Радость моих серых дней (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна. Страница 35
***
Тихон привозит меня в самый центр, в Центральный Детский Магазин. Здесь сказочно прекрасно, я смотрю по сторонам и задерживаю дыхание от восторга. Мужчина с теплом смотрит на меня и периодически берёт за руку или поддерживает под локоть. Оттесняет от толпы, когда необходимо.
И я расслабляюсь. Позволяю ему заботиться обо мне. Знаю, он не даст меня в обиду. Он снова дарит мне сказку. Неторопливый поход по магазинам. Примерку нарядов.
Вскоре он обвешан пакетами с одеждой для беременных, но всё равно заводит меня в очередной магазин.
Я говорила, что у меня есть всё необходимое, но он лишь посмеивался и подзывал консультантов. Его глаза загорались с каждой новой примеркой. Поэтому я послушно шла за ним.
Когда я стою и разглядываю себя в мягком велюровом платье жемчужного цвета, Тихон просовывает голову за шторку.
— Я нашёл тебе ещё кое-что, — сообщает он и протягивает несколько красивых комплектов белья. — Для кормления подходит, я узнал.
Я краснею под его взглядом. Он не торопится оставлять меня одну, и я снимаю платье. Он старается не смотреть никуда, кроме моего круглого животика, но терпит поражение. Глаза жадно выхватывают то тут, то там разрозненные картины моего полуобнажённого тела.
— Тихон, ты не мог бы?..
— Да, конечно, прости, — он скрывается за шторкой, оставив меня с громко колотящимся сердцем.
Мне так легко забыть, что всё это он делает только ради ребёнка! Так легко вообразить, что он…
— Подошло что-нибудь? — спрашивает через шторку.
— Да, спасибо, они все прекрасно сели.
— Отлично. Можешь сразу надеть, что больше всего понравилось, по биркам пробьют чек.
— Я пока не выбрала, какой лучше, — говорю ему.
— Не знаешь, какой надеть? — переспрашивает.
— Не знаю, какой из них купить.
Тихон заглядывает и смотрит на меня.
— Это твоя зарплата, Севиндж, — поддразнивает он. — Ты можешь купить их все.
— Тогда я так и поступлю, — смеюсь я, зная, что он шутит.
Он терпеливо ждёт, пока я выбираю самый красивый и мягкий комплект и оставляю велюровое платье.
— Это беру, — говорю ему. — Хорошо?
— Да, прекрасный выбор, — кивает он. — Давай бирки. Отлично. И те шмотки. Не подошли?
— Слишком большой выбор, сложно. Всё такое красивое, удобное. Но больше всего мне нравится это платье. Так что… — развожу руками. — Сейчас я быстро переоденусь.
— Давай лишние вешалки, чтобы не мешались.
— Спасибо, Тихон.
— Пожалуйста, — выдаёт он смешок.
Глава 42
Он.
Решение предложить ей работать переводчиком пришло тогда, когда я увидел, как она пытается вернуть деньги моему другу.
Сначала меня озаботило, почему он вообще давал ей деньги, но потом я понял. Пожалел в кафе.
Сразу и другое осознание настигло. Под дых. Со всей дури ломануло. Ясно как Божий день! Ошибки я больше не совершу. Не отпущу её. Но и ей нужна уверенность. Независимость. Свой кошелёк. Чтобы мысли дурные в голову не лезли. Чтобы одна остаться не боялась. Уверенность обрела. В себя поверила.
Такая умная, красивая, сексуальная. А из-за комплексов продохнуть не смеет. Вот тебе и воспитание. Застращали девчоночку. Сама себя боится.
Предлагаю. Как есть. Всё перед ней выкладываю. Вопросы задаю. Ответы слушаю. Охреневаю. Как моя девочка низко себя ценит! С пятью языками полы мыть согласилась! Поработать придётся. Много сил потратить. Но добьюсь своего!
— Ты — удивительная, — склоняюсь над ней. — Я горд, что у моего сына будет такая мамочка.
Хочу впиться в её сладкие губы да распластать прямо на столе. Нет сил. Соскучился по её тесноте. По её стонам. Хочу опробовать новую модель моей девочки. С потяжелевшими, налившимися грудями. Соски чувствительные жажду вкусить.
Плачет, дурёха. Плачет и боится. Прикасаюсь к коже нежной. Стираю пальцами солёную воду. А хочу — губами.
Обещаю, что всё будет хорошо у нас. Да вот только как исправить всего — не знаю.
