Лисица в борделе (СИ) - Кардашьян Дарина. Страница 20

Конечно же, так и случилось. К вечеру меня ждал очередной клиент. Судя по заказу — блондинка с пышной грудью и сочным ртом — он уже приходил пару раз.

Я вспомнила его, когда увидела — мужчина сидел на краю кровати, уже голый, широко расставив ноги.

— Добрый вечер, господин Алтон, — сказала я сладко, подходя к нему и опускаясь перед ним на колени, потому что он всегда заказывал одно и тоже. Давно вас не было видно, я скуча-а-ала, — последние слова я произнесла плаксиво и облизнула губы, которые постаралась сделать максимально алыми и пухлыми. Ну и рот тоже — побольше. Потому что достоинство у господина Алтона было — о-го-го, что такое. Жаль только, что эта большая рыбка очень редко плавала.

Я опустилась на колени, но не села на пятки, а, наоборот, подалась поближе к клиенту, одновременно высвобождая груди из ворота полупрозрачного платья.

— И я тоже скучал по тебе, зайка, — пробормотал Алтон и сразу приступил к делу, схватив меня за груди. — Но у твоего хозяина с каждым днём всё дороже, — пожаловался он. — В этот раз, чтобы попасть к тебе, мне пришлось взять ссуду под двадцать процентов.

— Настоящий грабёж, — мурлыкнула я, про себя посмеявшись, потому что смешно называть лисицу «зайкой», — но разве я этого не стою, мой господин?

— Стоишь, — со вздохом признал он, играя моей грудью, как тряпичными мячами — сжимая в ладонях, покручивая соски, а потом стискивая так, чтобы соски тёрлись друг о друга. — И по твоим сисечкам я тоже скучал, заечка моя. Только о них и думал, когда…

Он замолчал, но я продолжила, лукаво улыбнувшись:

— Думали, когда делали вот так? — и легко провела пальцем вдоль его члена — длинного, толстого, но сейчас повесившего «голову».

Наверное, это был самый нежный из всех мужских членов, или господин Алтон был самым скромным развратником на свете, потому что мне всегда приходилось действовать с особой деликатностью, чтобы «рыбка» встрепенулась и отправилась в плаванье. Вот и сейчас я касалась толстого члена нежно, кончиками пальцев, и в ответ на каждое прикосновение мой клиент вздрагивал всем телом, и начинал с ещё большим жаром терзать мои груди.

— Ты видишь меня насквозь, зайка! Но какие у тебя сисечки… — застонал он, когда я немного усилила напор и погладила его яйца, упрятанные в сморщенный кожаный мешочек. — Их даже в руки не возьмешь! Не помещаются!.. Ну и сисечки…

Вдоволь наигравшись, он пошире раздвинул ноги, и мы перешли ко второму этапу. Алтон отпустил мои груди, я села на пятки, и он взял в руку член поднося головку к моему рту.

Но я не стала заглатывать его, а только нежно-нежно лизнула самый кончик, заставив моего клиента снова вздрогнуть и простонать. Он водил членом по моим губам, и я легко касалась его — будто целовалась с головкой и так же легко царапала мужские яйца, но заранее морщилась, зная, что будет дальше.

Что касается господина Алтона, он был в восторге — постанывал, мычал про заечку и блаженно закатывал глаза. Постепенно его член обрел хоть какое-то подобие твердости, яйца подобрались, и это означало, что сейчас у нас наступает третий этап на пути к наслаждению.

— Всё, заечка, — выдохнул мой клиент, — я готов…

— И я тоже, господин мой, — ответила я с услужливой готовностью, подавив вздох. — Начинайте.

Алтон задышал быстрее и сильнее, покрепче перехватил свой член у основания и шлёпнул меня им по щеке. Не самое приятное, когда тебя лупят по лицу членом в фут длиной, пусть и вялым, как устрица в мешке. Но я даже не пошевелилась, принимая удар и по другой щеке.

— Гадкая зайка… — возбуждённо бормотал Алтон, отвешивая мне пощёчины. — Очень гадкая заечка…

Этот способ мы изобрели после того, как я полтора часа пыталась возбудить монструазный член, никак не желавший обретать твердость. Было перепробовано множество способов — от простого минета до дрочилова двумя руками и ртом одновременно, пока не выяснили, что дорогого господина Алтона страсть как заводит такое вот странное действие.

