Наследник (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич. Страница 21

— Господа, я полагаю, что мы собрались здесь не для того, чтобы разбираться в правах собственности и долях владения. И не для того, чтобы меряться возможностями влияния в высших сферах. Видит Аллах, мы и наши соратники имеем для этого много разных… возможностей. Поэтому предлагаю вернуться к обсуждению необходимых реформ и их последствий. Меня по-прежнему волнуют именно англофильские настроения. Не получится ли так, что «Шелл» и «Бритиш Ойл» в дополнение к Англо-Арабиан Ойл захватят и контрольный пакет Роснефти и Компании Персидского Залива? Не знаю, насколько вы, господа, знакомы с историей нефтедобычи в Баку и Персии. Но могу вас уверить, что англичане занимались рейдерскими захватами нефтяных полей еще до Великой Войны. Милостью Аллаха тогда им это не удалось. А сейчас?

— Уважаемый Али-бей прав. Свое отдавать…, - покачал головой Натансон. — Я полагаю, мы втроем можем, объединив усилия, сохранить существующее положение вещей. По тридцать процентов, господа?

— Во имя Аллаха, — поразился Али-бей Ганджанский. — Зачем вам непрофильные активы?

— По двадцать пять и тридцать уважаемому Али-бею, — предложил компромисс Рябушинский.

— По тридцать и тридцать пять, — предложил Натансон, хитро поглядывая на собеседников.

— Побойтесь Аллаха, господа, — продолжил торговаться Али-бей. — Всех компаньонов изгнать даже нашими объединенными силами. Видит Аллах, как бы мне этого не хотелось, но это не только чрезвычайно затратно, но и неразумно. Зачем плодить врагов? Клянусь Аллахом, даже пятнадцать процентов дадут хорошую прибыль. Но я почти согласен на предложение Владимира Владимировича. По двадцать вам и тридцать мне. И организуем совладение[20].

— Согласен, — сразу согласился Рябушинский.

— Таки вы не оставляете мне выбора, — посетовал Натансон. — Согласен. Юристов озадачим завтра?

— Хм… господин Антон не доверяет нашему честному слову? — деланно удивился Али-бей.

— Господин Антон доверяет вашему честному слову, но таки еще больше доверяет правильно оформленным договорам, — резковато ответил Натансон.

— Господа, господа, не стоит ссориться. И спешить тоже, — прервал разгорающийся спор Рябушинский. — Полагаю, что документальное оформление наших с вами договоренностей будет… несколько преждевременно. Рукописи они ведь имеют свойство попадать не в те руки… Поэтому предлагаю отложить оформление наших неформальных договоренностей до более подходящего времени. А пока допьем это вино и обсудим менее значительные подробности. Например, — он понизил голос до шепота, — о восстановлении Царства Польского…

— Согласен, — тут же изменил свое мнение Натансон. — Пожалуй, я был слишком тороплив, господа. Таки прошу извинить меня за это. Действительно, надо обсудить и другие вопросы, не столь важные для нас, но весьма весомые в свете… планируемых реформ.

— Интересно, для Польши вы предлагаете… независимость? — удивился Али-бей.

— Не думаю, что уважаемый господин Натансон стремится к полному суверенитету Привислянских губерний. А вот превратить Империю из тирании в демократическую конфедерацию под эгидой императорского дома. Воссоздать Царство Польское, с правами, как у английских доминионов и фактическим самоуправлением, но с сохранением общего тарифного и экономического пространства, — ответил Рябушинский. — Полагаю это заинтересует не только господина Натансона, но и множество польских патриотов. Что даст нам явный прирост сторонников…

— Хорошо, для Польши вы предлагаете такой заманчивый вариант, — согласился Али-бей. — Но что в таком случае предлагается с Кавказским Наместничеством?

— Есть варианты, — усмехнулся Рябушинский. — Восстановить Грузинское царство, Армянское царство и Гянджинское ханство. Приняв их в Империю на правах Бухары. Как полагаете, господин Али-бей, такая политика поможет нам завербовать союзников в Каваказским наместничестве?

— Не скажу за грузин и армян, но Аллах свидетель, если восстанавливать Гянджинское ханство планируется в исторических границах, то сторонников будет не очень много.

