Эндшпиль (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич. Страница 5

Франция, Германия и Бельгия. Сентябрь 1909 г.

Пока немцы рвались через форты Льежа в Бельгию, французы развернули наступление в Эльзасе и Лотарингии. Французские генералы, уверенные, что чем больше немецких сил застрянет в боях с бельгийской армией, тем меньше их окажется в «потерянных провинциях», двинули вперед Первую, Вторую и Третью армии. Самые сильные из французских армий, имевшие в своем составе четрынадцать корпусов и четыре кавалерийские дивизии, должны были не только отвоевать для Эльзас и Лотарингию. Продолжая наступление вдоль Рейна, эти армии отсекали обходящее германское крыло. Таким образом, стремившиеся окружить французов немцы сами попадали бы в «котел».

Взяв классической штыковой атакой Альткирк, части Седьмого корпуса и Восьмой кавалерийской дивизии Первой армии устремились вперед, на Мюльхаузен (Мюлуз), к победе и славе. В конечном итоге, очистив Эльзас от германцев, Первая армия должна была выйти на берега Рейна. Но это наступление на самом деле было вспомогательным. Основной удар наносили Вторая и Третья армии в направлении на Саарбург. Причем Третья армия имела еще одной задачей блокирование крепости Мец и прикрытие фланга Второй армии…

Вот и на обороняемый шестым баварским полком Четвертой немецкой армии участок наступали целых два французских полка, поддерживаемые артиллерией. Над неглубокими окопами, в которых укрылась пехота непрерывно рвались, не давая поднять голову, шрапнели, поливая пехоту свинцовым дождем.

- Рядовой, срочно в пулеметный дивизион. Пусть выдвигаются на правый фланг.

- Есть, господин полковник! – невысокий посыльный, с усами «а-ля кайзер» на молодом лице, среагировал быстро. Едва успел полковник закончить приказ, как он уже подхватил винтовку и исчез в ходе сообщения. Наблюдавший за ним по приказу командира полковой адъютант лишь одобрительно хмыкнул, заметив, что даже боясь шрапнельных разрывов, посыльный Адольф все же старался добежать до пулеметчиков как можно быстрее.

Еще четверть часа спустя шесть пулеметных двуколок остановились на опушке небольшой рощицы, покрывавшей вершину холма. Расчеты едва успели собрать пулеметы на отведенных им позициях, как впереди появились передовые пехотные дозоры французов. Их отогнали стрелки огнем из ружей. Один или два француза упали, раненые или убитые, остальные поспешно отбежали назад.

Прошло минут тридцать, и наблюдавший в бинокль Манфред присвистнул от изумления. Противник двигался вперед в таких густых массах, что невозможно было распознать расчленение на линии стрелков. Пехотинцы шли безостановочно, не пригибаясь и не стреляя.

- Огня не открывать! – командир пулеметного дивизиона, капитан Плеве, хладнокровно выжидал, когда «лягушатники» подойдут на дистанцию эффективного огня.

До германских окопов оставалось метров восемьсот, когда цепи пехотинцев, в шинелях с подвернутыми полами и красных штанах, с большой лихостью устремились в атаку. Впереди с саблями наголо бежали офицеры. Встревоженные солдаты ясно слышали дружные крики: «En avante! Vive la France![5]». Кое–кто из пулеметчиков начал уже оглядываться, прикидывая возможность бегства, и только ругань и удары унтер-офицеров приводили их в чувство. Бегущая масса приблизилась на пятьсот метров и капитан, опустив бинокль, с хищной улыбкой на плохо выбритом лице, моментально превратившем его в чудовище, громко скомандовал:

- Огонь!

Реагируя на этот короткий приказ, пулеметы открыли уничтожающий огонь. Действие его было неописуемым: в мгновение ока местность покрылась бесчисленными павшими, и только остатки несчастного полка смогли уйти из этой кровавой бани.

- Бойня, - заметил побледневший командир полка, опуская бинокль.

- Классическая, - согласился с ним представитель дивизионного штаба, не отрывая лицо от бинокля. – Несчастные придурки видимо забыли, что сейчас не тысяча восемьсот четырнадцатый. Смотрите, а они отходят.

В бинокль было видно, как вдали отступали редкие ряды французов. Между ними скакали отдельные всадники, неслись галопом орудия.

