Сводный враг (СИ) - Снатёнкова Алёна. Страница 24

— Может, уже поедем домой? М? Поздно. Ты говорил, что мы здесь ненадолго. А я, если честно, устала немного.

Я улыбаюсь.

От улыбки всем светлей? Врут. Никакого света не было. Он даже в конце коридора не виднелся.

— Что? А… Конечно. Пойдем. Здесь я все уладил.

Но я не успеваю и шага сделать, Покровский тут же разворачивается, нависая надо мной, как слон над маленькой мышкой. На Вадима не смотрит. Все его внимание сосредоточено на мне.

Я бросаю на него сердитый взгляд.

— Дай пройти.

— Куда ты собралась?

— Ты же слышал. Домой. Вадим отвезет меня, а ты можешь возвращаться к своим… Ты можешь возвращаться к своим друзьям. Идем? — беспечным тоном говорю я, в конце обращаясь к Вадиму.

— С Боссом ты не поедешь. Я не собираюсь потом гадать, в каком месте он тебя опять оставит. Где твои вещи?

Я начинаю закипать.

Становится обидно за Рудова. Демид полностью игнорирует парня.

— Тебе какое дело? Какая тебе разница, оставят меня где-то или нет?

— Хочешь, чтобы я ответил?

Чтобы услышать очередную гадость в свой адрес? Нет. Спасибо. У меня и так день паршивый.

— Нет.

— Хорошо. Вадим, принеси пальто Ангелины.

Эй, куда Рудов сорвался?

— Вадим! — почти перехожу на визг. — Зачем ты его слушаешь?

— Ангелина, прости. Наверное, тебе и правда лучше поехать с Демидом.

Трус!

Я прикусываю язык, потому что мне и правда хотелось высказать все новому знакомому, но в его взгляде была такая вина и сожаление, что я просто не решилась добить парня.

Как бы то ни было, он чувствовал себя виноватым, поэтому я просто киваю и отпускаю его.

— Иди к друзьям, Покровский. Я с тобой не поеду.

— И как же ты доберешься до дома?

— На такси.

Идея, конечно, не самая удачная, неизвестно, что за водитель мне попадется, но другого выхода у меня не было.

— Вперед! — он отходит, пропуская меня. — Когда завтра поедешь на учебу с отцовским громилой, передавай ему от меня привет.

Я непонимающе смотрю на парня.

— Что? Почему я поеду с ним?

— Приедешь ночью на такси — ему дадут приказ не отходить от тебя. Кстати, отец не дурак. Поймет, что ты куда-то вляпалась сегодня. Начнет узнавать. Когда узнает, где ты была, надоумит твою мать посадить тебя на цепь.

Перспектива встретиться лицом к лицу с отцом Демида меня совсем не обрадовала. Скажу больше — испугала.

— Если ты ему не расскажешь, он не узнает.

— Начнем с того, что я терпеть не могу врать. К тому же… Я и так собирался ехать домой.

Я прикусываю нижнюю губу, потому что, блин, меня обрадовали его слова. Демид не собирался здесь оставаться. Горской здесь не было.

Если бы мы жили в другой реальности, то сейчас я бы улыбнулась.

— Говорю на случай, если ты подумала, что я уезжаю из-за тебя.

Улыбаться тут же перехотелось.

— Если ты передо мной оправдываешься, то не стоит. Но, если себя успокаиваешь… — нагло заявляю я, наклоняюсь к парню, вдыхая в себя его запах. — Придумай что-нибудь другое. Слабоватая отмазка.

Я жду, что Демид начнет спорить, говоря о том, что в его идеальном мире не существует никаких Котовых, но он молчит. И я понимаю, что это даже к лучшему. Получается, что этот раунд остается за мной.

— Демид! Ангелина!

Из толпы людей, которых, кажется, стало только больше, отделяется Рудов.

— Где вещи? — спрашивает Демид, и я только сейчас понимаю, что в руках Вадима ничего нет.

Он же пошел за моей одеждой.

— Их нет. Пальто, сумка. Вообще ничего.

— Как это? Где они? — кричу я.

Перед тем как Покровский увел меня, все оставалось на диване. Я точно помню.

— Потом найдут и домой к нам отправят. Пошли.

— Как я пойду? На улице холодно.

От своей же тупости хочется закатить глаза.

Осталась без документов? Плевать.

