Порочный брат моего жениха (СИ) - Смит Джейн. Страница 4
- Я не Ада! - выкрикивает она и мелко дрожит, от меня отшатывается. Ползком в сторону шкафа, кутается в мой плащ и встаёт на ноги. - Выпустите меня отсюда пожалуйста. Можем договориться. У меня в сумке есть кое-какие деньги. Ещё есть новая одежда. Хорошие духи, даже нераспечатанные, в упаковке. Золотой браслетик и кольцо. Забирайте всё! - предлагает она какие-то глупые девчачьи дары.
Перевожу взгляд на Магнуса.
Он едва заметно жмёт плечом.
- Спектакль слушаю уже, - смотрит на часы, - минут пятнадцать. И бесполезно трачу время. Если не заткнешься в ближайшие пять секунд, Ада, - он встает из-за стола.
- Пошли со мной, - хмуро перебиваю и подхожу ближе, времени его мне не жаль, но вот Ада не в себе.
Сейчас выведу ее отсюда.
Вернусь.
И если он хоть пальцем тронул мою невесту...
- Раскрой глаза, Финн, и оставь ее, - летит мне приказ, будто я его подчинённый. - Сам не чувствуешь? Эта стерва тебя одурманила. Выйди, я с ней разберусь.
- Не надо со мной разбираться, - вклинивается она. Вдоль шкафа пятится по кабинету, взглядом с меня на него скользит и трясется. - Просто уберите вот это, и я пойду, за сумкой и за деньгами, я сняла комнату, у хорошей женщины, боже мой, говорила мне мама, - она приспускает с узких плеч мой плащ, и я смотрю на чуть прикрытую тканью высокую грудь. Белая кожа, что моментально краснеет от поцелуев, на ней я оставлял засосы, языком выводил узоры, не мог напиться, насытиться, от запаха ее сходил с ума.
- Вот, - тонкой рукой Ада трогает шею.
И лишь теперь замечаю обхватывающий ее горло светящийся обруч.
- Ты на нее датчик повесил? - резко разворачиваюсь к Магнусу. - На мою невесту ошейник? Снимай эту дрянь, где ключ, - налетаю на стол. В глазах мутнеет, в висках стучит кровь, я его закопаю, он покойник.
- Невеста твоя походит под присмотром, - Магнус с грохотом задвигает ящик стола. - Ада, - зовет он и усмехается.
Оглядываюсь и вижу как развевается мой плащ - на такой скорости она несётся прочь из кабинета.
С ней что-то не так, она бредит, плетет чушь. И виноват во всём он.
- Я тебя убью, - говорю тихо, за поясом нащупываю оружие, оно для защиты, но от этого дьявола и надо защищаться, все верно.
Он спокойно смотрит на меня.
- Подумай, что делаешь, Финн.
- Почему она тут голая сидела?
- А почему она говорит, что ее зовут не Ада? - он обходит стол. - Для кого ломает комедию? Я с ней разберусь, ты только не лезь, - он шагает к дверям.
Смотрю ему в спину и от его голоса передергивает, ни к кому во мне такой ненависти нет, как к ректору, Магнусу Винтеру, величайшему алхимику, моему отцу.
Ангелина
Бегу, словно за спиной крылья выросли.
Словно меня ветер несет – с такой скоростью несусь, не запоминая поворотов. Глаза выцепляют лишь бесконечные коридоры и лестницы, спуски и подъемы. Все сливается, пока я в панике мчусь от этих пугающих меня незнакомцев.
Я в лабиринте каком-то! Каменный, бесконечный лабиринт, и я в нем совсем одна. Хотя нет, не одна, есть двое мрачных мужчин – таких похожих внешне…
… и оба принимают меня за другую.
- Ада, - доносится до меня знакомый баритон, и я прижимаюсь к выступу, прячась в тени. – Я знаю, что ты здесь, хватит бегать.
Ада.
Но я не Ада, я Ангелина! И я… где я вообще?
«Так, стоп, - зажмуриваюсь, и пытаюсь выровнять сбившееся дыхание. – Я была в душе, ведь так? Так. Увидела этот проклятый ошейник на себе, и попала… попала вот сюда. Только это ведь невозможно! Как можно в одно мгновение перенестись из уютных апартаментов на улице Яблочной в огромное, мрачное здание из мрамора и камня?»
И ошейник этот откуда? Я ведь только-только приехала, и никто не мог нацепить на меня этот ошейник. Никто, кроме…
- Гадина! – сжимаю кулаки, представляя, как вцепляюсь в лицо своему паршивому двойнику. – Сволочь такая!