Долго себя в порядок приводит. Я уж заскучал без компании её.
***
Иду рядом с ней гордо. Так, чтобы ни у кого мысли не возникало лишней. Моя. И точка.
Наставления даю, чтобы её словно хозяйку здесь привечали. И знают, что худо будет, если меня ослушаются. Я здесь хозяин. Царь и господин. Хоть и долго издалека правил.
Хочу её приодеть сразу. По ней видно, что не знает магазинов путных. Когда привыкла каждую копейку экономить, тут не до нарядов. А я, кроме детского мира, и не знаю других. Слышал, там лоску навели. Всё найти можно. И для матерей, и для детей. Вот и проверим.
Магазином доволен. Всё в одной куче собрали, и не нужно по пробкам рыскать в поисках.
В первых магазинах прошу консультанта помочь ей. Чтобы глаз не спускала, и всё, что подошло и понравилось на кассу несла.
Не слушаю Севиндж. Лишь усмехаюсь на её заверения. Знаю, как раззадорить. Как стеснение отодвинуть на время. То уговорами, то намёками, но своего добиваюсь.
Нравится мне в магазине. И нарядов здесь для неё немерено. Даже таких, о которых я и мечтать не смел.
Пока девчоночка примеряет наряды, я мимо стойки с нижним бельём прохаживаюсь. На глаз подбираю. Консультант подходит. Консультирует. Глазами в меня стреляет. Декольте под нос подсовывает. Да только мне дела нет. Я вижу только ту, что в примерочной от меня скрывается.
Выбираю комплекты роскошные. Чтобы и носить приятно. И снимать. Подхожу к кабинке. Голову просовываю. Платье ей идёт. Безумно. Да вот только хочу видеть её без платья. Хочу видеть нагую. Но довольствуюсь пока малым.
В щёлку подглядываю. Любуюсь. Ловлю в зеркале отражения случайные. Плоть моя уже покоя не узнает, пока снова не нырнёт в любимое море.
Доволен выбором остаюсь. Она прекрасна. Всё пакуем. На сегодня нарядов хватит.
— Ну, поехали в ресторан? — спрашиваю.
— Можно вон там пройдём?
— Конечно, веди.
Несу покупки. Следую за ней. В новой одежде она и ведёт себя иначе. Походка другая. Спина ровнее. Ей всё это идёт. Становится у витрины. А я глаз отвести не смею от её лица. Достаю телефон и делаю снимок со стороны. Свет мягко подсвечивает фигуру. Пряди из косы выбились. На щеках румянец. Руки на животе. Любуюсь ею. А она — витрину разглядывает с умилением.
Подхожу, а там одежонка крохотная. Костюмчик морячка с пинетками и шапочкой. Замираю, глядя на размер. Неужели он такой будет?
— Зайдём? — спрашиваю тихо.
— А можно?
— Севиндж, — качаю головой. — Ты не должна спрашивать разрешения, ты должна только пальчиком показывать.
— Знаешь ведь, что не по мне так, Тихон, — вздыхает печально. — Кто я тебе? Накупил мне столько лишнего…
Подхожу к ней ближе. Вплотную. Голову склоняю. Всё. Не могу больше.
— Севиндж, — зову её. Поднимает на меня взгляд. — Я помню, что ты мне говорила, Севиндж. Всё помню, Севиндж.
Она замирает и смотрит недоверчиво. Хочу сразу вскрыть все карты, что на руках имею, но она головой качает. Словно наваждение хочет убрать.
— Пойдём, Тихон, — говорит тихо. — Так и быть, ребёнка можешь баловать. А с меня достаточно.
Проходит мимо меня. Так, что холодом веет.
Выбираем несколько костюмчиков. Я беру в руки зайчика мягкого.
— Это игрушка для сна, — говорит консультант. — Видите, вот здесь включается? Это звуки природы, сердцебиения и белый шум. Ребёнок спокойнее будет себя чувствовать. Крепче спать.
— И такую возьмём, — бросаю в ответ.
Для меня всё это ново. Выгляжу глупо со стороны. Уже внуков пора нянчить, а я первенца жду.
Севиндж смотрит на меня и улыбается:
— Не себе ли игрушку покупаешь, Тихон? Если ребёнок ночами спать не будет, то хоть сам отдохнёшь?
Я меняюсь в лице, и она пугается. Сжимается, глупенькая. Подхожу к ней.
— Сын спать не будет, и я не стану, — говорю ей на ухо. — Лишь бы ты была отдохнувшая и довольная.