Дайте шанс! Трилогия (СИ) - Сагайдачный Вадим. Страница 20

— А если биться на мечах? — переспрашиваю на всякий случай.

— А если на мечах, воздушный щит будет стоять в полную силу. Тебе опять же придется много по нему бить, заставить Тарасова тратить много сил на защиту.

— Так понимаю, на кулаках мне будет проще.

— В твоем случае — проще. В какой-то степени проще. Ты не забывай, Тарасов чистокровный. У него изначально больше сил. Победить ты его можешь только техникой и отточенными ударами. Когда будешь выстреливать двойки, тройки, подготовительные удары нужно бить с обычной силой. А вот в основные, прибегая к силе Света. Тогда удары будут в разы мощнее. Тебе понадобится научиться быстро активировать и быстро убирать силу. А теперь продолжим спарринг. Приготовься к ударам. Бить буду несильно, но ощутимо. Зато так ты быстрее овладеешь защитными навыками. Улучшишь реакцию. Через боль оно быстрее доходит. Поехали…

И мы даже не поехали, полетели. Следующие два часа меня били и мотали из стороны в сторону. Но Егор Яковлевич не изверг. Взяв боксерские лапы, он дал мне оторваться. Бить по ним оказалось куда интереснее, чем по неподвижному мешку. Громаднейшее поле для вариаций.

Заодно я смог потренировать быструю активацию Света. Получалось так себе. С активацией еще куда ни шло, а с последующим быстрым гашением Света уже не очень.

Егор Яковлевич «утешил». Сказал, что быстро такой навык не выработается. Его предстоит долго оттачивать. Чуть ли не годами.

После стольких упражнений с применением Света к концу тренировки я измотался еще хуже вчерашнего. Даже махнул рукой на бассейн. Жил бы в обычной семье, сейчас чего-нибудь съел и завалился спать до вечера.

Но у дворян другие замашки.

Мне предстояло принять душ, нарядиться в костюм и в таком виде заявиться в столовую. Там не спеша пообедать под очередное нытье Илоны и только тогда отправиться к себе.

И где взять столько сил…

А может ну его этот обед. Сразу к себе и в кровать?

Глава 11

Я почти дошел до дома, как в ворота усадьбы стали въезжать два большущих черных внедорожника. На них ездил дядя в сопровождении охраны.

В основном он с семьей постоянно жил в усадьбе. Это если не считать разъехавшихся детей. Те у дяди кто женился, кто учился. Так что в настоящем оба сына и дочь появлялись у родителей нечасто.

Стоя у входа в наш флигель, поглаживая пышные усы, за автомобилями наблюдал дворецкий Антон Вениаминович.

— О, Андрей Викторович, — развернувшись ко мне, приветливо улыбнулся он, — всегда приятно видеть перемены. И как успехи на тренировках Егора Яковлевича?

Андрей относился к дворецкому нейтрально, а мне он что-то не понравился. И вот тут был зарыт большущий минус родства. Другого работника можно отшить, да и все, а этого нельзя. Он не просто служит в доме, он кровная родня. Из таких родственников, как Антон Вениаминович состоит род. Чем дружнее, чем роднее, чем все ближе, тем сильнее становились Вагаевы.

— Нормально, — ответил я и поняв, что получилось сухо, добавляю: — у Егора Яковлевича талант выжимать последние силы.

— Зато потом у него получаются хорошие результаты. Его подопечные становятся лучшими, — дворецкий кивает в сторону подъезжающих к соседнему флигелю автомобилей. — Александр Федорович с сыном пожаловали. Вам лучше подойти поздороваться. Александр Федорович у нас с весны не появлялся, а Олега Александровича мы не видели с Новогодних каникул.

Посмотрел на себя. Футболка, шорты мокрые. После тренировки я все еще теку.

— Прямо так? — удивленно показываю на себя.

— Андрей Викторович, лучше так, чем вы перед ними отвернетесь и войдете в дом. В кругу близких иногда можно закрыть глаза на внешний вид.

Пришлось согласиться и поплестись к соседнему флигелю.

Чернокожий дядя вышел из машины и, увидев меня, улыбнулся белозубой улыбкой, подозвал младшего сына Олега. Он на четыре года старше Андрея. Сейчас учился в Тобольском военном училище.

