Сальто назад (СИ) - Рогов Борис Григорьевич. Страница 15
— Тогда ты должен потребовать решить проблему албанцев-косоваров! — напомнила ему жена. — Лучше всего забрав Косово под наш протекторат.
— Ты меня за дурака-то не держи! Я прекрасно понимаю, что Косово надо брать. Хоть там и сербов ещё многовато, но матка албанской женщины решит эту проблему.
— Фи, как ты груб!
«Сегодня утром Президент Социалистической республики Югославия, Иосип Броз Тито был прооперирован в клинике сердечнососудистой хирургии Клинического центра в Любляне. Операция проведена на кровеносных сосудах левой ноги. Президент Тито перенес операцию хорошо. Послеоперационное состояние нормальное».
13 января 1980 г. Сообщение ТАНЮГ.
12 января 1980 г. Обращение Президента СФРЮ, Председателя Союза коммунистов Югославии Иосипа Броз Тито к Югославскому народу.
— Браче и сестре! Дорогие мои югославы и югославки. Наверное, я в последний раз обращаюсь к вам таким образом. Я перенёс тяжёлую операцию… Врачи говорят, что я проживу ещё много-много лет. Это они так шутят, я ценю добрый юмор. Слава богу! Рассудок я не потерял и понимаю, что конец близок, пусть даже удастся протянуть ещё год.
Поэтому я хочу попросить вас мои сограждане о милости. Простите, дорогие мои, мои заблуждения и ошибки вольные и невольные. Я клянусь, что всё, что я делал, я делал ради вас. Ради любимой Югославии. Чтобы счастливыми были все проживающие здесь народы.
Мне очень тяжело сейчас. Ошибки, мной допущенные, страшны, и многие исправить уже невозможно. И самая главная ошибка это милая моя Югославия. Все вы помните, что перед сновым годом произошли трагические события в Косово. Оказалось, что не могут серб и албанец, македонец и хорват, черногорец и бошняк жить в одном «доме». Моё сердце до сих пор сжимает боль за убитых и покалеченных в междоусобице. Это очень горько, но я понимаю, что лучше разойтись полюбовно, чем резать и жечь друг друга. У многих коммунистов есть сомнения, а не игра ли это стареющего мозга… Нет! Говорю я им, факты — упрямая вещь. Любой народ, как бы он не был мал, стремиться жить отдельно от другого народа. Право наций на самоопределение — не просто красивые слова. Это необходимость, единственный путь сохранить добрососедские отношения…
В эфире повисла долгая пауза. После короткого бульканья, Тито крякнул и продолжил.
— Накануне операции я собрал совещание совета министров. Мои старые боевые товарищи пытались вернуть меня путь пролетарского интернационализма, но мне удалось посеять сомнения в их умах. — Он усмехнулся иронично.
— Мы разработали план по выяснению настроений… ваших настроений, дорогие сограждане. После короткого подготовительного периода, по всей стране будет проведён референдум, где каждый из вас выскажется, хочет ли он жить в независимой республике, хочет ли союза каких-либо республик или предлагает что-то иное. Даю вам слово коммуниста, старого партизана, что, как бы ни сложился исход референдума, его результаты будут обязательно учтены при разработке новой Конституции. Я даже не готов сейчас сказать, как будет называться новое государство, но думаю, что для большей части территории возвратится историческое название Сербия. Думаю, что отдельными государствами станут Словения и Хорватия. Как не звучало бы печально для меня, ведь мой тато — хорват, а мамо — словенка.
Опять в эфире повисла долгая пауза, снова бульканье воды…
— Это ещё не всё! У меня состоялась встреча с нашими соседями по Балканам. Переговоры прошли, как писали газеты, в тёплой и дружественной обстановке. Было решено теснее сотрудничать с Болгарией, Румынией и Албанией. Мы договорились с соседями, что для облегчения обмена товарами, информацией и культурными достижениями мы будем строить общее культурно-экономическое пространство. Как говорит наш знаменитый поэт:
Завтра мои любимые браче и сестре, мне будут делать операцию, я обещаю вам, что сделаю всё, чтобы в уме и при памяти. Вас же хочу попросить о неделе спокойствия и тишины. Пусть подготовка к референдуму не омрачит ни одна капля крови.
