Госпожа Удача (ЛП) - Эшли Кристен. Страница 80

Затем его хохот стих, но, все еще посмеиваясь, он прижался лбом к моему лбу, а его рука обвилась вокруг моей шеи.

И когда он сделал последнее, его смех замер, глаза встретились с моими, и он прошептал:

— Моя мамочка дома?

Я сглотнула, но все равно знала, что мои глаза заблестели от слез, а голос охрип, когда я прошептала в ответ:

— Да.

Он закрыл глаза, чуть опустился и прикоснулся губами к моим губам. Подняв голову, он открыл глаза, и я почувствовала, как его большой палец ласкает мою челюсть.

Наши взгляды снова встретились, и он нежно сказал:

— Я скучал по тебе, детка.

Я снова сглотнула, сжимаясь вокруг него руками и ногами.

— Я тоже.

— Никогда больше не бросай меня, — приказал он.

Я решила не напоминать ему о том, что я его не бросала.

Вместо этого я тихо сказала:

— Хорошо.

Он уставился на меня. Затем также тихо сказал в ответ:

— Хорошо.

Наклонив голову, Тай прикоснулся к моим губам, осторожно вышел, а затем потянулся длинной рукой за моими трусиками и натянул их на место. Он скатился с меня и встал с дивана, поправляя на ходу джинсы. Я приподнялась, повернулась, обернувшись через спинку дивана, чтобы не выпускать его из вида, пока он шел на кухню. Опустив подбородок на руку, лежащую на спинке, я наблюдала, как он взял со стойки конверт из плотной бумаги, приблизился к ящику, где лежала всякая мелочь, порылся в нем и нашел то, что хотел. Я смотрела, как он идет к кухонной раковине. Он вытащил оттуда кучу тарелок и поставил их на стол (с первого взгляда было ясно, что Тай не прибирался, поэтому я продолжала смотреть исключительно на него).

У меня перехватило дыхание, когда он чиркнул спичкой и поджег конверт. Он крутил и вертел его в руке, пока тот не вспыхнул.

Потом бросил горящий конверт в раковину и наблюдал, как он догорает. Тай кинул спички на стол и направился обратно ко мне.

— Документы на развод, — сообщил он.

Я в шоке наблюдала, как мой мужчина, и его большое красивое тело с такими же красивыми татуировками, возвращается ко мне.

Я усмехнулась.

Он ухмыльнулся в ответ.

И тут я не выдержала и расхохоталась.

*****

Тай

— Все хорошо, что хорошо кончается, дружище, — прошептал Джулиус на ухо Таю.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — моя задница, Чемпион. Господи Иисусе, ты что, свихнулся? — выпалил в ответ Уокер и почувствовал, как его жена вздрогнула.

Он посмотрел на нее сверху вниз. За ним на подлокотнике дивана возвышалась охрененная куча подушек, так что он полулежал на них. Бедро Лекси упиралось в спинку дивана, остальная часть ее нежного тела была на Тае, его рука обвилась вокруг ее спины, проникая под футболку, пальцы скользили по обнаженной коже ее округлой попки. Он разговаривал по телефону. Она смотрела, как ее палец обводит его татуировку, словно запечатлевала ее в памяти. На ней была его футболка и больше ничего. На нем — только джинсы и ничего больше; он даже не потрудился застегнуть две пуговицы, в основном потому, что еще не закончил с ней.

— Она там? — спросил Джулиус ему на ухо.

— Да, — ответил Уокер.

— Она останется? — продолжил Джулиус, и пульс Уокера участился.

— Да, — повторил Уокер.

— Она голая? — не унимался Джулиус, на что Уокер ничего не ответил.

Джулиус усмехнулся, предположив, что прав. Хотя, Лекси была в футболке, но доступ к ней ни в коем случае не был закрыт.

— Если дашь всему этому время, — снова заговорил Джулиус, — то перестанешь злиться и поблагодаришь меня. Теперь, зная, что вы двое опять вместе, я не собираюсь спать у вас на диване, мы с Ананой зарегистрировались в отеле «Карнэл». Моя женщина, по какой-то гребаной причине, сидит сейчас в холле и играет с владельцами в гребаные Расследования Гарри, мать его, Поттера. Я оставил ее наедине с этим дерьмом, потому что, ты же знаешь меня, брат, мне неинтересно гребаное Расследование. В итоге, во всем виноватым окажется Полковник Мастард, что бы этот ублюдок там ни сделал, и его задница угодит за решетку. Мне не нужно напоминание об этом дерьме. Так что я надену плавки и пойду искупаюсь. Завтра мы все отправимся праздновать, потому что на следующий день нам с Ананой нужно тащить свои задницы домой. Ты платишь. Идем в «Петуха». И ты платишь потому, что, как бы ты сейчас ни злился, ты знаешь, что должен мне.

