Заставлю тебя полюбить (СИ) - Асхадова Амина. Страница 38

— Можешь хотя бы рассказать, для чего ты учил меня? Если не собирался убивать Давида, то для чего опекал меня все эти годы и натравливал на него?

Неужели все мои попытки убить Давида заранее сводились к нулю? И кем — самим Доменико?

— Яд, оружие, — перечисляла я, — для чего это все? Неужели для того, чтобы просто выстрелить в меня на нашей свадьбе? Тогда для чего была вся эта красивая обертка, в которой ты вручил меня ему год назад?

У Доменико было столько возможностей, чтобы воспользоваться мной. Одного только не было — нас с Давидом.

Вероятно, это и был ответ.

— На вашей свадьбе меня не было. Я не для того тебя растил, чтобы убить одним жалким выстрелом.

Я шумно сглотнула.

Сколько же еще людей пытается избавить Давида от меня?

— Мой план был выверен до идеала, — щедро продолжил Доменико, — я подарил тебя ему, потому что знал, что рано или поздно я его растопчу. Моим оружием станет то дорогое, что у него появится.

— Ты не знал, что он меня полюбит.

Я обняла себя за плечи и бегло оглядела места, где обычно Доменико прячет пистолет.

Там не было.

Но рукоять торчала из кармана. Глупец, кто же держит оружие так неуклюже?

— Ты красива и умна. Я знал, что ты зацепишь его. Мы ведь все для этого делали, помнишь, Жасмин?

Помнила.

И красивое личико.

И невинность.

И еще события, которые были подстроены нами. Например, когда в квартиру Давида ворвались, и я защитила его. В нашу первую встречу.

Доменико сделал все, чтобы я зацепила Басманова. Чтобы потом растоптать — и его, и меня.

— Ты — идеальное и стопроцентное попадание, Жасмин.

Доменико хотел уничтожить своего врага, когда тот обретет желанную женщину. Ею стала я.

Избавиться от меня — означало добить Давида, унизить, сломать его.

Все это время Давид оберегал меня от себя, чтобы случайно не зацепило. Ведь мы считали, что Доменико гонится за своим братом — сицилийским наследником.

Однако, план Доменико — пятилетний, долгий — был куда размашистее. Он желал уничтожить сердце Давида, когда тот, наконец, сумеет полюбить.

— Ты просто подонок, — процедила я ему в лицо, — ты сам себя проклял, Доменико! В погоне за местью ты потерял свою жену.

— Умолкни, шлюха, — разозлился мой палач.

Доменико резко схватил меня за горло, полностью обездвижив. Он всегда так учил. Он же мой учитель, а ученик редко превосходит своего учителя.

Но когда Доменико захотел большего — опустился коленями на ковер и стал расстегивать ширинку, я закричала из последних сил и ударила ногой его в пах.

Все-таки ученик превзошел своего учителя.

Доменико побагровел.

— Ты не любил свою жену. Никогда, — вспомнила я его слова, — подонки не любят своих жен. А ты именно такой: омерзительный подонок, который соврал о моих родителях!

— Вот же сучка! — заорал Доменико и снова набросился на меня.

От его веса я ударилась головой об пол. Тяжелая рука на шее стала постепенно сдавливаться. Кислород переставал поступать в легкие.

Я стала задыхаться.

Еще барахтаться, но невероятно быстро — задыхаться.

Я вцепилась в его толстое запястье двумя руками и завертела головой в разные стороны, но не увидела ничего, кроме белого ковра. Ни одного тяжелого предмета в стиле лучшего кино. Зато видела, с каким омерзительным выражением лица он расстегивал свои брюки и доставал член.

В этот момент из его кармана выпал пистолет.

Он хотел трахнуть жену Давида Басманова.

Какая гордость.

Какое превосходство.

Трахнуть, а потом убить. Сильнейшее унижение для любого мужчины. Похоть ослепила подонка настолько, что он не заметил оружие, выпавшее прямо мне в руки.

Почти.

Еще чуть-чуть, и я до него дотянусь. Если выстрелить ему прямо в руку, которой он расстегивает свою ширинку, это решит проблему.

Убить его — слишком легко. Отдать Давиду — вот, чего Доменико боится больше всего. Я потянулась за оружием, удерживая в легких последний кусочек кислорода.