Без телефона? Плевать.

Без кошелька? Плевать.

Без верхней одежды? Ой, проблема. Замерзну же.

Покровский громко выдыхает, затем снимает с себя куртку и накидывает на мои плечи.

— Проблем не осталось.

В этот раз он берет меня за руку и тянет к двери. Люди также расходятся, пропуская нас.

В лифте едем в абсолютной тишине. Я просовываю руки в рукава куртки и, кажется, начинаю пропитываться запахом Демида. Он проникает в меня. В нос, затем в легкие, заставляя сердце болезненно сжаться.

Это дикость.

Нельзя так реагировать.

Но я ничего не могу с собой поделать. Это самый офигенный запах на свете. В больших дозах можно опьянеть. К счастью, мы вовремя оказываемся на улице, и похмелье мне не грозит.

А вот совесть точно не даст спокойно жить.

— Ты можешь заболеть.

Надо было отдать ему куртку и начать искать свои вещи. Сейчас Демид был в одной рубашке. И пусть он делает вид, что ему пофиг на мороз, я знала, что ему холодно.

— На твоей совести будет.

Другого ответа я и не ждала, поэтому сразу же начала стягивать с себя чужую вещь.

— Не надо беспокоить мою совесть. Ей и так трудно последнее время.

— Сдурела?

Демид протягивает руку и останавливает меня.

— Мы оба знаем, что с тобой начинает происходить, когда у тебя температура поднимается. Мне проблемы не нужны.

Здорового Покровского я с трудом выношу, а больного… В такие времена он даже дышит ядом и сарказмом.

— А я уж подумал, что ты беспокоишься обо мне.

Он накидывает капюшон на мою голову, случайно дотрагиваясь пальцем до моего виска. От этого прикосновения пульс ускоряется, разгоняя по венам кровь, отчего тут же становится жарко.

Ой, это что за звук вырвался из моего рта?

Будто щеночек заскулил.

Позор!

Соберись, Ангелина. Соберись!

Злобно проклиная себя, я зашагала к знакомой машине. Пусть Покровский заболеет. Меня это волновать не будет.

Мое мнение изменилось после того, как Демид чихнул в третий раз. Последний, когда мы подъехали к дому. Сейчас мне казалось, что это я его сглазила, он заболел, а мне из-за этого придется гореть в адском котле.

Только этого мне не хватало.

— Так, иди за мной, — хватаю парня за руку, пытаясь сдвинуть с места.

Он горячий.

Или это у меня руки холодные?

— Котова, я спать хочу. Дождись утра. Тогда и поругаемся.

— Я не собираюсь с тобой ругаться. Выпьешь таблетку и пойдешь спать. И будь тише, не хочу, чтобы мама с твоим отцом прибежали.

Они точно не обрадуются, увидев нас двоих. А мама потом еще прочитает мне лекцию о том, что мне не стоит общаться с ее будущим пасынком.

— Их дома нет. Можем кричать. Никто не услышит.

Серьезно? Получается, мы в доме одни?

Да уж, повезло.

Глава 15

— Ладно, — хрипло произносит Демид, направляясь к лестнице. — Я иду спать.

Я мысленно отдаю себе приказ не останавливать парня. Пусть идет. Пусть не маячит перед моими глазами. Пусть сохранит мои нервные клетки. Может, если я не смогу сейчас на него смотреть, то не буду думать о том, что произошло сегодня в той квартире, когда Покровский сначала защитил меня от рыжего, а потом и спас от холода.

Головой я понимала, что его поступки — это такие мелочи, которые не заслуживают медалей, но…

Черт, я десять лет и четыре дня буду об этом жалеть.

— Если я сказала, что тебе надо выпить хотя бы горячего чая, значит, тебе надо выпить горячего чая, — четко проговариваю я, скидывая с себя его куртку. — Вперед на кухню, Покровский.

— Что-то подсказывает мне, что лучше этого не делать.

— Почему? Боишься, что в твой чай добавлю чистящее средство?

Демид, поднявшись на две ступеньки, разворачивается. Что-то в его взгляде заставляет меня тяжело задышать. Он так посмотрел на меня. И не было в его глазах злости или раздражения. Было что-то непонятное мне. Загадочное. Отчего дыхание на секунду перехватило.

— Все может быть. Ты как-то говорила, что с удовольствием закатаешь меня в бетон.