Громова дубрава (СИ) - Богатикова Ольга Юрьевна. Страница 24

О том, что в Форст приедет господин инквизитор, отец Стефан сказал нам еще вчера, после утренней проповеди. Весь день местные кумушки и тетушки терялись в догадках — что же понадобилось столь важному человеку в нашем крошечном захудалом городке? Предположений было много, одно интереснее другого. И не мудрено — учитывая, что воины-церковники покидали свою обитель только для того, чтобы вступить в бой с нечистой силой или обнаружившим себя черным магом, фантазии городских сплетниц было где разгуляться. Честно говоря, у меня по этому поводу тоже имелись кое-какие догадки, однако делиться ими я не торопилась.

Никто не думал, что отец инквизитор приедет так быстро. Его ждали в Форсте недели через две, а потому несказанно удивились, когда на рассвете его каурый жеребец вихрем пронесся по нашим улицам. Судя по лицу отца Стефана, с которым он встретил прихожан, появление высокого гостя удивило его не меньше остальных.

И сейчас, во время утренней службы, молились только священники — наш и приезжий. Прочие ерзали на своих скамейках и ждали, когда же будет удовлетворено их любопытство.

Впрочем, совсем скоро выяснилось, что господин церковник не слишком-то настроен общаться с местным населением. Едва служба подошла к концу, он мягко скользнул за колонну, возле которой все это время стоял, и куда-то исчез.

Когда разочарованные горожане потянулись на выход, кто-то цепко схватил меня за локоть и удержал на месте. Обернувшись, я увидела сухонькое лицо госпожи Доры, жены церковного сторожа, прислуживавшей в храме вместе со своим мужем.

— Зайди к отцу Стефану, Вилена, — сказала она мне. — Прямо сейчас. Ему нужно срочно с тобой поговорить.

Заинтригованная, я встала со скамейки и направилась к узкой незаметной двери, расположенной неподалеку от алтаря, — служебной комнатке, из которой наш священник обычно выходил к своей пастве. Стоило же переступить ее порог, как меня с головы до ног прожгло острым колючим взглядом больших темных глаз — вместе с отцом Стефаном в комнатке находился господин инквизитор.

— Проходи, дитя, — ласково сказал мне отец Стефан, — не стой в дверях. Надолго мы тебя не задержим.

— Здравствуйте, — вежливо сказала я незнакомцу.

— Доброе утро, — ответил тот глубоким бархатным баритоном.

Теперь он находился на расстоянии вытянутой руки, и я могла хорошо его разглядеть. Этот мужчина был гораздо моложе нашего священника — на вид я дала бы ему не больше тридцати пяти лет. Вблизи он оказался не худым, а худощавым, широкоплечим, гибким, как березовый прут, и на удивление некрасивым. Его кожа была белой, как молоко, волосы черными, а черты лица — резкими и решительными. Вся фигура гостя почему-то выглядела нервной и подвижной, и это при том, что он спокойно стоял у стены и даже не думал шевелиться.

Однако больше всего меня поразили его глаза. Большие, с пушистыми ресницами, словно наполненные сладким обжигающим шоколадом. Я смотрела в них и забывала, как дышать.

Боже! А ведь этот взгляд я видела тысячи раз — здесь, в храме, на ликах святых заступников, которых каждый день просила о духовной поддержке.

— Это Вилена Лилей, отец Антоний, — сказал отец Стефан гостю. — Ее семья испокон века держит в Форсте аптеку. Вилена лично занимается изготовлением многих лекарств, а также ассистирует нашему доктору, господину Броггу. Сейчас он в отъезде, поэтому госпожа Лилей принимает больных сама.

Инквизитор кивнул.

— Вы ведь живете на окраине города, верно? — спросил у меня гость.

— Да, — подтвердила я. — Мой дом стоит на опушке Громовой дубравы.

— Громовой дубравы?

— Так называется наш лес.

— Понятно, — кивнул отец Антоний. — Скажите, госпожа Лилей, не замечали ли вы в последнее чего-нибудь странного, связанного с вашей дубравой? Необычные звуки, свечение, или, например, чувство тревоги, возникающее, когда вы подходите к деревьям?

Вопрос меня, мягко говоря, удивил. Я посмотрела на отца Стефана. Тот коротко вздохнул.

