Ловец сбежавших невест (СИ) - Фрес Константин. Страница 10

- Правда, - подтвердил Генри вместо меня, встав между мной и кривляющимся престарелым франтом. Я же смолчала, рассматривая зал с раскрытым ртом.

Ничего прекраснее я не видела - как и ничего ужаснее. Мраморный подземный дворец был убран шелками, тонкими и пестрыми, как крылья умирающей бабочки. Фонтаны шелестели безвкусной, какой-то мертвой водой. Мебель - обитые шелком диваны, кресла, резные столики с мертвыми засушенными цветами в вазах - все тонкое и изящное, творения старых мастеров.

И женщины, вероятно вампиры - напудренные, завитые и разодетые в пестрые платья красавицы с причудливыми колье или воротничками на шеях… чтоб скрыть рваные, старые, незаживающие черные раны. Они выступали из полумрака, неся в руках горящие свечи, словно заблудшие души в потустороннем мире, и было это жутко и величественно.

Дамы смотрели на меня враждебно, фыркали насмешливо, осматривая мой корсаж, перетянутый кожаными ремнями. Этим теням прошлого, разодетым в платья и наряды минувшего века, я казалась некрасивой и простой, как грубая крестьянка.

Ножки их были обуты в изящные шелковые туфли, дамы-вампиры приближаясь невесомо и бесшумно, даже не шелестя роскошными пышными юбками. Их прекрасные глаза горели, будто эти красавицы увидели какое-то невероятное сокровище. И сокровищем этим была я - полная крови и живая. Вкусная и манящая…

- Зачем ты явился, неудачный эксперимент, - проскрипел старец, снова невпопад кланяясь почему-то мне.

- Чтобы спросить кое о чем, жалкий проказник, - в тон ему ответил язвительный Генри. - Мне показалось, или вы нарушили договоренность?..

- Договоренность? - подозрительно переспросил кривляющийся вампир.

Он производил странное впечатление. С одной стороны, он вел себя как клоун. Лицо его было набелено пудрой и нарумянено дорогими румянами, на щеке приклеена мушка. Тело его вихлялось, как на шарнирах, на плешивой голове был надет красивый парик с золотистыми волосами. Жалкий старый шут.

С другой стороны, он был одет богаче короля! На его тощих узловатых пальцах были надеты перстни огромной ценности и невероятной красоты! Камзол его - старомодный, прошлого века, - был расшит жемчугом и светлым шелком, а на ногах натянуты самые тонкие и красивые чулки. Он все время кланялся, выписывая причудливые кренделя ногами, обутыми в туфли с шикарными бантами, и я и глазом не успела моргнуть, как он подобрался совсем близко и задел подол моего платья, отвешивая очередной церемонный поклон.

- Ну-ка, в сторону, подальше от меня, - процедила я, выхватив из-за пояса револьвер в тишине мертвого зала взведя с щелчком курок своего пистолета, целясь прямо в страшный, красный рот. - Или я вышибу вам мозги, сударь. И я не промахнусь, будьте уверены!

Вмиг его деланное гостеприимство испарилось, он оскалился и зашипел на меня разинутой злобной клыкастой пастью. Бледная маска из пудры потрескалась, кусочки его макияжа посыпались, как осколки, открывая под собой неживого цвета кожу…

- Шире рот, господин кровосос, - все так же нахально и смело произнесла я, делая вид бесстрашный и непоколебимый, хотя от ужаса у меня колени подгибались. - И я вернее вышибу ваши  старые зубы вместе с мозгами! Как вам серебро, по вкусу?

- Она может, - подтвердил Генри беспечно. - Эта дама со мной. Она не предназначена вам на ужин. Так что прочь все. Не то я не ручаюсь за себя.

- Подлое отродье… О чем ты хотел спросить? - съежившись, сгорбившись, рявкнул вампир, откатившись клубком разноцветных тряпок от меня.

- Не одна ли из ваших дочерей нацепила личину королевской невесты и разгуливает наверху, - ответил Генри. - Вот о чем я  хотел спросить. Но не у тебя, а у твоего хозяина. Твои слова стоят дешевле камней на дороге. Так что иди и позови его.

Тот, кого Генри называл проказником, оскалился.

- Ты разве забыл, - тихо, с издевкой, произнес он, жестом указывая на вампирш и отскакивая, чтобы Генри мог хорошенько их рассмотреть, - своих названых сестер? Все они здесь. Какая из них тебя заинтересовала?

