Дайте шанс! Трилогия (СИ) - Сагайдачный Вадим. Страница 97

Как‑то формулировка резанула. Я уже почти привык к званию героя. «Фигурант» совсем не то. Попахивает уголовщиной. В том смысле, когда уголовное дело возбуждено против тебя.

С девушками допрос затянулся на полчаса. Первой вышла Ева. Она хотела присоединиться ко мне, вместе дождаться остальных, но ее служители гауптвахты выпроводили. Точно так же после выпроводили Эмили. Нам даже не дали поговорить.

Чем дольше я ждал появления Ромы, тем больше начинал переживать. Что должны были сделать следователи, узнав, что у Синицына мог быть сообщник? Тут же найти рыжую подругу девушек, разузнать у нее куда и к кому она ходила с Синицыным. То есть должна была начаться суета. Вместо этого, царила тишина. Людей всех выпроводили, кроме меня и двух дежурных – никого.

Ровно в десять вечера к нам стремительно вошел высокий мужчина немногим старше тридцати. Он хоть и был одет в гражданку, но я сразу почувствовал, глава канцелярии – это он. От него исходила невидимая, но в то же время явственно ощущаемая энергия власти. Ну и заодно подсказала реакция дежурных, конечно. Оба вскочили и стали по стойке смирно.

Мужик стремительно пронесся мимо меня прямо в кабинет, где допрашивали Рому.

Думал все, вот теперь точно начнется суета. Но нет. Прошло минут пятнадцать, и глава канцелярии покинул кабинет уже без прежней спешки. На этот раз он даже бросил на меня взгляд. Холодный, изучающий, одновременно с этим оценивающий.

– Черновол, вас как нашего героя мы оставили на последнюю очередь. Не утомились?

– Да нет…

– Прошу пройти за мной.

Как‑то не понял интонации Балашова. И не понял настолько непривычно смотрящейся любезности со стороны человека столь серьезного положения к простому рядовому. Тут в армии у зачуханного сержанта гонору выше крыши. Об офицерах вообще молчу.

Привинченный к полу табурет, письменный стол с ноутбуком и принтером, узкий шкаф, привинченная к стене вешалка, рукомойник, закрытые жалюзи вместо штор… А больше в кабинете, где последней допрашивали Эмили, ничего не было. Разве что вместо одного допрашивающего лица таковых оказалось трое. Главный – Балашов, разместился за столом, двое остались у двери.

Глава канцелярии пригласили сесть на табурет.

– Прошу нас извинить за некоторые формальности. Перед допросом у нас полагается немного сжечь Света.

– Пожалуйста, – пожал я плечами.

Один из стоящих позади подошел со спины и в этот момент меня хорошенько долбануло. Две острые иглы сквозь одежду воткнулись в плоть и меня на пару секунд затряс мощный электрический разряд.

По‑моему, если бы я и хотел врезать в ответ, у меня не получилось. Мышцы сжались также, как от удара молнии Синицына. Но без сопутствующей острой боли.

Стоило иглам оторваться от спины и тряска завершилась. На меня навалилась усталость. Такое чувство, заряд выжег мне 90 % силы.

– Знаю, немного больно. Прошу прощения, такова формальность. И еще одна формальность, прошу выложить на стол содержимое карманов, – с той же любезностью и с тем же тоном, не терпящим отказа, произнес Балашов.

– Как‑то странно, раньше я думал, что обычно обыскивают преступников, – поднявшись, выронил я.

– Извините, но мы не полиция. У нас в работе свои нормативы. Приходится соблюдать.

Я полез в карманы.

Хм… только надел форму, там кроме смартфона и пачки червонцев – ничего.

Достал и положил на стол смартфон.

– Это все?

– Деньги только.

– Выньте и положите деньги. Не волнуйтесь, они никуда не денутся. Как только досмотр закончится, вы сможете вернуть все обратно в карманы.

Пришлось доставать.

Пачка червонцев оказалась великоватой. Глава с удивлением посмотрел на нее, но промолчал.

– Поднимите руки, – раздалось сзади.

Не дожидаясь реакции, мужик сзади сам их мне поднял по швам. Его руки ловко принялись шманать, тщательно осматривая каждую складочку.

