Все мы злодеи (ЛП) - Фуди Аманда. Страница 87

Слева от Гэвина раздался ужасный звук. Он мотнул головой в его сторону. Колонна Чемпионов светилась ярче, чем мгновение назад, и теперь имя Элионор пересекала алая линия.

Гэвин вздрогнул и оглянулся на остальных. Изобель молчала, бледная как полотно.

Рука Элионор была отброшена в сторону, ее пальцы находились всего в нескольких сантиметрах от окровавленных ботинок Гэвина. Ее глаза были невидящими и стеклянными, рот открыт в чем-то между ужасом и удивлением. Он мог видеть легкое мерцание белого, собирающегося вокруг ее рта, носа, ушей. Ее магия жизни, рассеивающаяся в воздухе.

Он почувствовал, как его потянуло к ней. Физическое притяжение. И вместо того, чтобы бесцельно парить в воздухе, магия поплыла к нему. Как будто она хотела, чтобы он взял ее.

Гэвин потянулся вперед, задыхаясь, когда усик обвился вокруг его руки — и погрузился в кожу. Вездесущая боль в руке немного уменьшилась, но он не мог понять, что это значит. Не тогда, когда смотрел вниз на ужас того, что сделал Алистер. Весь двор пропах медью и желчью.

Он поднял глаза от трупа Элионор Пейн на жестокое лицо Алистера Лоу, теперь подчеркнутое тонкой струйкой крови. — Тебе не нужно было убивать ее вот так, — прохрипел Гэвин.

Алистер осмотрел тело испуганным взглядом, как будто этот поступок удивил даже его — независимо от того, было ли это сделано в защиту его брата.

Гэвин говорил себе, что Алистер Лоу бессердечен. Жестокий. Злобный. Он ошибался во всех этих вещах. Но его самая большая ошибка заключалась не в том, что он узнал, а в том, что он забыл: Алистер Лоу, прежде всего, был опасен.

Над ними небо издало громкий, широкий стон — и затем, словно чудо, на мгновение проник дневной свет, словно открылся глаз. Все ахнули, прищурившись от света.

Так же быстро, как и появился, он исчез, снова сшив небо красным. Но высшая магия вокруг них чувствовалась… различный. От Колонны Чемпионов донесся треск, и Гэвин резко повернул голову, гадая, кто еще умер. Но вместо того, чтобы перечеркнуть имя, на другой его стороне появилась трещина, пересекающая вырезанную луну и линию из семи звезд. Малиновый свет лился сквозь трещины, идентичный свету, который витал вокруг Хендри.

— Что только что произошло? — спросил Гэвин. Небо не сделало этого, когда умер Карбри, но теперь это случилось дважды за одно утро.

Но все остальные выглядели такими же растерянными, как и он.

— Мне это не нравится, — сказала Изобель, отходя от тела. — Я никогда не слышала, чтобы Колонна трескалась, когда умирают чемпионы.

— Это четвертая трещина, — указал Гэвин. — Но только два чемпиона мертвы.

— Или турнир действительно срывается, — сказал Алистер.

Гэвин инстинктивно открыл рот, чтобы возразить, но не смог подобрать слов. В конце концов, они находились за пределами турнирной площадки. Он обошел Колонну и осмотрел ее трещины, три на передней стороне и одну на задней. Он не знал, что это значит. Он не знал, что означало необъяснимое воскрешение Хендри. После многих лет изучения историй о турнире ничто в его досье или в Традиции Трагедии не подготовило его к тому, что история отклонилась от курса.

Прежде чем он или Изобель смогли ответить, позади них раздались глухие шаги.

Гэвин обернулся.

Темные волосы Бриони развевались за ее спиной, когда она шла к ним с Финли Блэром.

Гэвин видел, как Бриони Торберн убила чемпиона менее двенадцати часов назад. Выражение ее лица тогда было далеко не таким пугающим, как то, которое он видел сейчас, потому что она не выглядела побежденной. Она выглядела торжествующей.

— Что ты здесь делаешь? — осторожно спросил он. Он почти не знал, кто теперь его союзники, но сомневался, что Бриони с Финли были среди них.

Бриони обнажила зубы в победоносной улыбке. — Мы это выяснили. Мы знаем, как снять проклятие.

46. Бриони Торберн

Единственная часть турнира, которая делает его сказкой, — это то, что он определенно исчез в счастливой концовке истории.

Традиция трагедии

Бриони покачнулась, увидев искалеченный труп Элионор, груду изодранных полос черной ткани и плоти.

Она и Финли пришли, чтобы спасти ее — спасти всех. Но они опоздали. Двор был в руинах. Один из них был мертв. И Гэвин был весь в крови.

Каким-то невероятным образом заклинание слежения, которое Финли наложил на Элионор, привело их в город, за внутреннюю часть Кровавой Завесы. И что еще более невероятно, мальчик стоял рядом с Алистером наверху лестницы, ведущей в банкетный зал. Мальчик, которому здесь не место.

— Кто ты такой? — Голос Бриони надломился от смятения и ужаса. Они не должны быть здесь. И они не должны иметь возможности взаимодействовать ни с кем, кроме чемпионов.

— Я Хендри, — сказал мальчик. Когда он переместился, его изображение замедлилось. Вокруг него было красное свечение высшей магии, видимое только тогда, когда он двигался, как проекция, которая не могла соответствовать его форме. — Я брат Алистера.

— Но… как? — спросила она.

Прежде чем Хендри успел ответить, Финли бросился к изломанному телу Элионор и опустился на колени. То, как он заставил свое выражение лица смениться с страдальческого на нейтральное, заставило сердце Бриони сжаться. Это было не первое окровавленное тело одного из его союзников, которое он нашел.

— Кто сделал это с ней? — требовательно спросила она.

Долгое время никто не отвечал. Затем Алистер, не встречаясь с ней взглядом, прохрипел: — Моя вина.

Бриони отступила на шаг, не в силах понять. Алистер освободил ее. Он поверил ей.

— Почему ты убил ее? — спросила она. — Я думала, мы договорились. Мы доказали, что можем снять это проклятие. Финли и я объединили Меч и Пещеру. Теперь они разрушены — и турнир меняется.

— О, да ладно, — сказал Гэвин, делая паузу, чтобы откинуть назад свои пропитанные кровью волосы. — Я не вижу никаких доказательств…

— Ты, должно быть, видел, как замерцала Кровавая Завеса. Мы сделали это.

— Это была ты? — Голос Изобель был хриплым от недоверия.

— Именно, — сказал Финли, отворачиваясь от тела Элионор, чтобы посмотреть на них всех. — Бриони говорит правду. Проклятие рассеется, если мы сможем повторить это на других Ориентирах. И тогда никому больше не придется так умирать. Никогда.

Бриони наблюдала, как эта информация промелькнула на их лицах. Изобель выглядела потрясенной, ее взгляд был прикован к крови Элионор, стекающей между трещинами в булыжниках. Алистер выглядел облегченным. Плечи Гэвина были напряжены, его широкое тело сгорбилось, как будто он не мог отделить свои мысли от битвы.

Но заговорил Хендри. — Так вот почему я здесь?

— Может быть, — ответила Бриони. — Может быть, когда турнир закончится, то же самое произойдет и с некоторыми его правилами. Может быть, мы все могли бы сейчас общаться со своими семьями, если бы попытались.