— Ну что вы, Али-бей, право… не стоит считать, что этот вопрос нами не продуман, — усмехнулся Владимир. — Гянджинское ханство получит территории Кавказского наместничества, населенные преимущественно татарами[21] — Бакинскую и Елисаветпольскую губернию, а также Закатальский округ.

— Это… меняет дело, — согласно кивнул Али-бей. — Однако существуют опасения, что грузины и армяне ни статусами протекторатов российских, ни статусами доминионов не удовлетворятся и потребуют независимости.

— Есть такие опасения и в отношении польских националистов, — согласился с Али-беем Натансон. — Они точно потребуют полной независимости.

— Вот чтобы такого не случилось вы и ваши соратники должны принять соответствующие меры, — ответил Рябушинский. — Любые, вплоть до самых крайних. Потому что полный развал, как понимаете, нам не нужен. При таком варианте мы, вероятнее всего, проиграем не только германским, английским или американским финансистам и промышленникам, но даже и французским. Или кто-то из вас, господа, думает иначе?

— Не дай Аллах свершиться такому, — показательно изобразил ужас на лице Али-бей. — Каждого из нас по-одиночке сожрут и не подаваться. Оказаться на положении Аньхойской и Чанчуньской группировки… нет никакого желания.

— Полагаю, что такое мнение поддержит большинство моих единомышленников, — согласился Натансон. — Ржечь Посполита хороша в книгах, но даже исторический опыт показывает, что она станет всего лишь игрушкой в руках держав. К тому же германцы не упустят-таки возможность присоединить отделившуюся Польшу к Рейху. А если к нам придут германцы, то мои скромные капиталы перейдут в их загребущие руки.

— Вот и объясняйте эти тезисы через своих сторонников. Вы получите столько суверенитета, сколько сможете удержать. И столько демократии и свободы в делах, сколько потребуется вам. А Император и имперские вооруженные силы станут гарантом того, что нас не съедят остальные державы. Но если каждый из наших сторонников будет тянуть в свою сторону…, - Рябушинский картинно развел руками. — Думаю, господа, об этом мы договорились?

— Конечно, — согласился Али-бей

— Без сомнений, — подтвердил Натансон.

— Технической стороны предстоящего… смещения тирана, — улыбка Рябушинского снова напоминала оскал, — касаться не будем. Полагаю, взносы на операцию в размере сто пятидесяти тысяч вас не особо напрягут. Могу заверить, что средства попадут к исполнителям совершенно обезличенными. И вообще все следы будут вести к берегам туманного Альбиона. Что даст дополнительную гарантию от слишком тесного сближения наследника и наших английских партнеров…

— Номер счета и пароль в Санкт-Петербургском коммерческом вас устроит? — уточнил Али-бей.

— Конечно, — не стал возражать Рябушинский.

— В таком случае, господа, прошу дать номер этого счета и мне. Пароль таки не нужен, — пошутил Натансон. И серьезно добавил. — Сразу после обеда на него поступит необходимая сумма.

— Не откажете, господин Али-бей, — уточнил у Ганджинского Рябушинский. После чего Али-бей достал из кармана небольшой блокнот и самописку[22]. Написал на двух листах цифры и передал их, один Рябушинскому, второй — Натансону.

— Как сказано, господа, в одной хорошей книге: «Это будет славная охота», — процитировал любимого английского писателя Рябушинский.

— И покажу славу Мою на фараоне, — ответил цитатой из Библии Натансон.

— Пророк Мухаммед, да благословит его Аллах и приветствует, сказал: «Правители правят и сохраняют свою власть, пока выполняются три условия: когда будут взывать к ним о милосердии, они проявят его, вынося приговор будут справедливы, а подписывая соглашения — будут обязательны в их исполнении. Если же эти условия правитель не выполняет, то на нем проклятие Аллаха, ангелов и всех людей», — добавил Али-бей.

Все трое дружно встали, смеясь, и пошли к выходу с галереи.

В этот самый момент с моря неожиданно налетел порыв штормового ветра и черная грозовая туча, до того миролюбиво висевшая у самого горизонта одним быстрым прыжком нависла над городом. Предгрозовая тьма накрыла Константинополь, замерший перед неожиданным штормом, словно кролик перед удавом. Почти ночная темнота спрятал и видимый из галереи горизонт, закрыла сияние креста на куполе Святой Софии. Через несколько минут на город обрушился неожиданный ливень…