Мама для малышки, или Надежда в подарок (СИ) - Фокс Нана. Страница 33

— Привет, — раздается в ответ, и теплый бархат мужского голоса окутывает меня, словно пряча от окружающей реальности. — Я за Фани подъехал, сейчас заберу ее из сада, и мы можем заехать за тобой. Ты в салоне?

— Нет, — поспешно срывается ответ с моих губ.

Перевожу дыхание и продолжаю уже спокойнее:

— Не надо заезжать, я не в салоне. Сейчас собаку заберу и приеду домой, — говорю, а в душе разливается бальзам умиротворения.

Как же это приятно произносить это слово — «дом»! Когда это именно «дом», а не просто стены и мебель.

— Хорошо. — Чувствую, как улыбка становится еще шире. — Мы будем ждать тебя во дворе нашего дома.

ГЛАВА 22

ИГНАТ

Выпустить Маришу из своих объятий так трудно, не целовать ее нежные губы просто невозможно, но… Это гребаное «но», как всегда, решает многое за нас.

Отступаю, выпускаю и увожу дочь в детский сад. Затылком чувствую Рыжулин взгляд и даже оборачиваюсь, чтобы на прощание еще раз обменяться мысленными пожеланиями «хорошего дня» и «до скорой встречи вечером».

— Тогда завтра я остаюсь дома! — решительно заявляет Фани в ответ на мою попытку оставить ее в саду до вечера.

Взвешиваю перспективы, поглядывая на насупившуюся и очень серьезную детскую мордашку.

— Договорились, — сдаюсь я.

Моя дочь порой умеет быть настойчивой без истеричной требовательности.

— Хорошо.

Моя маленькая рыжая пигалица по-королевски величественно вздергивает подбородок и спешит в свою группу. Провожаю ее теплым взглядом и спешу в офис, желая, чтобы рабочая суета заполнила собой все мои мысли и действия, а время до встречи с любимыми пронеслось незаметно.

По дороге до бизнес-центра, стоя в пробке, созваниваюсь с агентством и «бронирую» няню. И это чудо, что в преддверии праздников любимая Фаней Мария Петровна оказывается не занятой. С нею малышка замечательно проведет весь день, а заодно и чемодан свой соберет для предстоящей поездки на новогодние каникулы.

Еще успеваю заскочить в одну из клиник и сдать все биоматериалы на проверку.

— Результаты не раньше первых чисел января, — предупреждает меня девушка при оформлении необходимой документации. — Вышлем на указанную вами в договоре электронную почту, — продолжает инструктировать она после моего очередного кивка в знак понимания и согласия.

— Буду ждать от вас письма, — вежливо прощаюсь я.

Офис, и правда, встречает меня гулом голосов и шквалом различных звонков, миллионом разных дел и суетой по вопросам организации новогоднего корпоратива, массой мелких и не очень дел… в общем, все, как я и хотел.

— Уже уходите? — удивляется Мария, переводя взгляд с меня, запихивающего руки в рукава зимней куртки, на часы, висящие на стене и даже еще не оповестившие о финальном гудке.

— Да, — спешу на выход. — До завтра, Мария, и не задерживайтесь допоздна.

Я так быстро еще ни разу не преодолевал расстояние от своего офиса до дочкиного детского сада, зависая в вечерних пробках и теряя время. Но сегодня словно кто-то сверху помогает мне, разгоняя потоки машин и включая нужные сигналы светофоров.

И Фани ни разу ещё не рвалась покинуть воспитательное учреждение с таким рвением. А тут, стоит мне только подняться на этаж, где расположена ее группа и зайти в раздевалку, как дочь вылетает мне навстречу со скоростью пробки, вытолканной встряхнутой газировкой. С радостным воплем кидается мне на шею, словно сто лет не видела, и начинает что-то очень быстро тараторить.

Я ни слова не могу разобрать из ее бурного словесного фонтана. Лишь довольный блеск в доверчивых зеленых глазищах и трогательное выражение на милом личике выдают малышкино радостное от предвкушения настроение. Честно сказать, я и сам ощущаю некое будоражащее волнение, и так тянет скорее оказаться там, где рядом со мной будет еще одни рыжий лучик моего безумного счастья.

— Фани, — все же торможу девчушкин запальчивый монолог. — Медленно и с выражением.

