Супермама для вишенки (СИ) - Владимирова-Бойко Марина. Страница 19
- Это в корне меняет дело. Я думала, ты просто хотел меня напугать.
Он избавляется от запасов за щеками, кладет свою большую руку мне на плечо, и мы вместе идем на кухню.
- Крассоткина! Да ты меня рассекретила. Ты случайно агентом ФСБ не подрабатываешь?
- Случайно подрабатываю, - отвечаю и натянуто улыбаюсь.
- Слушай, Крассоткина! Какие планы на вечер? Давай замутим, а? – останавливается в дверях и загораживает мне путь.
Я отстраняюсь, снова бросаю беглый взгляд на него и вижу его довольное лицо. Он шаловливо улыбается, играет бровями, вверх-вниз.
Сердито ставлю руки в боки, а затем рассерженно спрашиваю:
- Что? И что ты еще выдумал?
Мы проходим на кухню. Он обхватывает рукой подбородок и задумчиво произносит:
- Давай в шахматы сыграем? На раздевание? Как тебе идея? И умом блеснешь и грудь покажешь. А там как дело повернется…
- Оу! Юдин. А ты сам не боишься без трусов остаться? В прямом смысле этого слова.
- Нет, - твердо произносит. Поверь, у меня есть чем тебя удивить.
Пропускаю его слова мимо ушей. На самом деле в шахматы я играю не плохо. Еще со школы. Единственное, я всегда стеснялась этого. Всегда считала, что шахматы – это больше мужская игра. Поэтому моими соперниками были или я сама, или дедушка. Но в большей степени я сама.
Согласилась на условия Юдина. Возможно, с моей стороны это выглядит самоуверенно. Но желание утереть ему нос – оказалось еще сильнее.
Мы расположились в зале.
Мой соперник достал старинные шахматы, которые больше похожи на антиквариат. Резные фигурки так искусно вырезаны. Целое произведение искусства.
Игоревна принесла ароматный, крепкий чай и мы с Юдиным приготовились к битве века. Не на жизнь, а на раздевание.
Расставляю фигурки на шахматной доске. Мы сидим в полнейшей тишине. Лишь слышно, как тикают часы, а за окном завывает ветер.
Юдин ходит, и я не замечаю, как он бьет мою ладью. Вот это я сглупила. Ругаю себя, что согласилась на эту авантюру и пытаюсь не поддаваться панике. Если драться, так драться до конца.
- Снимай носок! – командует.
Фух! Как хорошо, что надела носки. Подсчитываю сколько на мне одежды. И если с такими темпами он будет штурмовать - меня максимум хватит на час.
Пытаюсь сосредоточиться на игре, но Юдин постоянно отвлекает.
- А ты умеешь играть.
- Ты тоже, - не отступаю и мне везет. Юдин совершает один неправильный ход.
- Я думал, у тебя хоть здесь не будет шансов. Может, ты еще и футбол любишь смотреть?
- Кубок УЕФА - моя любимая телепередача, - язвительно отвечаю.
- Ты точно, суперженщина.
В какой-то момент мы сцепились взглядами, а в какой-то момент я была готова раскидать фигуры по доске. Русские женщины не сдаются. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Именно с таким лозунгом я и одержала победу.
- Шах и мат, - уверенно произношу и с облегчением выдыхаю. Натягиваю обратно носок и собираюсь уходить. Все. На сегодня мне экстрима хватит.
Он догоняет меня уже возле выхода. Хватает за руку и легко прижимает к себе.
- И долго ты ещё будешь бегать от меня? Долго мы ещё будем съедать друг друга взглядами?
- Ты ошибаешься Юдин. Я тебя ненавижу. Ненавижу! Ты мне как кость в горле. Как собаке пятая нога. - Я говорю, говорю и мне кажется, что я лгу самой себе.
Глава 24
Глеб
Она ушла, громко хлопнув за собой дверью. Настроение – на нуле. Я готов бежать за ней, но понимаю, что это бесполезно. Она ненавидит меня. Говорит об этом открытым текстом. А эти слова… Как нож в спину. Вот испытываешь ты к девушке своей мечты самые светлые чувства, а она готова отправить тебя в самое пекло.
А утром все, как обычно. Спешу на работу, целую Варю в макушку. Двери за мной закрывает Игоревна и желает хорошего дня.
Вспоминаю, есть ли сегодня урок английского у дочурки. Вроде нет, значит, предстоит полное погружение в работу.