- Я говорю не об этих прогнивших насквозь старухах, - весьма грубо ответил Генри. - Девица весьма точно скопировала принцессу. А мы-то с тобой знаем, что только куколки могут копировать внешность людей так хорошо.

Паясничающий старик собирался что-то едкое ответить Генри, но не успел.

- Куколка? - произнес кто-то голосом, полным величия и внутреннего достоинства. - Ты говоришь, что я смог вырастить хитроумную дочь, которая, не обладая магией иной, кроме мимикрии, водит за нос всех королевских ищеек, и ждешь, что я выдам ее тебе? Да ты, видно, совсем ума лишился, моя фатальная ошибка, мой неудачный, блудный сын, осквернивший гнездо…

- И тебе долгих лет жизни, Князь Полуночи, - язвительно ответил Генри, стаскивая со своей головы поношенный черный котелок и отвешивая такой же клоунский поклон, в каких до этого перед нами изгибался вампирский шут. - Рад тебя видеть, несмотря на твою враждебность неуважение. Послать шута встречать меня… ай, ай!

Я чуть не села на зад, разом позабыв о своих угрозах расстрелять вампиров, увидев того, кого Генри признал как хозяина дома и назвал Князем Полночи! Вот это был настоящий король, полный достоинства, силы и власти!

Князь Полуночи был очень высок, атлетичен и статен, настоящий великан! Бледный, как все вампиры, но ему это даже шло. Намного представительнее вечно юного Генри, зрелый и красивый породистый мужчина. Его черные волосы блестели и крупными кольцами ниспадали на плечи, на светлое, бледное золото шитья его костюма. Ногти его были отполированы до блеска, туфли пошиты по самой последней парижской моде!

А в руке его был бокал. Старинный хрустальный бокал на золоченой ножке, с чем-то густым, темным, почти черным. Но когда Князь сделал глоток, смакуя странный напиток, я увидела, что жидкость в бокале не черного, а красного-красного цвета… густая и еще теплая… еще не свернувшаяся кровь, от которой губы Князя блестели и тоже были ярко-красными.

И улыбка. Сводящая с ума слепящая улыбка вампира. Я готова была упасть в обморок от острого желания тотчас разодрать себе грудь ногтями и подарить свое сердце Князю, если б Генри не поднес к моему лицу платок, остро пахнущий чесноком!

- Убийца-каторжник, полагаю? - невинно поинтересовался Генри, кивнув на бокал, который Князь Полуночи держал в длинных наманикюренных пальцах изящно, с известной грацией. - Не самый аппетитный фрукт в этом королевстве. Ни за что не стал бы брать это в рот… Надеюсь, я не сильно помешал казни?

- У меня нет той, что ты ищешь, - свысока глядя на нас, слишком серых и ничтожных в сравнении с его сияющей неувядающей красотой, ответил Князь Полуночи, игнорируя издевательский вопрос Генри о содержимом его бокала. - А если б была, то вряд ли я ее тебе выдал… Таки редкие бриллианты надо беречь, холить и лелеять.

Князь Полуночи говорил с Генри свысока, с явным презрением, всем своим видом показывая, что аудиенция окончена, и мне даже стало стыдно и обидно за Ловца. Но не Генри; он, несмотря на пренебрежение, которое демонстрировал к нему вампир, стыда не испытывал, улыбался во весь рот, и принял весьма фривольную позу, небрежно опираясь на свою тросточку.

- А если я сейчас обыщу Де Камине? - произнес он. - Ты же знаешь, у меня есть такие полномочия. Я имею право перевернуть любой дом и любой склеп во владеньях Гемато-Короля, если это поможет следствию. И твой замок - не исключение. Ты такой же подданный, как и все. На тебя не распространяются никакие привилегии.

Князь Полуночи с яростью обернулся к Генри; он был так зол, что старый разряженный шут в испуге шмыгнул в сторону, а вампирши разразились ужасным шипением, словно их черные души  вырывали из их старых тел.

- Как смеешь ты, - прошипел и Князь, обнажая страшные клыки, - угрожать мне?! После того, как я подарил тебе возможность жить вечно, ты, неблагодарный червяк, говоришь, что имеешь права прийти ко мне в дом и все тут перевернуть?

- Да, - нахально улыбаясь, подтвердил Генри. - А что тут такого? Мы заключили договор. И мне кажется, ты его нарушаешь, если твоя куколка разгуливает вне стен твоего замка. Значит, я имею полное право ее арестовать. Не так ли?