Путь Хранителя. Том 1. Том 2 (СИ) - Саваровский Роман. Страница 41

— В данный момент я на стадии выживания, — усмехнулся я и показательно потер печать на затылке, — но если задуматься… то в первую очередь нужно разобраться что именно произошло с дедом семнадцать лет назад. Я чувствую, что это может быть связано с моим появлением здесь.

— Разобраться с этим куда тяжелее, чем ты думаешь, — скривилась Богданова и устало потерла лоб.

— Ты пыталась, — не спрашивал, а утверждал я.

— Да, — вздохнула Василиса и посмотрела мне в глаза, — и пытаюсь до сих пор.

— Безрезультатно, как я понимаю.

— Слышь, малец, — окинула меня гневным взглядом розовая фурия, но быстро взяла себя в руки, — не знаю в какой сказке с единорогами ты жил до этого, но в этом мире нет силы способной пойти против власти боярского совета. Подавляющее большинство аристократов или у совета под контролем, или с ними заодно. А слова простолюдинов давно перестали иметь значение.

— А Романовы?

— Романовы, — грустно повторила Василиса, — с каждым годом их влияние слабеет. За ними все меньше сильной поддержки и даже они стараются не лезть в прямые конфликты с советом. Все чаще в спорных моментах Император вынужден идти на компромисс и не обострять ситуацию, вместо того чтобы поставить бояр на место.

— Но они все еще у власти.

— Потому что Романовых поддерживает народ и несколько действительно влиятельных лояльных семей, а ближний круг Императора Александра неподкупен и бесконечно предан. Но этого мало, чтобы диктовать свои условия. Если внутри страны начнется война за власть, то я бы не поставила на Романовых в этом конфликте…

— Но бояре все равно опасаются провоцировать имперцев, — задумчиво проговорил я, анализируя ситуацию, — боярские свиньи боятся, что европейские страны могут встать на сторону Императора Александра и помогут ему удержать трон…

— Да, — удовлетворенно кивнула Василиса моим словам, — так европейские страны получат могущественного должника и сохранят под боком удобного им правителя. Но если боярам удастся убедить соседние Империи не вмешиваться, то переворот неизбежен. А до того момента совет наращивает мощь и не может позволить себе попасть в крупный скандал. Таким образом сейчас Император и совет бояр откровенно зависимы от поддержки европейских Империй, — завершила короткое введение в текущую политическую ситуацию в Империи, — и вот в таких вот условиях ты хочешь, чтобы мое расследование инцидента семнадцатилетней давности прошло успешно?! Все нити ведут к совету, но нет никаких доказательств. Они замели следы и стоит им заметить, что кто-то подобрался к их тайнам хоть на шаг, как этого кого-то тут же не станет в живых.

— Но меня совет бояр открыто убить не рискнул, — задумчиво проговорил я, — все же имперцы их пугают куда сильнее, чем ты говоришь. Ведь совет испугался внимания?

— Естественно. Ты особый случай. Император Александр лично приложил колоссальные усилия, чтобы спасти жизни тебе и твоей сестре. Его друг, Князь Адлерберг растил вас как собственных детей шестнадцать лет. А твоя сестра сейчас на хорошем счету в Лондоне и обручена с членом Императорской семьи Священной Римской Империи. Убить тебя открыто, значит настроить против себя почти все страны Европы. Более того, твое убийство Император Александр использовал бы как повод возобновить расследование событий семнадцатилетней давности.

О том что моя сестра обручена с членом императорской семьи Священной Римской Империи я услышал впервые и это было чуть ли не лучшей новостью дня. Если сложить это с текущей обстановкой, то это многое меняет и развязывает мне руки куда сильнее, чем я предполагал до этого. Вельяминов скорее убьет члена собственного совета, чем тронет меня открыто.

Слишком велики ставки.

— А что не так с официальным расследованием инцидента?

