Супермама для вишенки (СИ) - Владимирова-Бойко Марина. Страница 7

Но я всегда рада понянчиться с ее карапузом. Особенно, когда сидишь вот так дома одинокими вечерами и грустно смотришь в окно.

Я очень люблю детей. Я очень хочу детей. (Осталось найти теперь от кого родить). Да, было бы странно работать в школе и не любить деток.

Думаю, как же сложно снова ужинать в гордом одиночестве и слушать привычный стук по батареи. Может он таким способом духов вызывает? Боже и о чем я думаю? Моя жизнь дала трещину, а я все в лес смотрю. Голодные волки атакуют. Мысли в моей голове.

Думаю, чем побаловать себя на ужин, но меня отвлекает телефонный звонок. Поднимаю трубку и слышу Натку:

- Включи телек, там такая передача. ДНК, младенец! Интрига бешенная! – раздался хриплый, бойкий голос. Таким голосом говорят генералы, когда нужно построиться по стройке смирно.

Я тут же рефлекторно подтягиваюсь и отвечаю:

- Нат, я сейчас немного занята. Думаю, чем скрасить свой вечер.

- Слушай, а я знаю. У меня к тебе есть заманчивое предложение…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 9

- У нашей заведующей юбилей, - по-деловому заявляет она. - Соберутся все. Лаборанты, практиканты и просто красивые мужчины. Она такой банкет закатила - закачаешься! Ты там точно отхватишь нормального мужика.

- Нат, прекращай. Не думаю, что это хорошая идея. Тем более я буду чувствовать себя неловко. Ладно ты, там работаешь...

- Ты моя сестра. Двоюродная. Ну, я так сказала. В общем - не обсуждается. Идём и точка.

Глубоко выдыхаю в трубку, слышу помехи на том конце провода и понимаю, что может настала пора выгулять мои парадно-выходные платья. Надеюсь, до них моль ещё не добралась.

Может Натка верно говорит, и мне стоит немного развеяться? Так будет легче, так станет легче.

Натка заезжает ко мне ближе к восьми. К этому времени я успела сделать незамысловатую причёску и выбрать подходящее платье. Отдаю предпочтение Темно-синему, коктейльному, которое немного выше колен. Стасику оно нравилось больше всего... И почему я постоянно о нем вспоминаю? Может Натка снова права нужно переключиться на другого?

- И как тебя отпустил муж? Интересуюсь, когда сажусь в теплый салон такси.

- А он меня не отпускал. Я сказала, что буду у тебя, - раздается ее задорный смех.

Отрицательно киваю головой. Ох, Натка, Натка. Еще и я отхвачу от ее мужа.

- Достал! Туда не ходи, сюда не ходи. Вот приду никакая в два часа ночи. И даже если он скажет: иди туда, откуда пришла, не пущу в дом. Знаешь, что я ему отвечу? На фиг надо я за гитарой. Праздник продолжается! - ее округлое лицо озаряется улыбкой.

Натка сидит рядом со мной, постоянно поглядывает на таксиста, который даже не смотрит в нашу сторону. Крутит баранку, изредка нажимая светящиеся кнопки на магнитоле. Так сказать: в поиске своей радиостанции.

Желтое авто с шашкой на крыше несется вдоль сверкающих стеклянных витрин. Смотрю в окно и никак не могу разглядеть панораму города. Слишком быстро. Перевожу взгляд на Натку и решаюсь спросить:

- Ты его любишь?

- Люблю, но на цепь сажать меня не надо. Но у нас какая-то такая любовь… Да, у нас нет цветов, романтики. Вот всего этого: муси-пуси, киси-миси. Мы ругаемся. Мы так ругаемся, что свою деревянную скалку для теста я разломала на две части об колено. А знаешь, как мы после очередной ссоры занимаемся любовью? Это что-то такое, что не поддается никакому вразумительному объяснению.  Вот терпеливо жду, когда он согласится на ребенка. Жду, пока не взорвусь, как ядерный реактор и не поставлю вопрос ребром.

Мы приехали на увеселительное мероприятие в одну из квартир в центре Ростова. Нас встретила высоченная новостройка. Выше которой - только любовь.

Нас встретил охранник, не слишком приветливо, но когда Ната сказала ему пару ласковых, он решил, что лучше нас пропустить. Мы застучали каблучками по виниловой плитке, направляясь к лифту.