Член шлёпал меня по лицу с одной стороны и с другой, как огромный маятник — мерно, чётко. Алтон шептал с придыханием про бессовестных непослушных заечек, а я чувствовала, как с каждым ударом головка всё больше увлажняется, а сам ствол становится крепче и толще.

На всякий случай я зажмурилась — вообще не хочется, чтобы прилетело этим бревном в глаз. Тем более что господин Алтон вошёл во вкус, что у меня уже лицо горело.

— Получай!.. Ещё получай!.. Сучка! Шлюха! Тварь сисястая!.. — хрипел мой клиент, позабыв о нежных прозвищах, пока я со знанием дела ощупывала его мошонку, определяя степень возбуждения.

Если пропустить нужный момент, придётся провозиться с этим извращенцем до утра. А мне, простите, не слишком хотелось терпеть членский мордошлёп в течение нескольких часов.

В определённый момент я начала постанывать, словно бы прося о пощаде, и это возбудило господина Алтона ещё сильнее.

— Скулишь?!. — обрадовался он и прекратил размахивать членом. — А ну, открывай!

Я открыла и глаза, а потом и рот, чтобы принять гигантскую порцию мужской плоти, жаждущей любви. Рот пришлось открывать широко, до боли в скулах, пусть я и постаралась учесть это, когда создавала для Алтона женщину его мечты. Огромная, налитая кровью головка, влажная от предсеменной жидкости, скользнула по языку, проталкиваясь в горло.

Алтон схватил меня двумя руками за голову, надавливая на затылок и заставляя насаживаться на его член всё глубже, пока я не упёрлась лицом в мужской пах. Мой клиент издал такой глубокий и натужный выдох, будто это его нашпилили сейчас на член до самого упора.

Так мы просидели около минуты — замерев и боясь вспугнуть наконец-то наступившую эрекцию, а потом господин Алтон начал двигаться. Сначала очень осторожно и медленно, извлекая член на пару дюймов и возвращая обратно. Я оглаживала подобравшиеся яйца, щекотала чувствительное местечко между членом и ягодицами, и старалась даже не дышать.

Мой клиент сидел неподвижно, на самом краю кровати, и заставлял меня двигать головой, подталкивая в затылок. Но вот пальцы его зарылись в мои волосы, он накрутил мои пряди на свою ладонь и член пошёл уже с большим давлением, выныривая из моего рта уже на четыре пальца.

— Ты моя сладенькая… — соизволил похвалить меня господин Алтон, разгоняясь всё сильнее. — Сжимай меня губками посильнее… Сжимай…

Я сдавила его член губами и добавила язык, чтобы усилить давление. И так обладавший внушительными размерами, член всё увеличивался — и в длину, и в толщину. Вены, оплетавшие его ствол, набухли, но я знала, что до разрядки нам ещё придётся пережить четвертый этап нашей замечательной зайкиной любви.

— Сильнее сдавливай!.. — уже выкрикивал Алтон, вытаскивая член на полторы ладони и с силой засаживая мне в горло. — Сильнее!..

Подчинившись и сдавливая всё сильнее, я скосила глаза на своего любовника. Он был почти в кондиции — рот приоткрыт, голова запрокинута, он с шумом хватал воздух, подстанывая на выдохе и вскрикивая на вздохе.

— У тебя рот — как яма, — выдохнул Алтон, жёстко потянув меня за волосы, чтобы вытянуть член из моего горла целиком, — горячая греховная яма! И сама ты — грешная распутная тварь!

— Да, господин, — отозвалась я печально и даже ухитрилась пустить слёзку. — Приступайте, прошу вас.

И он приступил — влепил мне наотмашь пощёчину по одной щеке, потом по другой, а потом безо всякой нежности загнал член в горло, до упора.

Загнал до упора раз, и два, и три, заставляя принять его полностью, на всю длину, а потом выскочил, мазнув налитой кровью головкой по губам.

— Соси с чувством! — рявкнул он, отвесил мне ещё две пощёчины, и снова ворвался в мой рот членом, уже обретшим каменную твердость.

С этого момента он начал действовать методично и чётко, как маятник и водяная помпа, вздумай они объединиться на почве динамичного перетраха.

Три толчка в горло — безжалостно, по самые яйца, чтобы у меня дыхание перехватило, а потом ход назад, чтобы полностью вытащить член и так же безжалостно «приласкать» меня двумя крепкими оплеухами.