Осколки времени - Эльденберт Марина. Страница 5

Ульяна поехала в центр и бродила по Дворцовой набережной, вглядываясь в покачивающееся на волнах отражение города. Она жила здесь уже три года, но какое место занимал Петербург в ее сердце?.. Город, в котором кипит жизнь: не похожая на жесткий московский ритм, но непривычно оживленная после вальяжной расслабленности Волгограда. Когда она только переехала, белые ночи казались ей чем-то невероятным. Сумерки, которые так и не переходят в темноту, а ближе к утру расцветают красками рассвета – есть в этом что-то от волшебства. Она бесповоротно влюбилась в многочисленные каналы, небольшие мостики над ними и огромные разводные мосты над Невой – то обманчиво играющей бликами на поверхности воды, то суровой, с мрачными бурунами, стремящейся слиться с нависшим над ней низким темно-сером небом.

Ульяна изучила каждое здание на Невском, облазила весь центр, все музеи и дворцы – от Екатерининского и до Петергофа. Стрелка Васильевского и Заячий остров, многочисленные парки, а особенно – парк Трехсотлетия Санкт-Петербурга, стали любимыми местами. Она готова была наслаждаться красотами города двадцать четыре часа в сутки, но Стас ее энтузиазма не разделял. Должно быть, для того, кто родился и вырос здесь, все воспринимается совершенно иначе.

У Петербурга была и обратная сторона – пронизывающие ледяные ветра и холод, от которого зуб на зуб не попадал. Высокая влажность делала даже самый легкий морозец обжигающим, что уж говорить о серьезных минусах. И все же Ульяна любила его. Любила не меньше, чем родной город, знакомый с детства.

До возвращения Стаса еще оставалось два часа, поэтому домой она шла пешком. Троицкий мост гудел под ногами, и Ульяна улыбалась. Сердце пело, давно уже у нее не было такого хорошего настроения. По освещенному проспекту мчались машины, людей становилось все меньше – усиливался дождь. Шелест покрышек по асфальту, разлетающиеся блестки брызг. Она раскрыла зонт и зашагала быстрее. Насколько же все здесь стало для нее родным!

У обочины резко затормозила машина, хлопнула дверца.

– Ульяна Валерьевна!

Направляющегося к ней мужчину Ульяна видела впервые. Невысокий, и коренастый, он слегка прихрамывал на одну ногу.

– Станислав Владимирович попал в серьезную аварию, – мужчина остановился рядом, – я его новый водитель, меня просили привезти вас в больницу как можно скорее.

Сердце билось гулкими, сильными ударами, стало трудно дышать, краски померкли. Мир сжался до крохотной точки бездействия, в которой находилась она, а потом растянулся вдоль улицы, отражаясь в мокром перевернутом зазеркалье.

– Что с ним?!

Тот развел руками и опустил глаза.

– Врачи все расскажут.

Первое оцепенение отпустило, и она бросилась к машине. В голове билась одна-единственная мысль: «Успеть, успеть, успеть…» Если она подумает о чем-нибудь еще, просто сойдет с ума.

Мужчина взял у нее зонт и распахнул дверцу, Ульяна шагнула вперед и замерла.

– Постойте. Как вы меня нашли?

Тут только она поняла, что на улице, кроме них двоих, поблизости больше никого. Проезжающие машины не в счет. Водитель едва слышно выругался, но крикнуть Ульяна не успела: что-то ударило в грудь с такой силой, словно она оказалась на пути ураганного ветра. Перед глазами замелькали искры, а потом пришла темнота.

***

Попытка поднять голову оборвалась ослепительной болью, пронзившей виски, и Ульяна решила не повторять своей ошибки. По крайней мере, так резко. Руки и ноги, с силой стянутые веревками, напоминали бесполезные придатки к телу. Когда под закрытыми веками перестали плавать разноцветные пятна, все-таки приоткрыла глаза. Она сидела в грязной прокуренной комнате, привязанная к стулу. Вокруг царил полумрак, окно закрывали засиженные мухами пыльные вертикальные жалюзи. Стянутые скотчем пересохшие губы невыносимо пекло.

