Все мы злодеи (ЛП) - Фуди Аманда. Страница 48

— Когда я посмотрел вниз, — пробормотал он, — все мои органы были обнажены, серые, как что-то маринованное, что-то мертвое. Там не было никакой крови.

Наконец, он убрал руку. Но они все еще были слишком близко, и она не отодвинулась.

— Он рассек мое лицо в конце. Мое зрение разделилось надвое, когда мои глаза раздвинулись. Я больше не мог видеть ничего перед собой.

Его глаза скользнули от ее подбородка к верхней части лица, как будто повторяя разрез, сделанный монстром. Его взгляд задержался на ее губах слишком долго, затем он снова поднял глаза и продолжил свой рассказ. — Но я почувствовал его.

Один за другим он накрыл ее пальцы своими. Постепенно они снова переплетались. Теперь, когда она знала контекст этой истории, ей стало ещё неуютнее.

— Он идеально подошел. Между каждой костью, в моем горле, в моем черепе. Это было похоже на то, как будто что-то засунули тебе в горло, как будто давление разрывало тебя изнутри.

Изобель поморщилась, представив себе такое чувство. Она чувствовала клаустрофобию в собственной шкуре.

— Как только он становится целым, он живет в своем теле-хозяине вечно, переплетаясь так полно, что нет места, где заканчивается человек и начинается монстр.

Она отпустила его и сильно толкнула в грудь. — Ты это выдумал.

— Не выдумал.

Он осмотрел ее шею и плечо. — У тебя мурашки по коже.

Она проигнорировала этот комментарий и вместо этого бросила вызов: — Тогда докажи, что это реально.

Он задрал свитер, чтобы обнажить живот. По центру тянулся длинный шрам, бледно-розовый, исчезающий внизу среди пучков волос, а вверху — под майкой.

Изобель прищурила глаза. — Откуда этот шрам?

— Я оставлю это твоему воображению.

Возможно, мать Изобель была права насчет Алистера. Может быть, он реально был психом.

— Ты так и не ответил на мой первый вопрос, — сказала она. — Кто мечтает быть монстром?

Уголки его губ приподнялись в улыбке. — Если ты хочешь узнать все мои секреты, тебе придется вытянуть их из меня силой.

Во второй раз его взгляд опустился к ее губам, но теперь его взгляд задержался. Изабель не нуждалась в Божественном Поцелуе, чтобы прочитать его мысли. Если бы они не были чемпионами в одном турнире, если бы он не обладал магией, когда у нее ее не было, она могла бы поддаться искушению — будь проклят ее собственный запасной план.

— Ты ведь знаешь, что монстров не существует, верно? — спросила она.

— Я бы не был так уверен. О чем ты думаешь, когда слышишь слово «монстр»?»

Поскольку Изобель не была воспитана на нелепых сказках Илверната, ее разум не вызывал в воображении образ дракона или большого злого волка. Это был даже не тот образ, который вообще приходил на ум.

Это был голос, хриплый и резкий.

Ты не можешь выбирать семью, в которой ты родилась.

Она вздрогнула, мгновенно почувствовав себя виноватой за свои собственные мысли.

— Я собираюсь спать.

Она перевернулась на другой бок, спиной к нему. В течение следующих нескольких минут она закрыла глаза и притворилась спящей, даже когда услышала, как Алистер положил книгу на тумбочку и переоделся.

Только когда погас свет, она поняла, что страх перед утоплением, который она чувствовала раньше, исчез. Она излечила кошмар кошмаром.

И хотя она не сказала ему об этом, Изобель поняла, что, возможно, все-таки узнала секрет Алистера Лоу.

23. ГĀвин Грив

Чемпионы пытались сбежать с турнира, прокладывая туннель под Кровавой Завесой или пронзая ее заклинаниями, но их магия не идет ни в какое сравнение с ее чарами.

Традиция трагедии

Выругавшись, Гэвин развернулся и пошел через вересковые пустоши. Пейзаж никогда не имел для него особого смысла — здесь вересковые пустоши были похожи на две головоломки, которые были смешаны вместе: одна грязная и сернистая, другая полна растительной жизни и животных, прячущихся в подлеске.

Наконец у подножия склона появилось полуразрушенное каменное здание — очаг торфянистого болота, образовавшийся вокруг разрушающихся каменных стен. Монастырь.

Первая ночь турнира обычно заканчивалась по крайней мере одним убитым чемпионом. Но небо посветлело бы, если бы кто-нибудь из них умер, и их имена были бы вычеркнуты со столбов на Памятниках. Все семеро дожили до утра. Это означало, что следующий шаг Гэвина был прост: пустить первую кровь. Доказать, что он сила, с которой нужно считаться.

Поскольку Монастырь был ближайшим Ориентиром к Замку, он решил начать оттуда.

Он сразу понял, что его кто-то занял. Обереги мерцали малиновым вокруг высоких стен, означая, что внутри по крайней мере один чемпион. В этот момент ему было все равно, кто там. Между его влажными ботинками, потным лицом и общей яростью по поводу состояния его магии, он был более чем готов начать схватку. Это был болезненный, ужасающий процесс, заполнять все его кольца заклинаниями, используя его собственную жизненную силу, но он сделал это. Боль вызвала у него рвоту только один раз.

Гэвин уставился на магический камень «Скрыться из виду» на своей левой руке. До того, как Рид проклял его, заклинание действовало просто как основной камуфляж; подобно хамелеону, его внешность сливалась с окружающей обстановкой. При более высоком классе он мог даже проходить через некоторые защитные заклинания.

Но когда он произнес заклинание на этот раз, все было по-другому.

Его странная новая магия замерцала вокруг его рук, затем охватила его, окутав фиолетовым и зеленым светом. Гэвин с удивлением наблюдал, как исчезли кончики его кроссовок, затем кончики пальцев, торс, пока он не стал полностью невидимым даже для самого себя. Он посмотрел вниз и ухмыльнулся — если бы он прищурился, то смог бы разглядеть едва заметные очертания тени.

Действительно, скрытый из виду.

Татуированную руку Гэвина пронзила боль, но он не обратил на это внимания. Он остановился на краю заросшего монастырского сада. Вокруг Ориентира должны быть чары, даже если он не мог их видеть. И он не хотел тратить магию на их поиски. Он вспомнил, что Изобель Макаслан сделала за пределами Замка, затем наклонился и поднял с травы камешек.

Он бросил его, и, конечно же, он врезался в невидимую стену в нескольких метрах впереди, посылая рябь красного света по воздуху.

Удовлетворенный, он сделал шаг вперед — только для того, чтобы алая ударная волна задрожала от его левой ноги. Еще одно защитное заклинание. Он выругался и отпрыгнул назад, но не почувствовал никакого заклинания на себе. Боль пронзила его руку, и он понял, что его заклинание «Скрыться из виду» снова наполняется.

Это не просто скрывало его от посторонних глаз. Это защитило его от барьеров.

Он ухмыльнулся и посмотрел вниз на невидимую стену перед собой. Затем он шагнул вперед и осторожно прижал к нему руку. Частички красной магии разлетелись от его прикосновения, и его пальцы прошли сквозь них без сопротивления.