Пышногрудая с объемными бедрами хозяйка квартиры в стадии легкого опьянения открыла дверь. В блестящем платье, на высоких каблуках она слегка покачнулась и, пребывая в полном недоумении посмотрела на нас:

- Натка ты? Заходи! Гостем будешь! – жизнерадостно ответила и принялась обнимать подругу, а потом меня.

Она так крепко прижала к себе мое хрупкое тело, что ее аромат духов щедро отпечатался на моей верхней одежде. Нет, духи превосходные, дорогие. Феромоны любви и прочие химические вещества, от которых у кого-то сносит крышу.

Мы прошли в просторную, украшенную различной мишурой квартиру. Конфети, воздушные шары. Вечеринка в полном разгаре.

Громко играет музыка. Разноцветные неоновые лучи носятся по всему залу и прибавляют еще больше атмосферности. Проходим в самый эпицентр событий.

Зал забит незнакомыми мне мужчинами, женщинами. Они отрываются под проникновенный голос Аллегровой: «Угнала, тебя угнала…». Натка сразу почувствовала себя в свой тарелке и направилась в центр танцпола с высокоподнятыми руками. Я же продолжала скромно стоять в сторонке.

Признаюсь честно – мне не совсем уютно. Я пыталась пританцовывать, разглядывать через световые блики своего единственного. Но ничего подходящего. Тут кто-то неожиданно подошел ко мне со спины.

- Дэвушка! – послышался мужской голос с кавказским акцентом прямо возле моего уха. – Потанцуем?

Я резко обернулась и передо мной стоит мужчина невысокого роста с мохнатыми черными бровями, как у Брежнева. Он улыбается, показывая десна.

- Извините, нет! – кричу ему в ответ. Но он продолжает ко мне клеиться.

Прилип как банный лист, сворачивает свои губы в трубочку и просит о поцелуе. При всем уважении к Нате и к хозяйке вечера, которую я не знаю, мне приходится бежать с этого грандиозного праздника. Схватить верхнюю одежду, и пока кавказец идет за шампанским взять ноги в руки и нестись пока трамваи ходят. 

Какая-то совсем черная зебра мне попалась. Выхожу на улицу. Мне в лицо бьет холодный ветер. Решаю пройтись пешком до автобусной остановки. Иду по тротуару, вспоминаю, что не сказала Нате о своем уходе, но у меня просто не было на это время. Иду, думаю, может лучше ей написать смс-ку, как слышу позади себя лай собак. Останавливаюсь, резко оборачиваюсь и вижу, как в мою сторону бегут две здоровенные собаки. Они рычат и все сильнее набирают. Псы далеко, но догнать могут.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Тут же срабатывает инстинкт самосохранения. Сворачиваю, куда-то в подворотню, где нет таких ярких фонарей. Продолжаю бежать, искать убежище. Лай собак не утихает. Они гонятся за мной. Вот-вот их злобные челюсти сомкнуться на моей ноге.

Вижу вдали мужской силуэт. Кто-то в черной куртке стоит под фонарем и капается в своих карманах.

Вот он! Мой спаситель. Бегу к нему, не жалея сапог. Подлетаю к незнакомцу, бросаюсь на шею со словами:

- Помогите!

Он быстро ориентируется в чем дело. Прячусь за его спину. Он с легкостью прогоняет собак, от которых я бежала быстрее, чем электровеник. Еще немного и они точно догнали меня.

Заскулив дворовые псы, чем-то похожие на ротвейлеров разворачиваются и бегут обратно прочь. Да, признаюсь – я боюсь собак.

Выглядываю из-за его широкой спины, вижу, как дворняги отступают, и потихоньку прихожу в себя.

Хочу сказать спасибо, но вглядываюсь в черты лица… И узнаю его.

- Глеб. Глеб Юдин?

Глава 10

Глеб Юдин – мое самое плохое школьное воспоминание. Его я никогда не забуду и узнаю из тысячи. Юдин – мой одноклассник, который только что и делал – всячески портил мне жизнь.

Он стрелял в меня бумажными пульками из ручек, устраивал водяные бомбочки, подлаживал кнопки на стул, рисовал с меня пошлые комиксы, отправлял мой портфель  в окно прямо с третьего этажа. Он всячески меня доставал. Делал все возможное и невозможное, чтобы меня позлить, обидеть, довести, доконать. Но даже если шалости, остаются шалостями, то, что он устроил на выпускном – не поддается никакому логическому объяснению. Это невозможно забыть и всячески стереть из памяти. До сих пор не могу понять, чем? Чем я ему так не угодила…