Благодаря тому, что Майк Дебейки провёл операцию по установке шунта с баллонным катетером, удалось прочистить хирургическим путём крупные кровеносные сосуды от атеросклеротических изменений. Операция прошла успешно. Когда пациент пришёл в сознание, его палата была завалена письмами с пожеланиями скорейшего выздоровления. Его речь так глубоко воздействовала на народ, что тех диссидентов, что пытались смеяться над «очередной затеей старого тирана» просто били. Народ любил своего маршала.
В середине февраля были разработаны опросные листы референдума. За неделю их распространили по стране и 17 февраля на избирательных участках заработали пункты проведения референдума.
К марту комиссия, в которую входили представители всех республик и автономных краёв Югославии закончили обработку результатов и в субботу 1 марта центральная газета «Борба» опубликовала результаты.
Как и предсказал мудрый Тито, за независимые государства высказались сербы, хорваты, словенцы и македонцы. Только черногорцы посчитали возможным остаться в союзе стран. Неудивительно, считая, что черногорцев всего около двухсот тысяч.
За присоединение к Сербии высказались «граничары» сербских анклавов в Хорватии и Боснии. Получилось, что за сохранение Боснии и Герцоговины высказалось только мусульманское население, не набравшее и трети голосов. За присоединение к другому государству проголосовали большинство жителей Косово и Метохии, понятно, что этим государством оказалась Албания.
Здоровье Тито шло на поправку. Он читал газеты, не только Югославские, но и иностранные. Особенно внимательно просматривал советскую «Правду». Советские политические комментаторы не скупились на гневные отповеди по поводу его нового курса, называя его авантюрным и ревизионистским.
«Журналисты не меняются. Лаять готовы по любому поводу, лишь бы хозяин дал команду. А ведь и русским придётся рано или поздно идти по такому же пути» — подумал вдруг Тито.
Он ежедневно принимал министров, соратников по партии, иностранных послов. Он вёл утомительные беседы, после которых долго приходил в себя. Часто ему приходилось прилагать колоссальные усилия, чтобы сдерживать чиновничий энтузиазм товарищей, готовых наломать дров.
— Вы что же, хотите всех этих любителей независимости отпустить просто так? — Гневно вопрошал маршал. — Взять и всё подарить? Всё, что строили совместными усилиями, вы хотите раздать просто так?
— Но товарищ председатель! Ты же сам… — на правах старого соратника пытался оправдаться Драгослав Маркович.
— Что сам? — рычал Тито. — Всё нужно считать, до последнего динара… Груз обслуживания кредитов делить со всеми новыми государствами. Вы хотите на Сербию повесить долги всей Югославии?
— Нет, но… эта бухгалтерия может занять несколько лет, — пытался оправдаться Маркович.
— Ты, Драгослав, куда-то торопишься? — Хмыкнул Тито. — Время работает на нас. Нам считать выгодно. Долю в федеральных предприятиях тоже надо как-то учитывать. Тут… — внезапно голос председателя прервался на полуслове, лицо побледнело, а на лбу выступили капельки пота.
Все присутствующие замерли в беспокойном ожидании, но, к счастью, это оказалось лишь временное помутнение ещё не совсем окрепшего организма.
… меня беспокоит положение в сербских анклавах Хорватии. — Тито, как ни в чём не бывало, продолжил беседу. — Как бы не начали эти недобитые усташи резню в отместку за «неправильное» голосование. Там у нас такая чересполосица, ужас! Что хотите делайте, но вся Босния, кроме Посушья и Рашья, [32] должна войти в состав Сербии. И никак иначе!