Вместе с реальностью навалилось и осознание того, что с ней произошло. Похититель знал ее имя, и следил за ней, должно быть, от самого дома – ведь она столько бродила по городу после тренировки! Он рассчитывал, что она добровольно сядет в машину, а когда не вышло, использовал какой-то необычный прием из боевых искусств: Ульяна даже понять ничего не успела.

По спине заструился холодный липкий пот, сердце забилось часто-часто, дыхание перехватило. Стараясь справиться с противной мелкой дрожью, сотрясавшей все тело, она принялась сжимать и разжимать пальцы, бессильно цепляясь за стул. Сделать глубокий вдох не получалось, выходили только судорожные урывки. Слез не было, но страх встал поперек горла, колотился бешеным пульсом в висках, собирался льдом на кончиках пальцев и грозил вот-вот перерасти в истерику.

За дверью раздались голоса, послышались шаги, и Ульяна уронила голову на грудь. Она не была уверена, что готова встретиться с похитителем лицом к лицу. Начать голосить, как чихуахуа, увидевшая ротвейлера, и получить по лицу – не лучший вариант.

Вошедшие в комнату остановились прямо рядом с ней.

– До сих пор без сознания? – незнакомый мужской голос, резкий и неприятный. Ее схватили за подбородок, вздернули голову. – Зачем было силу использовать?

– Я не виноват, что она вопросы задавать начала, – прозвучало заискивающе. Обладателя этого баритона Ульяна знала, он представился водителем Стаса и запихнул в машину.

– Не виноват, – передразнил первый, – думать надо! И желательно не задницей.

Мужчина разжал пальцы и отошел в сторону. Сидеть с запрокинутой головой было неприятно, но Ульяна замерла. Не хватало еще выдать себя неосторожным движением.

– Нашатырь принести? – залебезил вчерашний похититель.

– Позже. Звонить пока рано, пусть Стасик понервничает.

Она с трудом удержалась, чтобы не распахнуть глаза в немом изумлении. Сердце заколотилось, как птица о прутья клетки, но теперь уже по другой причине. Ее похитили из-за Стаса?! У него не самый легкий характер, но кому он умудрился насолить? Насолить настолько, что довел до такого? Мысли о нем немного отрезвили, даже страх отступил на второй план. Несколько месяцев назад его пригласили на должность генерального директора крупной финансовой компании. Наверняка не он один претендовал на этот пост и кому-то перешел дорогу. Вот только непонятно, почему похитители так долго ждали. Если его хотели заставить отказаться, это стоило сделать сразу. Или дело в другом?

Дверь захлопнулась, шаги похитителей стихли, и Ульяна рискнула снова открыть глаза. Мог ли Стас проворачивать какие-нибудь махинации? Нет, это на него не похоже. Большего поборника справедливости сложно даже представить, он же принципиальный до кончиков ногтей. Скорее наоборот, отказался кому-то помогать проворачиваться свои грязные делишки.

Потрясение понемногу отступало, животный страх уступил место тревоге за него. Противный холодок ужаса змеей скользнул вдоль позвоночника, подбираясь к сердцу. Некстати вспомнилось, как бабушка, наслушавшись вечерних новостей, рассказывала всякие ужастики про похищенных людей, жертв вымогателей и бандитов. В кино и книгах было не проще: от свидетелей предпочитали избавляться. Ульяна содрогнулась, представив, что ожидает их со Стасом.

Минуты растянулись на часы, или же она окончательно потеряла счет времени. Пробовала шевелить руками, чтобы ослабить веревки, но продвигалось это занятие медленно. Они нещадно впивались в запястья и предплечья, приходилось делать перерывы, чтобы немного унять боль. Невыносимо хотелось пить и в туалет, а еще больше – закрыть глаза и проснуться дома, рядом со Стасом. Обнаружить, что это всего лишь очередной идиотский сон, которыми ее в последнее время заваливало подсознание.

Она так увлеклась очередной попыткой освободиться, что не заметила шаги и вздрогнула, когда дверь распахнулась. Мужчина бросил на нее жесткий взгляд, от которого Ульяне захотелось стать совсем маленькой и заползти под кровать. Проблема заключалась в том, что кровати не было, а она оставалась привязанной к стулу.