Для Андрея видеть вернувшихся с червоточины дело привычное, а для меня нет. Я смотрел на них с большим удивлением. Их кожу, волосы, ногти как будто выкрасили в самую черную краску. Даже белки глаз были черными.

Так всегда получается, когда долго находишься в червоточине. Сначала всё перечисленное начинает становиться серым, потом темным, а примерно к окончанию третьего месяца черным. Скверна глубоко въедается во все что можно и потом долго не сходит.

Когда в день своего рождения Андрей опустил в скверну руки, будучи в концентрированном виде, она сразу впиталась в кожу. С черными руками он потом ходил больше двух месяцев, пока они не приняли прежний вид.

Дядя в последнее время почти не вылезал с Игл, а у Олега в училище проходили лишь теоретические занятия. Начиная со второго курса, в основном курсанты проводили время в червоточине.

Это потому что Тобольское училище относилось к особенным. Там специально готовили военных для обороны Империи против тварей Тьмы. Или же, как оно выглядело на самом деле, для их истребления. Тем, кого направляли кланы, необязательно было дальше служить в армии. Они применяли полученные знания на Иглах.

— Мои поздравления! — пожимая мне руку, воскликнул дядя. — Виктор звонил, хвастал твоими достижениями. Золотая медаль — это ценная награда. А ты смотри и учись у Андрея прилежности, — укорил он сына.

— Так у меня всего три четверки, — вяло возмутился Олег.

— И один трояк!

— Это в прошлом году было. Потом как-нибудь пересдам.

— Я посмотрю, как ты пересдашь.

В первую секунду не понял с чем меня поздравляет дядя. Потому как окончание лицея с золотой медалью — это не ко мне, это достижение ушедшего в спячку Андрея.

В отличие от простого рукопожатия дяди, Олег поздоровался куда теплее, еще и по-дружески хлопнул по плечу. Для Андрея он был не особо близок, все-таки сказывалась разница в возрасте и тем не менее относился к нему именно как старший брат.

Нет, никаких обучающих или назидательных разговоров Олег с ним не проводил. Просто пока жил в усадьбе, всегда был рядом. Он ходил в тот же лицей и нес для него скорее роль невысокого покровителя, к которому всегда можно было обратиться. Продолжи брат обучение в лицее, он бы не позволил Тарасову избивать Андрея. Но его, к сожалению, в последние годы в лицее не было.

— Виктор сказал дальше ты едешь учиться в Московский императорский, — продолжил дядя, — менеджмент — это очень хорошо. Толковый управленец всегда на вес золота.

— Быть военным куда лучше, — заметил я, обратившись больше к мечте Андрея получить именно военное образование.

— Нет, Андрей. Каждому свое. Если все будут военными, то куда скатится этот мир! — широко всплеснув руками, воскликнул дядя.

— Поверь, вся эта военная романтика уходит через месяц жизни в казарме, — теперь продолжил Олег, — потом начинаешь мечтать об обычной жизни в городе. А свернуть нельзя. Уже выбрал дорожку.

— Зато ты можешь постоянно развиваться, — не согласился я.

— Это да, неделю назад я взял Огонь! — с особой гордостью похвалился он.

— Осталось взять Воздух и станешь Абсолютом, — теперь с гордостью, констатировал достижения сына дядя.

— Ну это уже как получиться. Из всего курса взяли третью способность только восемь человек. Совсем не факт, что после пятого курса будет взят Воздух. Вполне может случиться, что потом придется добивать его уже на Игле.

Понимаю, так не стоит делать, лучше о своих проблемах решать с отцом и все-равно не хочу упустить шанс заполучить в союзники дядю и уже после попытаться надавить на отца. Тем более что разговор коснулся нужной мне темы.

— Мне бы хоть что-то взять. Хотел отправиться на лето к Игле, но отец против. Даже не знаю, как его убедить.

— Виктор прав. К осени ты почернеешь. Университет, как и любое высшее общество, не то место куда стоит показываться в таком виде, — рушит появившуюся надежду дядя.

— Но, если поехать всего на месяц, я не успею полностью почернеть. А потом за август скверна с меня сойдет. В университет я приеду чистым.