Прежде чем Уокер успел ответить, Джулиус отключился.

Тай захлопнул телефон, бросил его на джинсы Лекси и нахмурился.

— Нам нужен кофейный столик, — тихо заметила она, и его взгляд переместился с телефона на его женщину.

Она перестала водить пальцем по татуировке и не сводила с него глаз. Они все еще выглядели слегка опухшими от слез, но по-прежнему красивыми.

Самые прекрасные, что он когда-либо видел.

Нам нужен кофейный столик.

Бл*ть.

Бл*ть!

Его мамочка была дома.

Она была дома, а чертовы бумаги о разводе горсткой пепла лежали в раковине.

Что-то внутри него, то, что она дала ему, то, что исчезло с момента ее ухода, заставляя его чувствовать себя опустошенным, вернулось, наполнив его. Чувства пришли в движение, снова начиная обосновываться в душе Тая.

Это происходило уже несколько часов. После того, как Тай сжег бумаги, он вернулся к ней и, не торопясь, приветствовал ее дома, но не словами. Их первый раз был срочным, отчаянным, они оба испытывали эти чувства, но по разным причинам.

Второй раз был другим.

Когда он закончил с ней, Лекси взялась за телефон. Потому что, несмотря на то, что он облажался и причинил ей боль, люди, которым он был небезразличен, беспокоились о нем.

Первым делом Лекси позвонила Хани. Это был самый легкий разговор. Уокер услышал удивленное облегчение, а потом слезы.

Следующей была Элла. Сначала то же самое: удивленное облегчение, а потом слезы. Затем, что поразило Уокера, чувство вины. Чувство вины за то, что Элла не выдала Лекси, когда Тай искал ее. Чувство вины за то, что она скрыла от Тая информацию о местонахождении Лекси. Чувство вины за то, что ее защитный инстинкт был не столько защитным, сколько ошибочным и упрямым, все это смешивалось с печалью, что ее поступок стоил им времени, и все могло закончиться трагедией, но Лекси жила с этой возможностью более одиннадцати часов, так что призрак этого все еще витал рядом. Потом снова слезы.

Справившись с этим, следующей Лекси позвонила Бесс. Опять же, Бесс удивила Уокера, потому что она могла быть жесткой сучкой, и взяла на себя заботу о Лекси, поэтому он решил, что она всерьез затаит на него обиду, и сначала все было так же: удивленное облегчение, затем слезы. Затем произошло то, чего он ожидал, — Бесс взбесилась, но гнев был направлен не на него, и он знал это, потому что слушал, как Лекси успокаивает Бесс, угрожающей убить Джулиуса.

Лекси разобралась с последним звонком, бросила телефон на пол и повернулась к нему.

Именно тогда он узнал, что Бесс спасла ее от Шифта. На самом деле, Бесси позвонила Таю, когда шла спасать Лекси от Шифта.

И Лекс рассказала ему, чего хотел Шифт, или, точнее, намеревался взять, но Тай выкинул из головы это дерьмо. Ему пришлось. Он уже однажды поставил их будущее под угрозу, покинув штат, чтобы совершить уголовное преступление против этого куска дерьма, и ему не нужно было настоящее обвинение в непредумышленном убийстве.

Как только Бесс ее забрала, они отправились к Элле, составили план и уехали.

На пляж, где Лекси надеялась обрести покой.

Бесс поехала с ней, потому что, — еще один сюрприз для Уокера, — она могла быть жесткой сучкой, но оказалось, что такой она бывает не всегда. Она трахалась со своим женатым боссом, который водил ее за нос уже много лет. Своего жилья у нее не было и Бесс гостила у подруги, у которой была кошка, которую она не любила, и склонность включать для релаксации диск со звуками песен кита, что не нравилось Бесси еще больше. И она не обзавелась своим жильем, потому что продолжала думать, что ее женатый босс перестанет ее обманывать. Наблюдая за драмой Лекси, Бесс вытащила голову из задницы и поняла, что пришло время перестать гробить свою жизнь и что-то изменить.