Она замирает на мгновение, смотрит на меня с детской снисходительностью, а затем делает глубокий вдох и с неимоверным усилием начинает весь рассказ заново и в укороченном формате:

— Пашка сказал, что ему собаку на Новый год подарят. А я сказала, что сегодня с мамой уже буду гулять с собакой. А он говорит, что я вру и нет у меня ни мамы, ни собаки, а я говорю, что это он врун и ничего ему Дед Мороз не подарит. А он говорит…

— Так, — вставляю своё веское отцовское слово в момент ее передышки, — с собакой ты пойдешь гулять…

— И мама у меня есть! — тут же запальчиво и на одном дыхании добавляет Фани, успев набрать в легкие побольше воздуха.

— Есть, — поддерживаю ее, — а сейчас давай-ка побыстрее одеваться.

— Хорошо. — Малышка высвобождается из моих объятий и несется к кабинке.

Иду за ней следом, помогаю стянуть через голову легкое платье. Затем инспектирую ее шкафчик, собирая в пакет все, что стоит забрать домой, а самостоятельная малышка с усердием натягивает на себя колготки и теплый свитер. Ботинки и комбинезон надеваем уже на выходе, и вприпрыжку, перескакивая ступени, мы дружно спешим навстречу уютному домашнему вечеру.

— А мамочка точно привезет собаку? — с толикой переживания в голосе уточняет Фани, ерзающая в своем автокресле всю дорогу до дома.

— Скоро узнаешь, — тяну интригу.

Я понимаю, что Мариша не обманет ребенка, но всякое может случиться, и поэтому не стоит обнадёживать малышку. Но когда мы, въехав во двор, медленно проплываем вдоль подъездов в сторону подземного гаража, на парковке я замечаю знакомый дамский автомобиль.

— Мамочка! — разносится на весь салон Фанин радостный голосок. — И собака! — с еще большим восторгом кричит дочь и просто не может усидеть на месте.

Паркую своего железного монстра на ближайшем свободном пятачке, решив в гараж загнать его в гараж позже, после семейной прогулки. Выхожу и помогаю нетерпеливому ребенку выбраться. Как только ножки малышки касаются земли, она с неимоверной скоростью срывается с места. Еле за ней поспеваю и нагоняю в тот момент, когда ее подхватывает Мариша.

— Песик! — Фани падает на коленки и хватает ладошками морду недоумевающего пса.

Я только успеваю набрать в легкие воздуха и обмереть от шарахнувшего под дых испуга, а толстенный французский бульдог в знак своего дружелюбного настроя облизывает лицо новой знакомой. Выдыхаю напряжение и перевожу взгляд на стоящую рядом Маришу.

— Где ты его взяла? — почти шепотом уточняю.

— Это Барон, пес моей сестры, — начинает рассказ Мариша, присаживаясь на корточки рядом с умилительной парочкой. — Она улетает на отдых, а этого охламона, — с наигранной суровостью треплет животное за холку, — оставить не с кем.

— И он останется у нас? — Фани отрывает взгляд от пса и смотрит умоляюще то на Марину, то на меня.

— Я… — растерянно и немного запинаясь, теряется Марина с ответом.

— Ну, конечно, у нас, — прихожу я к ней на помощь. — Не на улице же мы его оставим.

— Ура! Собака! Такая, как была в моем сне! Баро-о-о-о-оша! — умильно тянет дочь, милуясь с бульдогом.

Малышка подскакивает на ноги, подхватывает очумевшее животное и кружится с ним в своеобразном танце восхваления. А когда ее восторг чуток утихает, мы дружно идем в сторону небольшого парка с площадкой для выгула собак и зимними аттракционами для непоседливых детей.

— Спасибо, — ласкает слух тихий, искренний голос Марины.

Мы медленно бредем по припорошенной снегом парковой аллее. Фонари желтыми пятнами световых луж скрадывают вечернюю мглу, опускающуюся на город плотным саваном. Тишина и покой окутывают нас вдали от шумной суеты детской площадки и уличного шума.

Фани, еле удерживая Барона на поводке, носится за ним следом, весело смеясь и даже выкрикивая какие-то команды, на которые «зверь» даже не пытается реагировать. Его игривый лай и малышкин довольный смех, взрывают умиротворённую атмосферу зимнего парка, прячущегося в сумерках. И вся эта непривычная для меня атмосфера настоящей семейной прогулки, словно лечебный бальзам, затапливает мою душу.