Все выглядело так, будто я трепыхаюсь в нехватке воздуха.

Я сделала незаметный рывок и мысленно усмехнулась: Доменико забыл, чему учил меня.

Он забыл, кого он, черт возьми, вырастил.

— Учитель ты превосходный, а вот противник — так себе, — прохрипела я.

В моих руках оказалась тяжелая рукоять. Доменико ослеп от скорой расплаты со своим врагом. Он планировал поиметь меня своим членом прямо здесь.

Черта с два.

— Ты… сдохнешь, — выдохнула последнее, что у меня осталось.

— Только после тебя.

Доменико ухмыльнулся, а я почти нажала на курок.

Как раздался выстрел. Лицо подонка исказилось в гримасе боли. Я уже не слышала, но на подсознании понимала, что он орет. От боли.

Рядом стоял муж, а я так и не выстрелила. Доменико погубила не я.

Я все для тебя, — говорили бешеные глаза Давида.

Пистолет мужа был направлен на пах Доменико.

Боже.

Хватка на моей шее резко ослабла, но горло горело огнем. Перед глазами стояла страшная картина. Такое не скоро забудется.

— Чтоб чужих жен больше не трогал, — услышала я до боли знакомый звериный рык.

Давид пришел за мной. Он нашел меня.

Я тихо всхлипнула — сегодня все закончится.

Глава 39

Я прикрыла глаза, еще не веря — все закончилось. Рядом был муж. Это знак, что все будет хорошо.

— Это тебе не понадобится, Жасмин, — почти ласково сказал Давид.

И забрал оружие из моих рук.

А я и забыла о нем, когда прозвучал выстрел. Я без сопротивления выпустила рукоять из пальцев. Так будет лучше.

Я бы не пережила изнасилование.

Я бы не справилась с этим.

Сильная да не сильная.

— Моя девочка.

Я сильно закашлялась. Горло будто в огне было.

Муж был рядом, пока я приходила в себя. Шептал мне что-то ласковое, успокаивающее, а у самого лицо было — злющее, разъяренное.

Он осторожно перенес меня на кровать.

— Я скоро приду. Добью ублюдка и приду к тебе, моя девочка.

— Не… не надо, — я хрипела.

Но Давид меня не услышал. Не захотел услышать.

Набросившись на раненого Доменико, муж стал его душить. Я почти не видела их тела, но зато все слышала.

А позже я поняла, как Давид нашел меня. Игорь был здесь рядом. Они вошли, когда Давид расправлялся с Доменико.

— Виктор будет жить, — кивнул Игорь.

Но Давид ему не ответил — он был увлечен другим. Он жаждал смерти.

— Сдохни, падла, — заорал муж.

Я крепко зажмурилась от страха. Звериный голос. Не людской.

Маша заперла дверь номера изнутри и бросилась ко мне.

— Ты как, подруга? Ну и мерзость. Твой муж выстрелил ему в… ну, ты понимаешь. Слава Богу, что Игорь еще в ресторане приметил этого подонка! Он понял, что за тобой следят и решил «проводить» вас с Виктором.

Я поморщилась.

Маша невовремя стала чересчур болтливой. Она напугана, но не отходит от меня ни на шаг.

— Переверни меня к ним… Я хочу видеть, — попросила я.

— Хорошо. Раз хочешь, пожалуйста. Я бы не стала, конечно…

Я вцепилась взглядом в мужа. Выражение его лица было не человеческим — звериным.

Оценив ситуацию, Игорь хлопнул Давида по плечу:

— Ну, хватит. Не бери грех на душу, Давид. Пусть ублюдок, но твоя кровь! Эй, ты слышишь, Басманов?

Я покачала головой: муж не послушает никого. Игорь попробовал оторвать Давида от тела брата, но ни в какую.

Давид желал расправиться с моим обидчиком лично.

Я тихо заплакала. Не хотела, чтобы Давид брал на себя такой грех. Белый ковер был весь в крови Доменико. Я слышала, как он задыхался и понимала, что он испытывает сейчас. Адскую боль и жжение, которые испытала я минутами ранее.

— Скоро к тебе присоединится твой папаша. Жди его в аду, Доменико, — пообещал Давид.

Руки мужа побелели от той силы, с которой он сжимал толстую шею Доменико. Глаза подонка медленно закатывались, но еще видели. Все видели.