Дайте шанс! Трилогия (СИ) - Сагайдачный Вадим. Страница 101
Уверенность на лице главы Тайной канцелярии меняется на растерянность.
– Мне нужно созвониться со своим руководством…
– Созванивайтесь. Но Черновола я забираю немедленно.
– Вы мне будете указывать?!
– При всем уважении исключительно к вашей должности, но ни в коем случае ни к вам лично дам вам совет, не стоит так пренебрежительно отзываться о клане Вагаевых. Это может вам дорого стоить. Может пошатнуться и карьера, и высокое положение, и быть может даже судьба.
***
Черт, как же здорово снова оказаться на свободе, вдохнуть свежего воздуха, пусть и перемешанного со скверной. Омрачала лишь боль внутри после побоев. Я и без того старался ступать осторожнее. Но когда из костей в теле целым остался лишь один позвоночник, каждый шаг, любое незначительное движение отзывалось в той или иной степени острой болью.
А еще больно было внутри. Это уже за гранью физических ощущений. Тяжело ни за что быть обвиненным в том, что не совершал. Тем более, когда тебя только что возвысили, провозгласили в герои и тут же со всего маха кинули мордой в грязь и по ней размазали.
Балашов вылетел пулей из кабинета вместе с подельником Федоровым. Я смог умыться прямо там в кабинете и привести в порядок лицо. Тем не менее, сейчас у меня было ощущение, что я весь в грязи. От этого каждый взгляд на меня со стороны охранявших здание рядовых военнослужащих трактовался как критический. Мне казалось, что каждый из них смотрел на меня как на предателя.
– …Награждается рядовой… – донеслось со стороны войсковой части спецназа, которая находилась недалеко от здания гарнизонной гауптвахты и настроение резко упало.
В пи*ду ваши награды и звания. Засуньте их себе в задницу.
– Сюда, Андрей Викторович. Генерал дал нам внедорожник доехать до станции, – показал Антон Вениаминович на припаркованный у входа автомобиль.
– А там? Будем ждать поезда? – вспоминая расписание, спросил я.
– А там на мотрису. Она уже ждет нас на станции.
В крепости расстояния крошечные. Не успели сесть и доехали.
Что есть такое мотриса стало понятно, когда мы к ней подошли. Оказывается, так назывался бронированный автономный железнодорожный вагон.
Несмотря на по‑военному грозный вид снаружи, внутри оказалось очень даже ничего. Красивые аккуратные столики, пухлые диванчики и вполне себе большие окна. Окна, впрочем, оказались экранами. С внешней стороны стояли камеры, а тут они отображали то, что снимали снаружи, создавая эффект обычного вагона. Точнее, очень небольшого вагона, рассчитанного на дюжину респектабельных пассажиров. И целых две молодые, и что особо ценилось в крепости, – белолицые проводницы.
Едва мы сели, в кармане брякнул смартфон. Я не забыл его прихватить вместе с деньгами и ножнами с ножом. Ничего своего оставлять Балашову я не собирался. Чисто из принципа.
Мразь Федоров мне всю левую кисть раскрошил. Лекарь ее раза три залечивал, а он снова мне ее разбивал каблуком. От этого боль была невероятная. Только теперь, когда все оказалось позади, я понимаю, почему выдержал. Осветленность снимала часть сильных болевых симптомов. Было бы в полную силу, и даже не знаю, сколько бы я смог продержаться.
Пока одной рукой доставал из кармана смартфон, пришло второе сообщение.
«Эмили: Мог бы и сообщить, что сбежал»
«Ева: Ну ты и козел. Не ожидала»
Тьфу ты… Ну и дуры!
– А мы можем забрать с собой еще двух человек? – спрашиваю у Антона Вениаминовича и в этот момент мотриса трогается с места.
– Кого?
– Двух девушек.
Он дергает бровями и тем будто выражает сочувствие.
– К сожалению, сами видите, уже тронулись. Тут не такси. Остановиться и вернуться – целое дело.
Понимаю, все позади для меня и для девчонок. И все же… Мне на душе будет лучше, если они свалят с «Передовой» как можно быстрей.
«Андрей: Я только сейчас выезжаю. Не сидите, тоже быстрее сваливайте. Берите увольнительные и сваливайте. Как будете в Тобольске – сразу звоните»
Мотриса проезжает ворота. Все, мы за пределами крепости. Теперь точно все позади.
