Ее превосходительство адмирал Браге (СИ) - Мах Макс. Страница 47

- То есть, ты на меня не сердишься? – удивилась сквозь слезы девушка-гардемарин.

- Ничуть.

- Тогда я за! Спасибо тебе, Ара! Ты лучшая!

Так они снова стали летать вместе. И вот, что удивительно, тот выбор, который Ара сделала практически мгновенно перед атакой на ниппонский крейсер, оказался безошибочным. Слетались практически сразу и класс набирали куда быстрее, чем другие пары. Командир – ее собственный муж, между прочим, исполнявший обязанности начальника группы торпедоносцев, - только руками разводил:

- Просто чудеса какие-то! Такой слетанности за неделю тренировок и от опытных-то экипажей не дождешься!

А через две недели они составляли уже крепко слетанный экипаж, и результаты по бомбометанию и стрельбе по конусу были у них значительно выше среднего. Немного смущало отсутствие опыта в торпедировании. За плечами у девушек были лишь тренажеры Академии, да единственный, - пусть и сверхрезультативный, - вылет. И как оно получится, когда придется снова бросать «сулицу» в цель, не знал никто. Оставалось надеяться на лучшее и оттачивать умение заходить на цель и держать ее в прицеле до самого конца.

Первый боевой вылет капитан Шкловский разрешил их экипажу только двадцать пятого августа. Тогда торпедоносцы подняли в воздух без бомб и торпед, вообще без груза. Нужно было отразить массированный налет ниппонской авиации на Владивосток, а истребителей перехватчиков, да и просто истребителей-штурмовиков не хватало. И кто-то наверху, наверняка наделав в штаны при известии о четырех ниппонских кораблях-матках, приблизившихся к побережью, приказал бросить в бой «последний резерв» - шесть боеспособных стругов с хотя бы вчерне облетанными экипажами. Получив приказ, Олег жутко разозлился, - такого отборного мата Ара от него еще не слышала, - но приказ есть приказ, и они все-таки военные люди, офицеры, а не просто так погулять вышли. Пришлось выполнять, но, к счастью, тот вылет прошел без эксцессов и прочих инцидентов. Налет на столицу удалось отбить без помощи торпедоносцев, которые прибыли в район боевых действий, что называется, к шапочному разбору. Но опыт вылета группой, да еще и над незнакомой территорией оказался интересным. Так далеко Ара еще не залетала, и, хотя струги шли плотным строем, и курс задавали опытные экипажи, Лене впервые пришлось поработать не только «канониром» и стрелком, но и настоящим штурманом, что кстати неплохо и для будущего пилота.

Вот с этого и началась настоящая служба. За следующие девять дней торпедоносцы вылетали на боевые задания еще пять раз. Дважды пытались перехватить, - впрочем, оба раза безрезультатно, - ниппонские одиночные корабли и один раз попрактиковались в пусках «сулиц», зажав силами трех торпедоносцев сухогруз, идущий из Кореи на острова. Ниппонец был слабо вооружён и серьезного сопротивления не оказал. Экипаж покинул его по первому требованию, перейдя на легкие катера с обычными паровой машиной и крыльями, а струги расстреляли сухогруз с дистанции в семь километров отрепетировав для начала несколько вариантов атаки группой и маневров уклонения. Ну и сами стрельбы оказались весьма поучительными. Аре с Леной удалось всадить «сулицу» в сухогруз, заходя ему в корму против солнца. Дистанция - 7350 метров, эшелон – 1300, цель – расширение кормы, сопутствующие факторы – боковой ветер, умеренный – 15 узлов и солнце, встающее прямо перед ниппонским сухогрузом. Шкловский, следивший за их атакой в режиме реального времени – он летел выше и чуть в стороне, - сдержанно похвалил, добавив несколько практических советов на будущее.

А через два дня их подняли по тревоге и срочно перебросили на железнодорожную станцию Хасан, вернее, на временное аэрополе, где были построены две довольно длинные взлетно-посадочные полосы, смонтированные из тонких профилированных металлических плит, уложенных прямо на выровненную землю. «Перебросили» - это, разумеется, эвфемизм. Струги туда сами перелетели, своим ходом, все шесть. Там пилотов накормили, дали отдохнуть, пока техники обихаживали их торпедоносцы, коротко проинструктировали, и «вперед, вперед!»