- Батальная картина старых времен, - отметил командир полка. – Не хватает только нашей артиллерии. Мы бы их полностью уничтожили. Так и передайте господину генералу.

Но артиллерия, выделенная на поддержку полка – целый дивизион, все двенадцать семидесятисемимиллиметровых пушек, в это время пытался подавить батарею французских «семидесятипяток», расположившихся, в отличие от остальных батарей, в саду и стреляющих с закрытых позиций. Может по этой причине, а может из-за недостатка снарядов у немецких артиллеристов, но французы продолжали вести огонь, заставив залечь посреди поля контратакующий батальон. Солдаты, стараясь укрыться от летящей с неба свинцовой смерти, поспешно окапывались. В ход шло все, что было под рукой – ножи, штыки, кружки, даже сабли, попавшие под руку деревяшки и даже каблуки от сапог. Вдали, километрах в пяти в тылу от лежащей на поле пехоты, на опушке рощи, весело горел неосторожно выехавший на открытое пространство грузовик с установленным в кузове пулеметом…

Командир батареи, капитан Жан-Пьер Ломбаль рассматривал в бинокль лежащее перед ним пространство и время от времени корректировал огонь, обстреливая замеченные скопления немецкой пехоты. Время от времени он приказывал перенести огонь одного-двух орудий на опушку рощи, возле которой едва различался дым от горящей немецкой повозки или автомобиля. Оттуда к обстреливаемым немцам могли подойти подкрепления и капитан, чью батарею прикрывала всего полурота пехоты с одним «Сент-Этьеном», стремился не дать им не малейшей возможности добраться до своих позиций. Вдруг какое-то желтое пятно, показавшееся слева от рощи, привлекло внимание командира батареи. Пятно ширилось, словно растекалось по полю. Но на таком расстоянии даже в бинокль никак не удавалось разглядеть, что это такое.

- Merde[6]! - ругнулся капитан себе под нос и крикнул капралу Бруайе, чтобы тот подал карту.

- Одно лишь ясно. Раньше не было этого пятна, а теперь оно появилось и передвигается; очевидно, это немецкие войска, - пробормотал он себе под нос, разглядывая карту и запоминая необходимые для расчета сведения. - На всякий случай пустим в ту сторону несколько снарядов.

Быстрый расчет, несколько команд для орудийных расчетов и замолчавшая, к облегчению немецкой пехоты, батарея вновь ожила. С резким свистом снаряды понеслись вдаль. Каждое из четырех орудий батареи сделало всего по четыре выстрела, так как капитан не хотел тратить много снарядов на эту непонятную цель, когда перед его позициями расположился целый немецкий батальон. Всего лишь несколько десятков секунд продолжалась стрельба. Ломбаль посмотрел в бинокль и, удостоверившись, что пятно перестало растекаться по полю, приказал перенести огонь на пытавшихся подняться в атаку егерей. Присоединившиеся к треску пулемета и ружейному огню резкие хлопки рвущейся шрапнели и гулкие разрывы гранат, вырывающих осколками и пулями по десятку атакующих сразу, заставили немцев залечь снова.

Но теперь передовая цепь немцев лежала всего в сотнях трех-четырех метров от залегших в оросительной канаве и за деревьями французских стрелков. Немецкая артиллерия все-таки понемногу пристрелялась, хотя нащупать огневые французской батареи так и не смогла. Но тут положение снова изменилось, командир полка прислал еще роту, уплотняя оборону на своем фланге. Казалось, теперь французы выстоят до прихода обещанных подкреплений и снова перейдут в наступление. Но солнце постепенно катилось к закату, а подкрепление все не приходило. И не могло прийти, так как французский комдив вынужден был перебросить все свободные силы против нанесших контрудар во фланг двух бригад баварской пехоты. Атаки и контратаки, неоднократно переходящие в рукопашные схватки, остановились только с наступлением темноты…

В тоже время, пока левофланговые французские армии нанесли «главный удар», в Бельгию с юга, горяча коней, ворвался кавалерийский корпус генерала д’Амада. Французские кавалеристы рвались вперед, чтобы разведать цели и численность наступающих германских армий, а также прикрыть выдвижение Пятой армии и английских экспедиционных сил, называемых в французских документах «армией W[7]». Эти армии, включавшие семь корпусов и английскую кавалерию, выдвигались вслед за кавкорпусом, чтобы создать единую линию обороны и остановить наступающих немцев на полях Бельгии.