— В столице зафиксировали всплеск магии, исходящий из нашего города, — пояснил он. — А вернее — с его окраины. Господа инквизиторы предполагают, что в Форсте скрывается черный колдун.

— Или черная ведьма, — добавил гость, бросив на меня многозначительный взгляд.

— Ведьма? — изумилась я. — У нас?..

— Вы не ответили на вопрос, госпожа Лилей.

Я пожала плечами.

— Громова дубрава — очень старый массив, отец Антоний. От него всегда веет холодом и тревогой. В том числе, сейчас. И в этом нет ничего необычного.

— А ваши соседи? Быть может, они упоминали о чем-нибудь странном? Хотя бы на уровне слухов или домыслов.

— Последние несколько дней мои соседи выясняют, кто у кого десять лет назад захватил лишнюю грядку земли. Грозят друг другу судом и повторным межеванием. Но я сомневаюсь, что в этом есть что-то странное.

Инквизитор кивнул снова.

— Если у вас больше нет вопросов к госпоже Лилей, думаю, нам стоит ее отпустить, — заметил пожилой священник. — Ее наверняка ждут пациенты.

Отец Антоний махнул рукой. Попрощавшись, я вышла за дверь, а отец Стефан отправился вслед за мной.

— Он пробудет у нас не менее недели, — шепнул, когда мы приблизились к выходу. — Постарайся не ходить это время в лес.

— Не могу, — также шепотом ответила ему я. — Границу нужно укреплять раз в несколько дней, иначе она ослабеет. ОНИ мигом это почувствуют и попытаются ее разрушить.

— Вилена…

— Я буду осторожна, клянусь. Но мне нужна помощь. Постарайтесь не подпускать инквизитора к Громовой дубраве.

— Невозможно. Антоний целенаправленно ехал именно туда. Ты ведь знаешь, что спровоцировало всплеск магии?

— Конечно. И вы тоже это знаете. Меня удивляет одно — почему отцы инквизиторы отправили сюда своего человека только теперь.

— Боже, Вилена…

— Задержите его в храме, а я пойду в лес прямо сейчас. Нельзя, чтобы отец Антоний обнаружил ИХ поляну.

Отец Стефан поджал губы и кивнул.

В лесу было темно. Над Форстом уже во всю светило солнце, высокий же древесный шатер Громовой дубравы слабо пропускал лучи света, а потому здесь почти всегда царил полумрак.

Раньше, когда была жива мать, входить в эту обитель кошмара было почти не страшно. Сейчас, когда за моей спиной никого нет, и я точно знаю, что в случае опасности могу рассчитывать только на себя, переступать границу леса становилось жутко.

Воздух Громовой дубравы был свеж и душист. Это немного меня приободрило. Сейчас утро, а значит, вероятность того, что я наткнусь на местных жителей, очень мала, — эти ребята больше любят темноту.

Жаль, что защитный контур нельзя укреплять из-за кустов. Не будь у меня необходимости подходить к ИХ обиталищу вплотную, жить стало бы легче и веселее.

Я быстро миновала знакомую тропинку, приблизилась к двум высоким дубам, которые подобно молчаливым стражам, охраняли подход к небольшой поляне, в центре которой располагался круглый зеленый холм.

Вокруг было тихо. Звонкий щебет птиц смолк, зато поднялся легкий ветерок, всполошивший кроны деревьев. В тот же миг в нос ударил запах тухлятины — отвратительный, сладковатый, знакомый с детства. Что ж, судя по всему, мои надежды не оправдались.

Игнорируя усиливающуюся вонь, подошла к дубам и сразу же увидела ЕГО.

ОН сидел на траве у холма и пристально смотрел на тропинку. Его белоснежные волосы были рассыпаны по плечам, правильные черты идеального лица казались расслабленными, узкие кисти изящных рук сплелись на коленях в замок. ОН знал, что настала пора обновить чары на защитном контуре и нарочно меня поджидал.

Шаг вперед, и ОН плавным движением поднялся с земли, а его точеные губы растянулись в улыбке.

— Вилена, — ЕГО голос напоминал шелест листвы или даже шепот самого леса. Я слышала его не только ушами, но и кожей, и всем своим существом. — Ты пришла, моя радость.

Пытаясь подавить мелкую дрожь, которая начала сотрясать тело, я вышла на поляну. Вонь усилилась, и от нее стало трудно дышать.