Коллеги встречают меня, как обычно. Без восторга и аплодисментов. Они просто привыкли к моему яркому появлению.
- Салют детка! Тебе бы пошли искорки из глаз! – восклицаю, когда врываюсь в студию, где меня встречает вечно грустная Таня-администратор.
Затем замечаю, как оператор машет мне рукой, а потом в зале появляется монтажер.
- Ты четкая Лик! – обращаюсь к ней и жизнерадостно улыбаюсь.
Она как обычно, мямлит свое привычное: «Привет».
- У нас сегодня спортсмены в эфире. Крутые мужики из обычной жизни, - раздается строгий голос главного режиссёра. Высокий дядька, стоит в центре зала и всеми командует. Иногда мне кажется, что его лысая, отполирована до блеска голова - нуждается в волосах. Ну не идет ему быть лысым. Вот Нагиеву идет, Пригожину тоже неплохо.
Ко мне подлетает гример-визажист с палеткой в руках и начинает колдовать над моим лицом.
- Я и так красавчик, сильно много штукатурки не накладывай, - тихо произношу и мельком пялюсь на ее открытое декольте. Нет, у Верчика намного лучше. Ох, я бы сейчас заглянул к ней под ее скромную блузочку, застегнутую на все пуговки.
Как обычно, эфирное время не резиновое и здесь каждая секунда на все золото.
В студию заходят двое парней и я замечаю, что лицо одного мне до боли знакомо. Нет, на лица у меня не совсем хорошая память. Я их вообще не запоминаю. А вот с этим типчиком мы виделись буквально вчера. Приглядываюсь. Вот так встреча! Это точно он, тот самый. Хахаль Веруси. От которого она уносила ноги и бросалась мне на шею.
Они садятся за широкий стол в центре которого сижу я. Сверлю взглядом этого, который подвозил Крассоткину на своей разбитой тарантайке. Он тоже меня узнал. По его серьезным глазам замечаю не слишком рад встрече.
Теперь думаю, как подобрать удобный момент и пообщаться с ним в более располагающей обстановке. Где-нибудь за кулисами.
Пошло обратное время, появились слова на мониторе, которые мне нужно будет сказать.
- Раз, два, три… Начали!
- Сегодня у нас в студии двукратный олимпийский чемпион и мастер спорта…
Я читаю заготовленный для меня текст и понимаю, что этот чувак, хоть и ездит на развалюхе, но у него куча наград и достижений. И он бы смело мог составить мне конкуренцию.
Стас – ловелас, так красиво рассказывает о своей жизни. И как он получил свою первую золотую медаль, как получил травму и лавочка для него закрылась. Пришлось уйти из большого спорта пахать учителем в школе.
Я еще никогда так не ждал, окончания прямого эфира. Время тянулось, а вопросы мне хотелось задавать совершенно другие. Например, что Вера в нем нашла? И какие у него планы на МОЮ женщину. Пусть она об этом пока не знает.
Эфир закончен. Мы стоим друг напротив друга. Я начинаю первый:
- Пойдем, поговорим?
- Пойдем…
Глава 25
Этим утром я похожа на какого-то зомби. Зомби Апокалипсис. Потому что я снова не выспалась. Со Светой мы проболтали почти до самого утра. И если так дело пойдет, то я составлю компанию некоторым ученикам, которые частенько спят на уроках.
- У меня была одна проблема. Теперь их стало две. - Печально произношу и смотрю на Свету, которая с утра больше похожа на сонную муху. Ее волосы сильно взлохмачены, пижама смята, а на заспанной щеке виднеется след от подушки.
Рассказываю подруге все в мельчайших подробностях. Как в моей жизни снова появился Стас.
- Да ситуэйшен, - произносит она и начинает ходить взад-вперед сонной походкой от бедра. - Но твоего Стаса в любом случае нужно гнать в три шеи. Как бы оно там не было, я в реинкарнацию души не верю. Что бы он не пел твой бывший соловей.
Плавно переходим на кухню, варим кофе. Собираемся на работу в обычном режиме. Словно знатоки программы «Что? Где? Когда?». Стоим перед открытым шкаф-купе и думаем, что сегодня надеть. Затем с таким же вопросом подходим к зеркалу. Макияж, прическа. В итоге получается: «Женщина с макияжем – произведение искусства, а без него – чудо природы».