Все мы злодеи (ЛП) - Фуди Аманда. Страница 12

Алистер никогда не заходил в хранилище. Этим утром, где-то на восходе солнца, он занял свое обычное место в семейной библиотеке, запоминая карту дикой местности, окружающей собственно город Илвернат, где должна была проходить большая часть турнира. В начале его ежедневного дня изучений в дверях появилась его бабушка Марианна Лоу с просьбой спуститься в хранилище.

Теперь он крался вниз по винтовой лестнице, которая спускалась под его домом, его пальцы скользили по влажным, неровным стенам, ногти царапали камень. Одно из его заклинаний светилось красным, освещая ему путь, пока он не достиг самого нижнего уровня, небольшой, похожей на пещеру комнаты, которую любая заурядная семья могла бы использовать для хранения сокровищ.

Алистер изучил свое отражение, мутное и искаженное в металлических дверях хранилища. Алый свет фонарей высшей магии вокруг него делал его кожу похожей на испачканную кровью.

В хранилище не было ни ручки, ни ключа. Ничего, кроме магического камня, выступающего из стали, слегка красного и пульсирующего, как сердце. Он прижал к нему ладонь и стал ждать.

Ничего не произошло.

Он ничего и не ожидал. Его бабушка не дала ему никаких инструкций о том, как войти, и, поскольку при взгляде на это ничего не было понятно, это означало, что поручение было своего рода тестом — его бабушка любила тесты. Падение Кровавой Завесы и начало турнира должны были произойти через неделю. Пять семей теперь публично назвали своих чемпионов, но Лоуи по-прежнему хранили молчание. Дрожь пробежала по груди Алистера.

Сегодня он проявит себя. Его последнее испытание.

Он изучал грубую огранку магического камня, ища намек на заключенное в нем заклятие. Но это было невозможно сказать, глядя на него.

В этом хранилище находились сокровища высшей магии его семьи. Это было для них дороже всего на свете, потому что обеспечивало их господство над Илвернатом. Это было то, что поддерживало каждое из требований его бабушки к мэру Илверната: запрет на продажу Традиций Трагедии в городе, свобода Лоу от уплаты налогов, несмотря на их огромное состояние, юридическая безнаказанность всякий раз, когда Марианна осуществляла угрозу.

На дверях был выгравирован их девиз: «Семья превыше всего».

Кровь — конечно. Этот тест был вопросом, а кровь была его ответом.

Алистер осмотрел магические камни, покрывающие каждый из его пальцев. Он проигнорировал простые, которые надевал для сосредоточенности, или для поиска определенных слов в письменном тексте, или для того, чтобы сделать свой кофе вкуснее — все это обычная магия. Он не носил с собой ничего, что могло бы навредить. Он не носил опасные заклятия в своем собственном доме. Но он не мог вернуться и встретиться со своей бабушкой с пустыми руками, особенно после того, как его фотография из «Сороки» была опубликована в «Илвернатском затмении» и разослана по всем таблоидам. Даже неделю спустя ярость Марианны витала в коридорах поместья, ядовитая и ледяная. Потому что Алистер и Хендри покинули свой дом, уехали туда, где им могли причинить боль, могли сделать семью уязвимой.

Взгляд Алистера остановился на кольце на его безымянном пальце. Ему пришла в голову неприятная мысль.

Будет жестко. Трудно заставить заклинание делать то, для чего оно не предназначено.

Но может сработать.

Он снял свой черный свитер, чтобы не повредить его, дрожа от холода пещеры. Затем сосредоточился на коже в нескольких сантиметрах выше локтя и со всей нервной сосредоточенностью, на которую был способен, он использовал Перелистыватель Страниц.

Он стиснул зубы.

Ничего не произошло.

— Черт.

Алистер не мог потерпеть неудачу, не за неделю до турнира. Дело было не в том, что он боялся, что Хендри назовут чемпионом; дело было в том, что он знал, его бабушка негодовала, что он был лучшим вариантом для семьи.

«Я всегда знала, что ты слабак» — часто говорила она Алистеру. «Боишься тех самых историй, которые должны были сделать тебя сильнее».

Он вызвал комбинацию других заклинаний — Помощник Сфокусироваться, Чашка Эспрессо и Всё Отвлекающее Исчезни. Все они были дешевыми, модными трендами, которые он заказал у местных заклинателей в городе для помощи в учёбе.

С его энергией и вниманием, похожими на жужжание, Алистер снова использовал Перелистыватель Страниц. Он закричал от боли, когда один слой кожи длинной тонкой линией оторвался от его голого живота. Он целился в руку, а не в живот, но ничего не мог поделать. И хотя боль от этого жгла, он не истекал кровью.

Этого было недостаточно.

Он закричал громче во второй раз, и в третий. Верхние слои кожи отклеились, как полупрозрачные полоски бумаги, открываясь один за другим, как толстая книга. К четвертому броску, когда заряд в его камне Перелистыватель Страниц закончился, небольшая струйка крови вырвалась наружу, стекая с его грудины и мимо пупка.

Он прикусил губу и двумя пальцами осторожно собрал кровь и размазал ее по магическому камню хранилища. Механизмы хранилища щелкнули один за другим. Алистер, схватившись рукой за живот, чтобы удержать лоскуты разорванной кожи вместе, проскользнул внутрь.

Хранилище было заполнено рядами металлических полок, которые тянулись от пола до потолка. В каждом из них были сотни стеклянных колб, предназначенных для хранения необузданной магии, и магия внутри них — пятнышки света, похожие на звездную пыль, — светилась злобным алым. Объем был поразительным, представляя столетия накопленной высшей магии.

Забавно, он представлял, что это будет грандиознее.

Если бы Алистер проиграл турнир, не имело значения, сколько власти его семья заперла в этом хранилище. Заклятие турнира не позволяло никому, кроме семьи победителя, даже почувствовать высшую магию; Лоуи заходили бы внутрь и не видели ничего, кроме пустых фляг. Использование высшей магии Илверната перейдет к семье следующего чемпиона на двадцать лет, пока турнир не начнется заново. Лоуи, конечно, могли бы использовать все это заранее, но они были Лоу. Они полностью ожидали, что снова победят.

Алистер схватил с полки первую попавшуюся фляжку, поднял с пола свитер и надел его обратно, поднимаясь по крутой лестнице.

Как он и боялся, его бабушка маячила наверху лестницы, как чудовище из одной из сказок его семьи на ночь. Она прищурила свои холодные серые глаза того же оттенка, что и у Алистера, когда осмотрела фляжку с необузданной высшей магией в одной руке и то, как он схватился за живот другой.

— У меня есть это, — выдавил Алистер, протягивая ей фляжку. Стекло было испачкано его кровью.

Она потянулась к нему, но вместо того, чтобы воспользоваться магией, задрала его свитер. Он зашипел от боли, когда ткань коснулась его раны. Хотя кровь начала сворачиваться, кожа все еще была содрана и порвана, как раздавленные крылья мотылька.

— Если бы на тебе были нужные заклятия, этого бы не случилось, — решительно сказала она. — Пусть это будет уроком, чтобы никогда не делать себя уязвимым.

Алистер поморщился, но ничего не сказал. Он прошел тест, но все равно провалился.