— Тщательное расследование имперскими службами всех деталей инцидента заняло бы не меньше месяца, ведь все произошло вдали от столицы. В Иркутске. Вместе с уничтожением которого, не осталось и улик. Но имперцы ограничились лишь небольшой серией допросов и вынужденно закрыли расследование уже через неделю после инцидента. На Императора тогда насел не только боярский совет, но и все до единого аристократы и простолюдины. В империи начались беспорядки и волнения, народ винил во всем нынешнюю власть, и страна встала на порог гражданской войны, когда и так вела войну на несколько фронтов разом. У Александра не было другого выбора, кроме как публично обвинить в случившемся род Жуковых и перенаправить весь гнев народа на них.

— Разведка бы не перестала копать до правды, — скривился я.

— Не перестала, — согласилась Василиса, — но без открытого дела род Романовых не имеет право применять свою технику безусловного допроса, а боярскому совету хватило времени замести улики и хватило ума, чтобы больше никогда не давать повода к этому делу возвращаться.

— До моего появления в столице, — улыбнулся я и телу пробежала дрожь от такого приятного, но за несколько дней в этом мире уже забытого чувства превосходства.

От появившегося с учетом обстоятельств простора действий и количества возможностей голова пошла кругом и тело бросило в жар от нетерпения. Немалых усилий мне стоило успокоить себя и не начать действовать немедленно. В разговоре с Богдановой я узнал гораздо больше, чем планировал, но это еще не все что я хотел обсудить.

Ведь получается…

— Ты солгала, — с нескрываемым упреком в голосе проговорил я и подошел к опешившей Богдановой вплотную, — где они?

— Кто они? — не без труда выдержав мой напор переспросила Василиса, прикинувшись дурочкой.

— Ты знаешь, о чем я, — не моргнув ответил я, — а я уже начал думать, что мы союзники.

— Ладно, ладно, — примирительно подняла ручки Богданова и окинула меня осуждающим взглядом, — какие мы резкие сразу стали.

— Есть в кого, — пожал я плечами и протянул руку.

— Держи, — чуть склонив голову выпалила Василиса и протянула мне пачку бумаг в синей папке.

Как я и ожидал, нужные мне документы лежали у Богдановой прямо под рукой. Несколько минут я пристально изучал полученные документы. В папке оказались не только медицинские свидетельства наложения на меня печати пятой ступени, но также протокол судебного процесса, копии решения суда, список свидетелей при процедуре, показания медицинского персонала и прочие мелкие бумажки, приобщенные к делу.

Кропотливая и тонкая работа. И, полагаю, таких папок по делу об Иркутском инциденте у нее накопилось не мало за семнадцать лет. Не удивительно что Богданова так панически боялась обысков додзе. И ведь как умно прячет, под самым носом у совета. Дед бы гордился находчивостью, усердностью и непоколебимой преданностью ученицы.

— Все-таки пятая ступень, — с нескрываемой радостью проговорил я и закрыл папку.

— Рано радуешься, — фыркнула Богданова, — если бы простые бумажульки могли навредить совету, он бы уже давно загнулся.

— Ты права, — согласился я, — бумажульки это оружие и не работает само по себе. Но поверь, я умею им пользоваться.

— Без решения суда медицинский документ бесполезен. А как ты мог заметить, это конкретное решение выносил Боярский суд, а не Имперский. Следовательно, оспорить его неверное исполнение ты можешь лишь через вышестоящую над ним инстанцию. А это боярский совет. И ты сам знаешь куда они попросят тебя засунуть свое ходатайство. А после этого начнут тщательно копать откуда ты вообще эти документы получил.

— Есть у меня одна идея как это обойти, — пожал я плечами, но Богданова лишь закатила глаза.

Не поверила. Ну и ладно. Это не так важно. Запоет по-другому, когда увидит собственными глазами.

— Даже если так. Обрати внимание на фамилии тех, кто выносил вердикт, и тех, кто приводил приговор в исполнение. Один и тот же род Еремеевых. Которые были вассалами рода Жеребцовых.

— Были? — понял я к чему клонит Василиса.

— Были, — утвердительно кивнула Богданова, — род Еремеевых при мутных обстоятельствах был уничтожен под корень спустя шесть месяцев после инцидента.