Он еще не дошел до ног, а я вспомнил о ноже в ножнах, пристегнутом к левой ноге. Невольно вспомнился Василий. Он мне советовал носить все три. Хорошо я не послушал. Не хватало, чтобы из‑за этой ерунды ко мне сейчас прицепились и начали задавать лишние вопросы.

– У него нож, – дойдя до него, нащупал сыскать.

– Андрей, ну в самом деле, я же просил выложить на стол все …

– Извините, совсем забыл.

– Доставайте.

Отцепил ножны и вместе с ножом положил на стол.

– Очень хорошо. Присаживайтесь, – позволил Балашов и хищно сузил глаза. – Разрешите поинтересоваться: сколько у вас червонцев?

Я сел на табурет и пожал плечами.

– Рублей 600 или 700.

– 600 или 700… Интересно… Федоров, скажи, сколько у тебя сейчас в кармане денег?

– Ровно 32 рубля с мелочью.

– Заметьте. Он точно помнит рубли, но не помнит мелочь. В моем кармане обычно 2–3 тысячи. Я не считаю ни червонцы, ни сотни. Вы не помните 600 у вас рублей или 700. О чем это говорит? О том, что для вас они мелочь.

– Мы просто собирались…

– Я только что разговаривал с Романом Пересада. Вы собирались в червоточину, но решили устроиться по контракту. Полагаю, деньги вы подкопили или, что скорее всего, нашли нечестным путем. Собственно, не суть. Суть в том, почему не положить деньги на счет, а носить в таком количестве с собой. По меньшей мере для солдата это неудобно. Вопрос второй: зачем носить с собой на ноге нож?

– На всякий случай.

– Пересада указал, вы приняли душ, надели чистую форму и собирались идти с девицами в столовую. Вы не на задании, вы не за стеной. Вы идете встречаться с девушками внутри части…

– А вдруг залетит Ворона? – догадался сослаться на тварь я.

– Значит, Ворона… В принципе, допустимо, – Балашов резко подался вперед. – Но что вы скажете о пистолете без номеров и ста патронах к нему, переданных Пересаде?

Бл*дь!

У меня не было слов!

– Вот поэтому мы и сжигаем Свет со всех допрашиваемых. Мало ли что вскроется. Пистолет и патроны выпали из потайного кармана вашего друга, – усмехнулся глава тайной канцелярии. – Итак, что мы имеем. У вас с собой внушительная сумма, которой у вас не должно быть исходя из возраста и статуса. При вас нож. Еще при вас друг, у которого в потайном кармане пистолет и солидный запас патронов. Подозрительно, не правда ли? Я бы сказал больше. Это пизд*ц как подозрительно!

Глава 26. Интерлюдия

На торжественное построение продолжали прибывать люди. Их стройными и не очень стройными колоннами отправляли с каждой казармы. Понемногу плац заполнился уже больше чем наполовину. Было даже удивительно видеть, что в части служило столько народа.

Женская рота лишь заняла выделенное для них место в центре, и Эмили засуетилась:

– Девочки, постарайтесь снять красиво. Вас мы с Евой тоже всех снимем. Потом кинем фоном музыку и сделаем на память для всех классный клип.

– А ничего, если мы будем снимать построение? У нас же все‑таки особая часть, – кротко спросила тоненькая девушка.

– Ну ты тоже вообще. Если боишься, дай я сама буду снимать, – предложила рыжая Катерина.

Девушка с радостью передала свой дорогой смартфон, лишь бы не участвовать в этой, как ей показалось, очень опасной затее.

Эмили пробежала глазами по роте. Из 47 девушек нормальные смартфоны, способные вести качественную съемку, оказались лишь у 6. А ей хотелось задействовать как можно больше. Пришлось пристать с просьбами к стоящим по соседству парням. Благо строгая прапорщица сегодня особо не возмущалась по таким пустякам.

Тем временем Ева поймала взглядом только сейчас прибывшего на плац Романа со своей ротой. Вот только среди парней не оказалось Андрея. Быстро отпросившись у прапорщицы отлучиться на пару минут, она понеслась к Роме.

– А где Андрей? – накинулась она на него с ходу.

– Фиг знает, – пожимая плечами, сиплым голосом ответил он и принялся кашлять.

– Не поняла.

– Меня вчера продержали до 12 ночи. Я думал, Андрюха позже вернется. Утром встал, а он в казарме так и не появился.