Так вот, почему она обниматься полезла! Нацепила на меня эту штуку, которая перетащила меня черт знает куда, а сама ходит довольная, всех облапошив.
Она и есть та самая Ада, которая им нужна – девушка, встретившаяся мне у вокзала.
- Выйдешь, или тебя вытащить? – голос мужчины совсем близко.
Он знает, где я прячусь.
Да и не сбежать мне.
- Не нужно меня вытаскивать, - отлепляюсь от стены, и выхожу из тени, плотнее запахивая плащ. – Что вам нужно?
- Будешь продолжать придуриваться? – мужчина хватает меня за руку, и рывком притягивает ближе. – Ада, это Финну ты можешь петь свои песни дальше. Не мне! Чем ты мою голову одурманила?
- Я не понимаю…
- Когда снимешь ту дрянь, с помощью которой воздействуешь на меня – отпущу, - мужчина словно не слышит, тащит меня по тем самым коридорам, одинаковым и безликим, по которым я бежала от него. – И если будешь врать – пожалеешь!
Я уже жалею.
Горько жалею, что не осталась дома – в маленьком, холодном городке с типовой застройкой. Ну чего мне стоило подождать еще год? Доучилась бы, в столицу подалась, диплом получив, и жила бы спокойно.
- Итак, - грубиян затаскивает меня в знакомый кабинет, и запирает дверь, - мы снова втроем. Ада, ты ничего не хочешь сказать Финну?
Второй мужчина – тот, который меня невестой называл, мгновенно приближается ко мне.
А я шарахаюсь от них обоих, и невольно сравниваю: видно, что родственники, хотя любви и тепла друг к другу не испытывают. Оба темноволосые, высокие, в глубоко посаженных глазах опасные сполохи, как северное сияние – затягивают меня, волю свою навязывают.
- Ада? Расскажи Финну обо всем, - снова приказывает мне мужчина.
- О чем?
О том, что я не Ада? Не поверят. Я бы сама не поверила на их месте, ведь та гадина, которую я у вокзала встретила – моя копия. Внешность, голос – все одинаковое.
Была бы у меня с собой сумка – я бы фотографии с семьей показала, паспорт со своим именем. Но на мне лишь чужой плащ и гадкий ошейник.
«Значит, буду Адой, - принимаю я решение, полагаясь на удачу. – Она ведь нужна им. А раз нужна – не убьют. Буду тянуть время, пока что-нибудь не придумаю».
- Расскажи своему «жениху» о том, как околдовала меня, - спокойно перечисляет мужчина, меряя меня холодным взглядом. – О том, как в кровать ко мне запрыгнула.
- Ты лжешь! – с ненавистью выкрикивает Финн. – Магнус, ты зарвался. Ада – моя невеста, и я не позволю так с ней обращаться!
- Я не лгу, идиот. Лжет она, - Магнус указывает на меня. – Подумай, Финн, и поймешь, что все это – наведенное. Пока я не пойму, в чем дело, но это не любовь, а похоть. И та вызвана чарами. «Невеста» твоя из кровати в кровать прыгала, и допрыгалась.
Прыгала она, а допрыгалась я.
- Ада, это ведь не правда? – Финн подходит ко мне, и с такой надеждой в глаза смотрит, словно от моего ответа его жизнь зависит. – Просто скажи, что отец лжет, и мы уйдем. Он тебя не тронет, я обещаю!
Так они не братья, как я сначала подумала.
Отец и сын.
И Ада, за игры которой придется расплачиваться мне.
Убила бы мерзавку!
- Видишь, ей нечего сказать, - смеется Магнус. – Не решается лгать при мне, что ничего у нас не было.
- Ада? – уже менее мягко, с тлеющей, догорающей искрой надежды зовет меня Финн. – Ты и мой отец… да ответь же мне! Почему ты молчишь?
Перевожу взгляд с одного мужчины на другого, и мечтаю попасть домой. Или хоть в обморок грохнуться. Что мне ответить?
Мне самой, как день ясно что Ада эта с обоими крутила.
И если я буду плохой актрисой, голову открутят уже мне.
Магнус
Ада кашляет.
Убедительно, аж надрывается, тонкая рука мелькает в широком рукаве плаща, она машет на графин.
Финн, метнувшись к столу, плещет в стакан воду.
Несётся к ней.
Она выхватывает стакан и пьет, жадно, струйки воды стекают по подбородку на белую шею, по ошейнику вниз, на грудь, катятся по ложбинке, и дальше прячутся в ткани плаща.