе с остальными пасти оленей. Прекрасная жизнь на лоне природы – о чём ещё мечтать?

Он явственно насмехался надо мной, и я чувствовала, как внутри всё закипает. Ещё немного и я готова взорваться и наговорить Вистингу в ответ кучу гадостей. Хорошо, что Эспин опередил меня и примирительно произнёс:

– Это было всего лишь недоразумение. Никто не собирался насильно выдавать Шелу замуж.

– Вы так думаете, Крог?

– Разумеется. Иначе бы перед нами не извинились и не отвезли к горам.

– Ну, тогда считайте, что вам крупно повезло. В былые годы кочевники запросто крали женщин из соседних племён, и потом в тундре начинались самые настоящие войны до последнего обитателя чума. Бесхитростные были нравы, что тут и говорить.

– И когда это было? – со скепсисом в голосе спросил Эспин. – Лет сто пятьдесят назад, когда на островах не было ни одного переселенца?

– Зря иронизируете. Полтора столетия назад наша славная армия насаждала власть империи на островах самыми привычными для неё методами.

– В каком смысле? Известный факт, что острова были проданы и присоединены к Тромделагской империи добровольно и без единого выстрела. О каком ещё насаждении власти вы говорите? С кем тут воевать?