На этот раз они летели бомбить корейский порт Наджин. В налете участвовало тридцать штурмовых кочей – десять из них прикрывали атаку, остальные использовались, как ударные самолеты, - и десять торпедоносцев: все, что смогло наскрести командование. Суть проблемы была Аре хорошо известна. Им об этом в Академии рассказывали на занятиях по тактике и оперативному искусству. Дело в том, что изначально создатели воздушных флотов исходили из опыта военно-морского флота. Они строили корабли разного класса и решали с их помощью практически все встающие перед командованием тактические и стратегические задачи. Время шло, цели и задачи флотов менялись в соответствии с обстоятельствами, но конструкторы и флотоводцы по-прежнему оставались в плену Концепции. Воздушные корабли мыслились, как основа флота. Предполагалось так же, что они способны решить практически любую поставленную перед ними задачу, но это было, разумеется, ошибочное мнение.

Артиллерийский огонь – отличный способ борьбы с чужими кораблями, но становится гораздо менее эффективным при обстреле наземных укреплений и скоплений армейских частей. Для этого гораздо лучше подходит бомбардировка. И в самом деле, даже легкий крейсер способен принять на борт от двадцати до тридцати тонн бомб. Правда, бомбить в большинстве случаев приходится с больших высот, так как армейские части быстро обзавелись орудиями ПВО, ну а точность бомбометания с высоты в три-пять километров оставляет желать лучшего. Тогда пытливые умы от аэронавтики предложили использовать для бомбометания легкие скоростные суда – фрегаты, корветы и эсминцы. Эти поднимали в воздух гораздо меньше бомб – максимум десять-пятнадцать тонн, - но зато производили бомбометание с «бреющего» полета. Впрочем, ниже шестисот метров на скорости не опускались и они. Все-таки следовало учитывать их большую массу, - и, соответственно, инертность, - и возможности маневрирования. И тогда вспомнили о штурмовиках. Первоначально эти машины появились исключительно для борьбы с воздушными кораблями, но затем умные люди в штабах сообразили, что, если подвесить под крылья штурмовика, скажем, пару бомб-соток, то «кочи», «гренадеры» и прочие «ландскнехты» смогут наносить удары и по наземным силам противника. Так ударные самолеты окончательно превратились в истребители-штурмовики, и тот же коч одиннадцатой серии мог брать внутрь фюзеляжа две сотки и еще две нести под крыльями. В перегруз он мог нести на подвесках две 250 килограммовые бомбы. Значительно позже в строй встали торпедоносцы, которые тоже можно было использовать, как бомбардировщики. Но универсализм – говорили профессора Академии – это не всегда хорошо. Возможно, - предполагали они, - пришло время создавать особые самолеты, предназначенные исключительно для бомбометания. Но бомбардировщики пока оставались лишь голубой мечтой теоретиков, и бомбовые удары по наземным целя осуществляли все, кто только мог.

Струг-вампир для этого дела подходил даже лучше других самолетов. Подвеска, на которой он нес ракету весом в две с четвертью тонны, могла быть использована для доставки к месту атаки четырех бомб весом в 250 килограмм каждая или даже двух пятисоток. При этом на крыльевые подвески струг мог принять еще две сотки. И что характерно, он с таким грузом не терял ни в скорости, ни в маневренности, не сокращались так же ни его потолок, ни боевой радиус. Вот Ара и везла сейчас ниппонцам подарочек весом 1200 килограмм.

Вылетели затемно, чтобы ударить на рассвете, когда противник меньше всего ожидает вражеской атаки. Шли выше линии облаков на высоте три тысячи метров. Над головой звездное небо, внизу – облачное море, а между «небом и водой» идущие группами самолеты. Ара покрутила головой, легко определив позиции близлежащих торпедоносцев и разглядев даже жопу «вожака гусиной стаи».

- Лена, - позвала она штурмана, - глянь, будь любезна, что у нас за кормой?