Кладу смартфон на стол и укладываю спину на мягкую спинку дивана.
Черт… больно. Больно сидеть, стоять, лежать. Чем больше и резче шевелишься, тем она острее. Но даже если лечь и не дышать легче не станет. Боль превратится в тупую, ноющую, вызывающую раздражение от своего занудства.
Антон Вениаминович звонит кому‑то. В разговоре слышится об обязательном вызове лекаря.
– Потерпите немного, – закончив телефонный разговор, говорит он мне. – Не хотелось задерживаться в крепости. Сейчас доедем до Тобольска и будет лекарь. Там уже вертолетом домой. Давай‑ка я пока закажу для нас водочки. С ней будет полегче.
Киваю в ответ. Наверное, так и будет. Слишком уж на душе мерзко, противно и больно. От этого хочется напиться и забыться.
Антон Вениаминович подзывает проводницу и делает заказ. Та предлагает позавтракать. Я отказываюсь, хоть со вчерашнего вечера ничего не ел. Боюсь, сейчас в меня ничего не полезет, да и не хочется. Говорю, чтобы принесли какой‑нибудь сок и будет достаточно.
Девушка принимает заказ и торопливо уходит.
– Сказали, вы обезвредили диверсанта. Льдом сковали ему голову. Выходит, не зря из дома сбежали, – с улыбкой говорит Антон Вениаминович, по‑видимому, желая перетащить мое настроение от кисляка в позитив.
– Выходит.
– Вчера как вас привезли, сообщили, что утром состоится торжественное построение и вас всех будут поздравлять. Я подумал, вам захочется поприсутствовать и уже потом вернуться домой. А оно вон как повернулось. Не пойму, зачем было терпеть пытки? Почему сразу не сообщили кто вы и не позвонили Виктору Федоровичу?
– Хм… Почему‑почему… этот Балашов начал так выкручивать, что типа это я диверсант. Я уже подумал, если признаюсь, они начнут подозревать весь клан. Только хуже для всех сделаю.
– Зря. Очень зря. На то и есть клан, чтобы решать проблемы. Ищейки все равно бы до всего докопались. А я только утром узнал, что вас задержали. Пришлось срочно звонить сначала Виктору Федоровичу, потом все повторить для Федора Гордеевича. Он уже сам позвонил генерал‑губернатору и князю в Москву. Но ничего, скоро будем дома. Теперь уже все закончилось.
Проводница принесла графины с водкой и апельсиновым соком. Антон Вениаминович сам налил для нас и того, и другого. Я одним махом влил в себя стопку. Горькая падаль. Аж передергивает. Еще и пораненные губы защипали. Но эта горечь ничто по сравнению с тем, что осталось внутри после ночного допроса с пристрастием. Там до сих пор все клокотало.
– Дед сильно бухтел, когда пришлось из‑за меня звонить в Москву? – спросил я больше, чтобы отвлечься, ну и заодно знать, к чему готовиться.
– Ну так… Слегка. Слышал, он сильно переживает по другому поводу. Тарасовы вышли на него с требованием. Хотят к концу лета взять реванш, устроить между вами и Игнатом новую дуэль. Нужно будет хорошенько подготовиться. Егор Яковлевич уже в курсе что нужно. Он займется вашей усиленной подготовкой. Тарасовы хотят дуэли на полную.
– До смерти?!
– Именно…
Конец
Дайте шанс! Том 3
Глава 1
Балашов покинул высокий кабинет в расстроенных чувствах. Еще до начала встречи с князем он выяснил, кем в действительности являлся рядовой Андрей Черновол. У главы даже успела сложиться очередная еще более изощренная версия. На этот раз она касалась происков клана Вагаевых по ослаблению Российской Империи. Однако князь Бельский отнесся к докладу главы Тайной канцелярии Тобольской губернии весьма скептически. Он велел Балашову не заниматься ерундой и оставил у себя собранные по делу материалы. Конечно же, вряд ли для отправки хотя бы в государственный архив. У князя имелся свой личный архив, где он хранил компроматы.
Покинув здание, Балашов прошел к автомобилю, плюхнулся на водительское место и задумался.